Крайний отрывок 24 главы
Не выказывая ни малейшего намека на фурор, Меган широко улыбалась во время своего первого государственного ужина в отеле Grand Pacific на Фиджи, мерцая в светло-голубом платье-накидке gingko.
Все были поражены ее сверкающими бриллиантовыми серьгами-подвесками Chopard. Отвечая на вопрос о происхождении удивительных драгоценностей, ее представитель сказал, что они были "позаимствованы", не уточнив, у кого. Пресс-секретарь тоже уклонился от подробного объяснения. На самом деле, они были свадебным подарком наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Салмана. Меган проигнорировала предупреждения своего персонала о том, что ношение этих драгоценностей - не лучшая идея. Тремя неделями ранее принц одобрил убийство в Стамбуле саудовского журналиста Джамаля Хашогги.
Меган должна была быть шокирована убийством. С тех пор как в октябре 2016 года на всемирном гуманитарном саммите One Young в Оттаве она встретилась с Луджейн аль-Хатлул, саудовской активисткой, она знала о жестокости режима. В своем выступлении на конференции Меган похвалила протесты Луджейн против "нарушений прав человека" и "проблем гендерного равенства, дискриминации и несправедливости" в Саудовской Аравии. После этой конференции Луджейн посадили в тюрьму, пытали и угрожали изнасилованием и смертью. Несмотря на это, Меган снова наденет серьги 14 ноября 2018 года на вечеринку по случаю 70-летия Чарльза в Букингемском дворце. Позже она заявит, что "не знала" о том, что принц заказал убийство, хотя информация по этому поводу была во всех известных СМИ.
1 ноября Гарри и Меган вернулись в Лондон, убежденные, что они едва ли не "королевские рок-звезды", уполномоченные изменить королевскую семью.
Гарри считал, что не только его брат, но и все придворные отвергали Меган точно так же, как они избегали упоминаний о Диане.
Действительно, многие женщины приветствовали Меган как символ современной женственности или, как говорили некоторые, девушку с плаката стремлений. Совершенно уверенная в себе, она представляла себя образцом новой эры королевской семьи. Проблема заключалась в том, что Бренд Маркл был неприемлем для Дворца. Как сообщил Скоби, придворные "обуздывали их", потому что боялись, что Меган "может стать больше, чем Диана".
Вскоре после их возвращения Гарри попросил у королевы разрешения покинуть Ноттингем-коттедж и строить свою жизнь вне контроля Букингемского дворца. Чтобы разместить своего внука, королева согласилась, чтобы супругам выделили коттедж Фрогмор в поместье Виндзор. Хотя было трудно поверить, что Меган хотела жить в 25 милях от Лондона и под взлетно-посадочной полосой Хитроу, со строителями был заключен контракт на быстрое преобразование пяти ветхих квартир в роскошный дом с пятью спальнями.
Но границы были обозначены: просьба Гарри о создании собственного офиса или двора для создания бренда благотворительности и гуманизма Сассексов, отдельного от Букингемского дворца, но финансируемого королевой и налогоплательщиками, была отклонена.
По приказу королевы Гарри сообщили, что ему будет выделен небольшой кабинет в Букингемском дворце – и под присмотром королевы. В то время как у Уильяма была своя организация, Гарри был в стороне. Это решение было поддержано Чарльзом. Помогать "запасному", как уже было хорошо известно принцессе Маргарет и принцу Эндрю, было выше дворцовых навыков. Гарри истолковал решение дворца лишить Меган независимости как удар по его собственной свободе. Всегда находящийся на грани, кипящий гнев Гарри вспыхнул с новой силой.
Трещины в Кенсингтонском дворце было невозможно скрыть. Человеческий фактор сыграл свою роль: споры братьев, меморандум о предполагаемых издевательствах Меган над сотрудниками, взаимная неприязнь Кейт и Меган и смутное подозрение, что Меган планирует вернуться в Лос-Анджелес, побудили убежденных роялистов во дворце рассказать секреты своим друзьям. Железный занавес, установленный бескомпромиссными контрактами о неразглашении информации для придворных, был нарушен 10 ноября. Первое сообщение в СМИ рассказало о "внезапном уходе Мелиссы" из персонала Сассексов. Ричард Иден из Daily Mail сообщил, что это был "настоящий шок" для тех, кто участвовал в подготовке к свадьбе.
