Леди,нашла рассказ о таких же токсичных отношениях,как у Мегариков.
Вот что это
?!
Ладно Гарри- неумный балбес,но тут же гений!
Можно еще вспомнить Маяковского с его Брик...
Вот что это
?!Ладно Гарри- неумный балбес,но тут же гений!
Можно еще вспомнить Маяковского с его Брик...
.
Случайно наткнулась на фильм Сергея Медведева про семью академика Сахарова. Для меня впервые открылась жизнь его родных детей… хотя во времена его славы политического диссидента разговоры ходили только о детях Боннэр, его жены. Мне и тогда казалось странным, зачем академику , уважаемому человеку голодать из-за того, что к сыну Боннэр в Америку не выпускают подружку. Бред какой-то, честное слово!
Но в то время - время демократических иллюзий - имя Елены Боннэр тоже было овеяно легкой славой - правозащитница несгибаемая и все такое. А мне и тогда казалось, что она сознательно толкает Сахарова- человека гениального, но абсолютно безвольного в какую-то пропасть, и вместо того, чтобы изобретать и творить, академик устраивает бессмысленные голодовки и протесты...
Странно, что тогда молчали родные дети Сахарова, которых он самым постыдным образом бросил после смерти их матери и женитьбе на Елене Боннэр. Всегда считала, что семейная жизнь и вообще отношения в семье могут сказать о человеке больше, чем любые его политические лозунги. Сахаров бросил троих детей, мать которых умерла еще раньше. Младшего Дмитрия , которому исполнилось 15 воспитывала старшая сестра Люба , ей было 23. Дочери хотя и были взрослыми, но он лишил их отцовского внимания и участия. Академик оказался банальным подкаблучником.
Выясняется, что вся это борьба была нужна его жене для устройства на Западе своих детей и себя.
Конечно, можно уличить журналиста, который снимал этот фильм , в подтасовке фактов и даже во лжи. Но вот что вспоминает сын академика Петра Леонидовича Капицы Сергей ( книга «Мои воспоминания»)
"Елена Боннэр обратилась к отцу с просьбой подписать письмо в защиту одного диссидента. Отец отказался, сказав, что он никогда не подписывает коллективных писем, а если это надо - пишет сам кому надо. Но чтобы как-то смягчить это дело, пригласил Сахаровых отобедать. Когда обед закончился, отец, как обычно, позвал Андрея Дмитриевича к себе в кабинет поговорить. Елена Боннэр моментально отреагировала: "Андрей Дмитриевич будет говорить только в моем присутствии". Действие было как в театре: длинная пауза, все молчали. Наконец отец сухо сказал: "Сергей, проводи, пожалуйста, гостей". Гости встали, попрощались, отец не вышел с ними в переднюю, там они оделись, и я проводил их до машины".
Вот еще одно свидетельство очевидца:
Во время горьковской ссылки в 1982 году в гости к Андрею Сахарову приехал тогда еще молодой художник Сергей Бочаров. Он мечтал написать портрет опального ученого и правозащитника. Работал часа четыре. Чтобы скоротать время, разговаривали. Беседу поддерживала и Елена Георгиевна. Конечно, не обошлось без обсуждения слабых сторон советской действительности.
- Сахаров не все видел в черных красках, — признался Бочаров в интервью «Экспресс газете». — Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировой светило безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык.Тогда художника осенило: писать надо не Сахарова, а Боннэр, потому что именно она управляет ученым. Бочаров принялся рисовать ее портрет черной краской прямо поверх изображения академика. Боннэр полюбопытствовала, как идут дела у художника, и глянула на холст. А увидев себя, пришла в ярость и кинулась размазывать рукой масляные краски.
- Я сказал Боннэр, что рисовать «пенька», который повторяет мысли злобной жены, да еще терпит побои от нее, я не хочу, — вспоминает Сергей Бочаров. — И Боннэр тут же выгнала меня на улицу.
Жалко, когда рушатся идеалы...
Тайная жизнь академика Сахарова
Случайно наткнулась на фильм Сергея Медведева про семью академика Сахарова. Для меня впервые открылась жизнь его родных детей… хотя во времена его славы политического диссидента разговоры ходили только о детях Боннэр, его жены. Мне и тогда казалось странным, зачем академику , уважаемому человеку голодать из-за того, что к сыну Боннэр в Америку не выпускают подружку. Бред какой-то, честное слово!
Но в то время - время демократических иллюзий - имя Елены Боннэр тоже было овеяно легкой славой - правозащитница несгибаемая и все такое. А мне и тогда казалось, что она сознательно толкает Сахарова- человека гениального, но абсолютно безвольного в какую-то пропасть, и вместо того, чтобы изобретать и творить, академик устраивает бессмысленные голодовки и протесты...
Странно, что тогда молчали родные дети Сахарова, которых он самым постыдным образом бросил после смерти их матери и женитьбе на Елене Боннэр. Всегда считала, что семейная жизнь и вообще отношения в семье могут сказать о человеке больше, чем любые его политические лозунги. Сахаров бросил троих детей, мать которых умерла еще раньше. Младшего Дмитрия , которому исполнилось 15 воспитывала старшая сестра Люба , ей было 23. Дочери хотя и были взрослыми, но он лишил их отцовского внимания и участия. Академик оказался банальным подкаблучником.
Выясняется, что вся это борьба была нужна его жене для устройства на Западе своих детей и себя.
Конечно, можно уличить журналиста, который снимал этот фильм , в подтасовке фактов и даже во лжи. Но вот что вспоминает сын академика Петра Леонидовича Капицы Сергей ( книга «Мои воспоминания»)
"Елена Боннэр обратилась к отцу с просьбой подписать письмо в защиту одного диссидента. Отец отказался, сказав, что он никогда не подписывает коллективных писем, а если это надо - пишет сам кому надо. Но чтобы как-то смягчить это дело, пригласил Сахаровых отобедать. Когда обед закончился, отец, как обычно, позвал Андрея Дмитриевича к себе в кабинет поговорить. Елена Боннэр моментально отреагировала: "Андрей Дмитриевич будет говорить только в моем присутствии". Действие было как в театре: длинная пауза, все молчали. Наконец отец сухо сказал: "Сергей, проводи, пожалуйста, гостей". Гости встали, попрощались, отец не вышел с ними в переднюю, там они оделись, и я проводил их до машины".
Вот еще одно свидетельство очевидца:
Во время горьковской ссылки в 1982 году в гости к Андрею Сахарову приехал тогда еще молодой художник Сергей Бочаров. Он мечтал написать портрет опального ученого и правозащитника. Работал часа четыре. Чтобы скоротать время, разговаривали. Беседу поддерживала и Елена Георгиевна. Конечно, не обошлось без обсуждения слабых сторон советской действительности.
- Сахаров не все видел в черных красках, — признался Бочаров в интервью «Экспресс газете». — Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировой светило безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык.Тогда художника осенило: писать надо не Сахарова, а Боннэр, потому что именно она управляет ученым. Бочаров принялся рисовать ее портрет черной краской прямо поверх изображения академика. Боннэр полюбопытствовала, как идут дела у художника, и глянула на холст. А увидев себя, пришла в ярость и кинулась размазывать рукой масляные краски.
- Я сказал Боннэр, что рисовать «пенька», который повторяет мысли злобной жены, да еще терпит побои от нее, я не хочу, — вспоминает Сергей Бочаров. — И Боннэр тут же выгнала меня на улицу.
Жалко, когда рушатся идеалы...
