Должна быть в женщине какая-то загадка... III
Котёнок умело сделал вид, что его сейчас вытошнит, а когда Ляля торопливо его отпустила, с громким топотом, неожиданным от такого крошечного пушистого существа, умчался по коридору.
Ляля, довольно напевая принялась накрывать на стол, а Матвей было облегченно вздохнул и тут же осознал, что был неправ! Какие уж тут вздохи, когда квартира содрогнулась от грохота.
-Скотик! – взвилась Ляля и кинула спасать котёнка.
-Какое правильное имя! Скот! Он натуральный скот!!! – взвыл Матвей, выяснив, что рухнула полка с его кубками. Победами в соревнованиях по стрельбе из лука он заслуженно гордился.
Скот обнаружился часа через два на обеденном столе в блюде с курицей. Точнее, с её обгрызенными останками.
-Как в тебя столько влезло, чудовище? – изумился Матвей. – Ааааа, ясно! Что не съем, то понадкусаю? Кошмар какой-то! Ляль, не мечись, не надо его в клинику. Он кусал и выплёвывал всё, что в него уже не помещалось! Весёлое времечко нам предстоит! – рассмеялся он, даже не представляя себе, насколько он прав!
Веселье начиналось с рассветом и заканчивалось в предрассветный час. Когда Скот отдыхал Матвей даже не представлял!
-Ляль? Он опять жив? – уточнял Матвей, приходя домой.
-Масик? Конечно! – подозрительно бодро отвечала Ляля.
-А что сегодня НЕ живо? – осторожно интересовался Матвей.
-Нууу… - список рос и ширился. Начиная с пары убитых носков Матвея, от которых после Скотика осталась горка ниток, интересы котика перебрались на стены, которые стали выглядеть так, словно их расписал рваными полосами какой-то опасно-чудаковатый художник из категории «Я – мастер - я так вижу», потом занавески, резко изменившие дизайн на «узколенточный», далее на ковровое покрытие, взрытое трудолюбивым котёнком на манер только что вспаханного поля. В перерывах доставалось проводам (исключительно не подключенным в сеть), всем мелочам, до которых Скотик мог дотянуться и унести с собой в загадочное кошачье измерение, а также не мелочам, типа свитера Матвея, который тоже исчез безвозвратно и нигде так и не проявился…
Матвей научился филигранно отдёргивать пальцы от милой Скотской мордахи, потому что иначе котёнок впивался в него и компостировал всё, до чего мог дотянуться. Научился запирать шкафы так, что котик не мог их вскрыть, научился помнить, куда кладёт вещи, зная, что в противном случае, пока он будет их искать, пропадёт всё, что Скотик сумеет уволочь. Обычно пропадало много.
Матвей осознал несколько интересных вещей. Во-первых, он ни разу не мазохист и ему ЭТО ВСЁ не нравится. Во-вторых, Скот нравится Ляле, так как её вещи он не трогает, ничего из принадлежащего Ляле не портит, и вообще, ведёт себя с ней почти нежно, даже временами мурлыкает при поглаживании. В-третьих – этот кошачий свинтус отлично умеет казаться нежным комком пуха, над которым тают все наивные простушки типа Ляли и его сестры Женьки. А в-четвёртых, и это самое интересное… Он как-то странно на Лялю действует. Нет, когда Ляля при Матвее разговаривает со Скотом, то все эти «бубусечки-масюсечки-кукусечки» от которых его выворачивает наизнанку, присутствуют в полной мере, но когда Ляля думает, что он не слышит… Вот тогда-то начинается самое интересное! Она как-то умнеет, что ли...
-Ты мой хороший, мой умник, красавец… Кот-просто-на-загляденье! – Матвей, когда услышал девичий голос, доносящийся из кухни рано-рано утром, даже не понял, кто это говорит… И голос такой… Спокойный, нежный, знакомый, елки-палки. – Ты мне песню поёшь? Вот и хорошо… У меня такая радость, когда я пью кофе и песенку твою слушаю. Ты уж извини за…
Тут под рукой Матвея в поисках жизненной опоры схватившегося за стенку, зашуршали подранные Скотом обои и Ляля ту же защебетала:
-Масюсечка мой, бубуся! Сейчас встанет Мотя и Скотя будет ням-ням…
-Померещилось со сна… - решил Матвей, но счёл возможным проверить через пару дней. И снова услышал словно совершенно другого человека. Правда, теперь уже бдила кошачья скотинка, и при приближении Матвея он спрыгнул с колен Ляли, отправился в коридор и от души цапнул за лодыжку шпиона!
-Тваааарь! – прошипел Матвей.
-Неччччего подссссслушивать! – по-кошачьи ответил ему Скот. – Ты вообще живой только потому, что ты ей нрррравишься, иначе сожжжрал бы я тебя! Хоть что тут может нравится? – Скот демонстративно презрительно фыркнул и убрался подальше от столь презренного существа.
-Ничего я не понимаю! – думал Матвей, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться от приторно-мерзких присюсюкиваний Ляли, которая переживала, пока он обрабатывал ранки от Скота. – Я же только что слышал совсем-совсем другое!
Через день ему пришла в голову мысль, что вообще-то про Лялю он знает немного - она настоящая красавица. Голова пустая абсолютно. Готовить умеет, одеваться умеет, верная, как его девушка полностью его устраивает пока молчит. Стоит ей открыть рот – можно повеситься! К счастью, она не очень болтлива, иначе, он бы не выдержал даже несмотря на все её выдающиеся достоинства и кулинарные достижения. Работает она менеджером в фирме, которая продаёт косметику, родители живут в Подмосковье. Всё. Больше-то он про неё ничего и не знает…
-Ляль, а расскажи про себя? Ну, что-нибудь… - вдруг спросил Матвей через день после того, как он обнаружил свою камеру, хитро спрятанную им в кухонных полках, за унитазом с проводом, перекушенным в восемнадцати местах. Очень уж задумчиво смотрит Ляля на окно, залитое дождём и ничуточки не интересуется туповатой американской комедией. На коленках возлежит мерзкое создание, которое выглядит словно его подменили, и теперь он благородный серебристый тигр в миниатюре, а сама молчит и даже кажется умной!
-Что хочется знать моему пупсику? – захлопала глазищами Ляля. – Ой, глянь, глянь, чево вытворяют, вот уморы, правда, Мотечка? – она уставилась в экран.
-Померещилось… - опять подумал Матвей, и тут увидел, как презрительно, даже ещё более презрительно чем обычно на него смотрит эта скотина!
Должна быть в женщине какая-то загадка... III
Котёнок умело сделал вид, что его сейчас вытошнит, а когда Ляля торопливо его отпустила, с громким топотом, неожиданным от такого крошечного пушистого существа, умчался по коридору. Ляля, довольно напевая принялась накрывать на стол, а Матвей было облегченно вздохнул и тут же осознал, что был...