Неделю спустя Mirror добавила, что Меган довела Мелиссу до слез. Меган попросила представителя дворца опровергнуть это утверждение. В тот же день Дэн Вуттон из The Sun сообщил о "Тиарагейте". Описывая "вспышки гнева", дворцовые "инсайдеры" упомянули, что "произошел очень жаркий обмен мнениями, который побудил королеву поговорить с Гарри. Она сказала: “Меган не может иметь все, что она хочет. Она получит ту тиару, которую я ей дам”. Королева также спросила, зачем Меган понадобилась фата для свадьбы, учитывая, что это был ее второй брак.
Что еще более важно, The Sun сообщила, что Кейт "поссорилась" с Меган из-за ее "грубого" обращения с персоналом. "Это неприемлемо", - сказала Кейт Меган. "Инсайдер" сказал: "Меган привыкла работать в голливудской среде ... Однако в королевском доме другой уровень уважения, и Кейт всегда была очень осторожна в том, как она вела себя с персоналом". Кенсингтонский дворец отказался от комментариев для The Sun.
О третьем откровении сообщил королевский корреспондент Роберт Джобсон. В разгар "Тиарагейта", писал он, Гарри был капризным и раздражительным с персоналом Дворца и даже "откровенно грубым" и кричал: "Чего хочет Меган, Меган получит". Королева, написал Джобсон: "попросила увидеться с [Гарри] наедине и твердо поставить его на место". Джобсон рассказал о первоначальном выборе Меган владимирской тиары – оправы с изумрудами или жемчугом и изумрудными подвесками, вывезенной контрабандой из России после революции и проданной королеве Марии. Происхождение тиары, по его мнению, делало ее публичную демонстрацию щекотливой. (Однако эта деталь была опровергнута фотографиями королевы в той же тиаре на банкете в Виндзорском замке в 2014 году.) Очевидно, что был спор, но причина оставалась неясной.
Гарри и Меган были возмущены волной обвинений в СМИ. Сообщения об их высокой текучести кадров, жаловались они, были несправедливыми, хотя Саманта Коэн так же сообщила, что она тоже планирует уйти. Утечки об электронных письмах Меган в 5 утра убедили их в том, что ее сотрудники были нелояльны по отношению к ней. Все, что она просила, передавалось в Букингемский дворец, фильтровалось и неизменно изменялось. Она жаловалась, что ей отказали в контроле над собственной жизнью. Гарри был полон сочувствия. Он считал, что во всем виноваты стервятники из средств массовой информации. Он и Меган были невиновны, а средства массовой информации лгали. Хуже того, Кнауфу не удавалось превратить негативные заголовки в позитивные. Газетный заголовок Duchess Difficult (Трудная Герцогиня) открыл шлюзы.
Камилла Томини сообщила в Daily Telegraph, что Кейт расплакалась во время предсвадебного спора с Меган из-за одежды подружек невесты - о колготках и длине подола Шарлотты. В The Sun Дэн Вуттон описал гнев Кейт по поводу обращения Меган с ее персоналом и об отношениях Гарри и Уильяма. Уильям, как сообщила газета, за несколько месяцев до свадьбы посоветовал Гарри тщательно обдумать свои отношения с Меган. Кроме того, он был недоволен отказом Сассексов поехать в Балморал с Кембриджами.
Чтобы уравновесить анти-сассекские репортажи, обозреватель The Sun Лоррейн Келли нанесла ответный удар, похвалив Меган: "Дайте ей поблажку... Меган сделала невероятно хорошо, пробравшись на цыпочках через минное поле королевского протокола... Она фантастическое дополнение к Королевской семье – доступная, милая и с искренним желанием что-то изменить".
Меган назвала критические сообщения СМИ "началом настоящего убийства личности". Она была особенно расстроена тем, что Кнауф "отказался прояснить ситуацию", продвигая ее точку зрения, чтобы унизить Кейт. "Я думаю, что именно здесь все изменилось", - позже сказала Меган.
Она отправила Омиду Скоби электронное письмо, в котором написала, что она "срочно запросила" официальное опровержение "оскорбительного" сообщения в Times о том, что она довела Кейт до слез. Просьба Меган, писал позже Скоби, была "проигнорирована". Вопреки желаниям Меган, дворец настаивал на том, что Гарри и Уильям были "близки". В качестве доказательства того, что Сассексы и Кембриджи не "поссорились", чиновник сообщил, что две семьи проведут Рождество вместе в Сандрингеме.
Меган нанесла ответный удар. В ноябре 2018 года она рассказала Кнауфу и сотрудникам по связям с общественностью дворца, что ее друзья сотрудничают с Омидом Скоби в написании книги, в которой рассказывается о жизни и проблемах Гарри и ее. Предыстория этого решения поставит под сомнение правдивость Гарри и Меган.
Летом 2018 года к Кенсингтонскому дворцу обратились Скоби и Кэролайн Дюран с просьбой помочь в написании книги под названием "В поисках свободы". Авторы обещали, что их книга будет полностью благосклонна к Сассексам. Кнауф знал, что Меган это заинтересует. "Я считаю, что это очень хорошая идея", - написал Кнауф Меган. Мнение Кнауфа соответствовало ожиданиям Меган. Она хотела, чтобы книга была посвящена жертвам, которые она принесла, став герцогиней. Несмотря на поддержку, Кнауф посоветовал ей не просить и не разрешать друзьям сотрудничать с авторами. Кнауф предупредил, что существует риск того, что мнение авторов о Сассексах может "измениться".
Меган не согласилась. Она чувствовала, что Скоби можно превратить в лояльного автора. "Я чувствую, что его нужно как можно скорее проинформировать", - ответила она.
12 ноября Меган снова заговорила о книге с Кнауфом. Она хотела прочитать "наброски Омида". Ее также волновало беспокойство Дории по поводу того, что Меган называла "этими вопиющими папарацци". Ее мать чувствовала себя в опасности.
Не зная о проекте книги, принц Чарльз по-прежнему был обеспокоен всплеском сообщений СМИ о распрях во дворце. Он не хотел, чтобы что-либо подрывало имидж Дома Виндзоров как мирного и сплоченного. Их и так постоянно критиковали за то, что Диана страдала из-за того, что ее игнорировали. Теперь он беспокоился, что их вновь будут обвинять, теперь уже в несчастье Меган. Точно так же, как он стремился повысить престиж монархии, он боялся грандиозного спора с участием Сассексов.
Однажды собственное поведение принца Чарльза подорвало его планы. Его признание в супружеской неверности Джонатану Димблби во время телевизионного интервью в 1994 году нанесло Чарльзу ущерб, реабилитация от которого заняла годы и все еще не завершена. В своих интервью СМИ он с энтузиазмом отзывался об энергии Гарри, упоминал о своей гордости от того, что он сопровождал Меган к алтарю, и очень не хотел, чтобы его сын повторил его путь. "Я не вмешивался в их отношения. Я всегда думал, что мой пример мотивирует, - сказал он. - Я не буду вмешиваться даже, когда стану королем".
В 2005 году после бесславной церемонии Чарльза в Виндзорском загсе, на которой королева не присутствовала, она неохотно присоединилась к вечеринке в замке. Она была прикована к телевизору в боковой комнате и смотрела Большие национальные скачки. В конце концов она вышла, чтобы произнести короткую речь о Чарльзе в "вольере победителя". Сделав небольшую паузу, чтобы сфотографироваться, она быстро покинула вечеринку.
В течение следующего десятилетия опросы общественного мнения были суровыми по отношению к Камилле. В годовщины Дианы рейтинг одобрения Камиллы падал, а за ним следовал и рейтинг Чарльза. Чтобы помочь своему сыну, на банкете в честь его семидесятилетия в присутствии 300 гостей королева произнесла тост за своего сына, одновременно похвалив и его жену. "Больше всего его поддерживает жена Камилла, он сам по себе, страстный и творческий человек", - сказала его мать.
Теперь Чарльз был полон решимости в кратчайшее время не только похоронить прошлое, но и навести мосты со своим старшим сыном. Он считал, что поддержка Уильяма была необходима для того, чтобы Камилла стала королевой. Завоевание его симпатий шло параллельно с усилиями по созданию имиджа Уильяма и Кейт как трудолюбивой семьи, придерживающейся лучших британских ценностей. После некоторых уговоров Уильям и Кейт согласились вернуться в Лондон из Норфолка, чтобы выполнять больше королевских обязанностей.
Но Гарри шел в противоположном направлении. Кейт было нелегко заставить двух братьев улыбаться на семейной фотографии, посвященной семидесятилетию Чарльза. К счастью, Уильям согласился, чтобы Камилла сфотографировалась вместе с его детьми.
Счастливый портрет не мог обмануть публику. Плотина прорвалась. Разговоры о расколе между Сассексами и Кембриджами уже невозможно было остановить.
Все были поражены ее сверкающими бриллиантовыми серьгами-подвесками Chopard. Отвечая на вопрос о происхождении удивительных драгоценностей, ее представитель сказал, что они были "позаимствованы", не уточнив, у кого. Пресс-секретарь тоже уклонился от подробного объяснения. На самом деле, они были свадебным подарком наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Салмана. Меган проигнорировала предупреждения своего персонала о том, что ношение этих драгоценностей - не лучшая идея. Тремя неделями ранее принц одобрил убийство в Стамбуле саудовского журналиста Джамаля Хашогги.
Меган должна была быть шокирована убийством. С тех пор как в октябре 2016 года на всемирном гуманитарном саммите One Young в Оттаве она встретилась с Луджейн аль-Хатлул, саудовской активисткой, она знала о жестокости режима. В своем выступлении на конференции Меган похвалила протесты Луджейн против "нарушений прав человека" и "проблем гендерного равенства, дискриминации и несправедливости" в Саудовской Аравии. После этой конференции Луджейн посадили в тюрьму, пытали и угрожали изнасилованием и смертью. Несмотря на это, Меган снова наденет серьги 14 ноября 2018 года на вечеринку по случаю 70-летия Чарльза в Букингемском дворце. Позже она заявит, что "не знала" о том, что принц заказал убийство, хотя информация по этому поводу была во всех известных СМИ.
1 ноября Гарри и Меган вернулись в Лондон, убежденные, что они едва ли не "королевские рок-звезды", уполномоченные изменить королевскую семью.
Гарри считал, что не только его брат, но и все придворные отвергали Меган точно так же, как они избегали упоминаний о Диане.
Омид Скоби сообщил, что Гарри и Меган были убеждены, что они "подняли монархию на новые высоты во всем мире".
Действительно, многие женщины приветствовали Меган как символ современной женственности или, как говорили некоторые, девушку с плаката стремлений. Совершенно уверенная в себе, она представляла себя образцом новой эры королевской семьи. Проблема заключалась в том, что Бренд Маркл был неприемлем для Дворца. Как сообщил Скоби, придворные "обуздывали их", потому что боялись, что Меган "может стать больше, чем Диана".
Вскоре после их возвращения Гарри попросил у королевы разрешения покинуть Ноттингем-коттедж и строить свою жизнь вне контроля Букингемского дворца. Чтобы разместить своего внука, королева согласилась, чтобы супругам выделили коттедж Фрогмор в поместье Виндзор. Хотя было трудно поверить, что Меган хотела жить в 25 милях от Лондона и под взлетно-посадочной полосой Хитроу, со строителями был заключен контракт на быстрое преобразование пяти ветхих квартир в роскошный дом с пятью спальнями.
Но границы были обозначены: просьба Гарри о создании собственного офиса или двора для создания бренда благотворительности и гуманизма Сассексов, отдельного от Букингемского дворца, но финансируемого королевой и налогоплательщиками, была отклонена.
По приказу королевы Гарри сообщили, что ему будет выделен небольшой кабинет в Букингемском дворце – и под присмотром королевы. В то время как у Уильяма была своя организация, Гарри был в стороне. Это решение было поддержано Чарльзом. Помогать "запасному", как уже было хорошо известно принцессе Маргарет и принцу Эндрю, было выше дворцовых навыков. Гарри истолковал решение дворца лишить Меган независимости как удар по его собственной свободе. Всегда находящийся на грани, кипящий гнев Гарри вспыхнул с новой силой.
Трещины в Кенсингтонском дворце было невозможно скрыть. Человеческий фактор сыграл свою роль: споры братьев, меморандум о предполагаемых издевательствах Меган над сотрудниками, взаимная неприязнь Кейт и Меган и смутное подозрение, что Меган планирует вернуться в Лос-Анджелес, побудили убежденных роялистов во дворце рассказать секреты своим друзьям. Железный занавес, установленный бескомпромиссными контрактами о неразглашении информации для придворных, был нарушен 10 ноября. Первое сообщение в СМИ рассказало о "внезапном уходе Мелиссы" из персонала Сассексов. Ричард Иден из Daily Mail сообщил, что это был "настоящий шок" для тех, кто участвовал в подготовке к свадьбе.
Неделю спустя Mirror добавила, что Меган довела Мелиссу до слез. Меган попросила представителя дворца опровергнуть это утверждение. В тот же день Дэн Вуттон из The Sun сообщил о "Тиарагейте". Описывая "вспышки гнева", дворцовые "инсайдеры" упомянули, что "произошел очень жаркий обмен мнениями, который побудил королеву поговорить с Гарри. Она сказала: “Меган не может иметь все, что она хочет. Она получит ту тиару, которую я ей дам”. Королева также спросила, зачем Меган понадобилась фата для свадьбы, учитывая, что это был ее второй брак.
Что еще более важно, The Sun сообщила, что Кейт "поссорилась" с Меган из-за ее "грубого" обращения с персоналом. "Это неприемлемо", - сказала Кейт Меган. "Инсайдер" сказал: "Меган привыкла работать в голливудской среде ... Однако в королевском доме другой уровень уважения, и Кейт всегда была очень осторожна в том, как она вела себя с персоналом". Кенсингтонский дворец отказался от комментариев для The Sun.
О третьем откровении сообщил королевский корреспондент Роберт Джобсон. В разгар "Тиарагейта", писал он, Гарри был капризным и раздражительным с персоналом Дворца и даже "откровенно грубым" и кричал: "Чего хочет Меган, Меган получит". Королева, написал Джобсон: "попросила увидеться с [Гарри] наедине и твердо поставить его на место". Джобсон рассказал о первоначальном выборе Меган владимирской тиары – оправы с изумрудами или жемчугом и изумрудными подвесками, вывезенной контрабандой из России после революции и проданной королеве Марии. Происхождение тиары, по его мнению, делало ее публичную демонстрацию щекотливой. (Однако эта деталь была опровергнута фотографиями королевы в той же тиаре на банкете в Виндзорском замке в 2014 году.) Очевидно, что был спор, но причина оставалась неясной.
Гарри и Меган были возмущены волной обвинений в СМИ. Сообщения об их высокой текучести кадров, жаловались они, были несправедливыми, хотя Саманта Коэн так же сообщила, что она тоже планирует уйти. Утечки об электронных письмах Меган в 5 утра убедили их в том, что ее сотрудники были нелояльны по отношению к ней. Все, что она просила, передавалось в Букингемский дворец, фильтровалось и неизменно изменялось. Она жаловалась, что ей отказали в контроле над собственной жизнью. Гарри был полон сочувствия. Он считал, что во всем виноваты стервятники из средств массовой информации. Он и Меган были невиновны, а средства массовой информации лгали. Хуже того, Кнауфу не удавалось превратить негативные заголовки в позитивные. Газетный заголовок Duchess Difficult (Трудная Герцогиня) открыл шлюзы.
Камилла Томини сообщила в Daily Telegraph, что Кейт расплакалась во время предсвадебного спора с Меган из-за одежды подружек невесты - о колготках и длине подола Шарлотты. В The Sun Дэн Вуттон описал гнев Кейт по поводу обращения Меган с ее персоналом и об отношениях Гарри и Уильяма. Уильям, как сообщила газета, за несколько месяцев до свадьбы посоветовал Гарри тщательно обдумать свои отношения с Меган. Кроме того, он был недоволен отказом Сассексов поехать в Балморал с Кембриджами.
Чтобы уравновесить анти-сассекские репортажи, обозреватель The Sun Лоррейн Келли нанесла ответный удар, похвалив Меган: "Дайте ей поблажку... Меган сделала невероятно хорошо, пробравшись на цыпочках через минное поле королевского протокола... Она фантастическое дополнение к Королевской семье – доступная, милая и с искренним желанием что-то изменить".
Меган назвала критические сообщения СМИ "началом настоящего убийства личности". Она была особенно расстроена тем, что Кнауф "отказался прояснить ситуацию", продвигая ее точку зрения, чтобы унизить Кейт. "Я думаю, что именно здесь все изменилось", - позже сказала Меган.
Она отправила Омиду Скоби электронное письмо, в котором написала, что она "срочно запросила" официальное опровержение "оскорбительного" сообщения в Times о том, что она довела Кейт до слез. Просьба Меган, писал позже Скоби, была "проигнорирована". Вопреки желаниям Меган, дворец настаивал на том, что Гарри и Уильям были "близки". В качестве доказательства того, что Сассексы и Кембриджи не "поссорились", чиновник сообщил, что две семьи проведут Рождество вместе в Сандрингеме.
Меган нанесла ответный удар. В ноябре 2018 года она рассказала Кнауфу и сотрудникам по связям с общественностью дворца, что ее друзья сотрудничают с Омидом Скоби в написании книги, в которой рассказывается о жизни и проблемах Гарри и ее. Предыстория этого решения поставит под сомнение правдивость Гарри и Меган.
Летом 2018 года к Кенсингтонскому дворцу обратились Скоби и Кэролайн Дюран с просьбой помочь в написании книги под названием "В поисках свободы". Авторы обещали, что их книга будет полностью благосклонна к Сассексам. Кнауф знал, что Меган это заинтересует. "Я считаю, что это очень хорошая идея", - написал Кнауф Меган. Мнение Кнауфа соответствовало ожиданиям Меган. Она хотела, чтобы книга была посвящена жертвам, которые она принесла, став герцогиней. Несмотря на поддержку, Кнауф посоветовал ей не просить и не разрешать друзьям сотрудничать с авторами. Кнауф предупредил, что существует риск того, что мнение авторов о Сассексах может "измениться".
Меган не согласилась. Она чувствовала, что Скоби можно превратить в лояльного автора. "Я чувствую, что его нужно как можно скорее проинформировать", - ответила она.
12 ноября Меган снова заговорила о книге с Кнауфом. Она хотела прочитать "наброски Омида". Ее также волновало беспокойство Дории по поводу того, что Меган называла "этими вопиющими папарацци". Ее мать чувствовала себя в опасности.
Не зная о проекте книги, принц Чарльз по-прежнему был обеспокоен всплеском сообщений СМИ о распрях во дворце. Он не хотел, чтобы что-либо подрывало имидж Дома Виндзоров как мирного и сплоченного. Их и так постоянно критиковали за то, что Диана страдала из-за того, что ее игнорировали. Теперь он беспокоился, что их вновь будут обвинять, теперь уже в несчастье Меган. Точно так же, как он стремился повысить престиж монархии, он боялся грандиозного спора с участием Сассексов.
Однажды собственное поведение принца Чарльза подорвало его планы. Его признание в супружеской неверности Джонатану Димблби во время телевизионного интервью в 1994 году нанесло Чарльзу ущерб, реабилитация от которого заняла годы и все еще не завершена. В своих интервью СМИ он с энтузиазмом отзывался об энергии Гарри, упоминал о своей гордости от того, что он сопровождал Меган к алтарю, и очень не хотел, чтобы его сын повторил его путь. "Я не вмешивался в их отношения. Я всегда думал, что мой пример мотивирует, - сказал он. - Я не буду вмешиваться даже, когда стану королем".
В 2005 году после бесславной церемонии Чарльза в Виндзорском загсе, на которой королева не присутствовала, она неохотно присоединилась к вечеринке в замке. Она была прикована к телевизору в боковой комнате и смотрела Большие национальные скачки. В конце концов она вышла, чтобы произнести короткую речь о Чарльзе в "вольере победителя". Сделав небольшую паузу, чтобы сфотографироваться, она быстро покинула вечеринку.
В течение следующего десятилетия опросы общественного мнения были суровыми по отношению к Камилле. В годовщины Дианы рейтинг одобрения Камиллы падал, а за ним следовал и рейтинг Чарльза. Чтобы помочь своему сыну, на банкете в честь его семидесятилетия в присутствии 300 гостей королева произнесла тост за своего сына, одновременно похвалив и его жену. "Больше всего его поддерживает жена Камилла, он сам по себе, страстный и творческий человек", - сказала его мать.
Теперь Чарльз был полон решимости в кратчайшее время не только похоронить прошлое, но и навести мосты со своим старшим сыном. Он считал, что поддержка Уильяма была необходима для того, чтобы Камилла стала королевой. Завоевание его симпатий шло параллельно с усилиями по созданию имиджа Уильяма и Кейт как трудолюбивой семьи, придерживающейся лучших британских ценностей. После некоторых уговоров Уильям и Кейт согласились вернуться в Лондон из Норфолка, чтобы выполнять больше королевских обязанностей.
Но Гарри шел в противоположном направлении. Кейт было нелегко заставить двух братьев улыбаться на семейной фотографии, посвященной семидесятилетию Чарльза. К счастью, Уильям согласился, чтобы Камилла сфотографировалась вместе с его детьми.
Счастливый портрет не мог обмануть публику. Плотина прорвалась. Разговоры о расколе между Сассексами и Кембриджами уже невозможно было остановить.
.gif "Окуеть! Окуеть!")
