Кейт Фокс - Наблюдая за англичанами. Отрывки из книги -

[Паганка]

Дань памяти по-английски

Когда погибла принцесса Диана, в числе многого другого меня особенно удивило то, как освещали ее гибель средства массовой информации. Журналисты с неизменным изумлением отмечали «неанглийскую» реакцию общественности на трагедию, говоря о «беспрецедентном проявлении всенародного горя» и «беспрецедентном выражении всенародных чувств» наряду с нелепыми заявлениями о том, что это необычайное всеобщее растормаживание* ознаменовало «коренной перелом» в английском характере, что надменная верхняя губа задрожала, что мы все теперь утратили хладнокровие, что прежними мы уж никогда не станем и так далее и тому подобное.

И как же конкретно проявлялось это «беспрецедентное выражение всенародных чувств»? Взгляните на фотографии и видеоматериалы, на которых запечатлены толпы англичан. Что делают все эти люди? Стоят в очереди. Стоят в очереди, чтобы купить цветы; стоят в очереди, чтобы возложить цветы; стоят в растянувшихся на целые мили очередях, чтобы оставить запись в книгах соболезнований; часами стоят в очередях на автобусы и поезда, чтобы вернуться домой после долгого дня стояния в очередях. Потом, по прошествии недели, стоят в очередях на автобусы и поезда, чтобы поехать на похороны; всю ночь стоят в очереди, чтобы занять удобное место, откуда можно наблюдать за процессией; стоят в очередях, чтобы купить еще цветов, напитки, флаги, газеты; часами терпеливо стоят вдоль дорог, ожидая, когда проедет кортеж; затем опять выстраиваются в очереди на автобусы, метро и поезда. Стоят ровными рядами — спокойно, дисциплинированно, с достоинством.

Конечно, были и слезы. Но мы не рыдали в голос, не завывали, не рвали на себе одежду, не посыпали голову пеплом.

Посмотрите видеоматериалы. Вы услышите, как кто-то один или раза два тихо всхлипнул, когда катафалк выехал из дворцовых ворот, но плач тут же прекратился, поскольку это считалось неподобающим. Все наблюдали за процессией в молчании. На следующий день после гибели Дианы некоторые англичане принесли к ее дому цветы. Это было подобающе, поэтому все последующие посетители тоже приносили цветы. После похорон несколько человек стали бросать цветы вслед проезжающему катафалку, и опять все остальные последовали их примеру. (Разумеется, никто не бросал цветы под ноги лошадям, везшим гроб с Дианой: при всей беспрецедентности нашей неанглийской реакции мы понимали, что нельзя пугать лошадей.) Итак, были слезы и цветы — в общем-то, абсолютно нормальная реакция на тяжелую утрату или похороны. В остальном англичане почтили память Дианы в самом, что ни на есть английском стиле, делая то, что у нас получается лучше всего, — стоя в очередях.

 

[Паганка]

ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ НА КОРПОРАТИВНЫХ ВЕЧЕРИНКАХ
Правила употребления напитков после работы и общения в пабе в целом глубоко укоренились в сознании англичан . Те же принципы, только в жесткой форме, действуют и в отношении корпоративных вечеринок (под данным термином я, как и большинство людей, подразумеваю все мероприятия, организуемые фирмами и компаниями для своих сотрудников, будь то «синие воротнички» или «белые») — особенно ежегодного вечера накануне Рождества, который считается традиционным ритуалом и теперь неизменно ассоциируется с «пьяным дебошем» и другими формами дурного поведения. Я проводила несколько исследований на эту тему в рамках проекта ИЦСП, посвященного социальным и культурным аспектам употребления спиртных напитков, и всегда знаю, когда начинается официальная «подготовка» к Рождеству, поскольку именно в это время мне начинают звонить журналисты, спрашивая: «Почему люди всегда плохо ведут себя на корпоративных вечеринках по случаю Рождества?» Ответ следующий: мы плохо себя ведем, потому что на рождественских вечеринках полагается плохо себя вести. Плохое поведение предопределено неписаными правилами, регулирующими нормы поведения на этих мероприятиях. Плохое поведение ожидаемо, это нормальное явление.

Однако под «дурным поведением» я не имею в виду ничего непристойного или предосудительного. На корпоративных вечеринках «дурное поведение» выражается просто в более высокой степени раскованности, чем это обычно дозволено, — в понимании англичан, разумеется. Согласно данным моего исследования в рамках проекта ИЦСП, 90 % респондентов признали, что «дурно себя ведут» на корпоративных вечеринках, но наиболее общий «грех» — это просто потакание собственным слабостям: почти 70 % сказали, что они слишком много пьют и едят. Другие характерные черты корпоративных рождественских вечеринок — флирт, «нежничанье», «скабрезные шутки» и «валяние дурака». Работники английских фирм и компаний любят описывать свои ежегодные корпоративные вечеринки так, будто это буйные оргии древних римлян, но на самом деле они принимают желаемое за действительное, так сказать, щекочут себе нервы. В реальности для большинства из нас «распутство» заключается в следующем: мы едим и пьем больше, чем обычно; поем и танцуем более энергично, чем-то нам свойственно; наряжаемся в более короткие юбки и блузки с более глубоким вырезом; позволяем себе пофлиртовать и. может быть, украдкой обменяться поцелуем или «пообжиматься»; общаемся с коллегами более непринуждённо, чем обычно, а с начальством ведем себя менее почтительно — и, может быть, если пребываем в особенно игривом настроении, фотокопируем чьи-нибудь задницы.

 

[Паганка]

ПРАВИЛА ИГР И РАЗВЛЕЧЕНИЙ Люди во всем мире любят на досуге смотреть телевизор, так что ничего уникально английского в этом нет. И другие упомянутые здесь домашние дела, коими занимаются на досуге, — чтение, садоводство и «сделай сам», — по крайней мере, как таковые, тоже не являются исключительно английскими развлечениями. Другое дело, что у нас они пользуются колоссальной популярностью, особенно «сделай сам» и садоводство. ........................ Посещение роскошных загородных особняков считается одним из самых популярных национальных развлечений. Что, впрочем, не удивительно, ведь в таких местах есть все, что нужно англичанину во время воскресной загородной прогулки. Мы не только черпаем там вдохновение, требуемое для усовершенствования наших домов и садов («Ой, смотри, именно в таких розово-бежевых тонах я хотел бы оформить свою гостиную!»), удовлетворяем свое любопытство и даем волю своим классовым предрассудкам. Мы также стоим там в привычных для нас очередях, которые нас успокаивают, взбадриваемся чашками чая и тешим себя мыслью, что тратим время на просвещение, — по крайней мере, поездка в замок более поучительна, чем поход в хозяйственный супермаркет или магазин для любителей-садоводов, потому что замки — это, как ни крути, «история». Но, возможно, я слишком сурова к своим соотечественникам. По мнению Джереми Паксмана, миллионы англичан, посещающих исторические здания и парки, выражают в числе прочего «глубокопрочувствованное» ощущение причастности к истории. Не уверена. Да, в нас живет хроническая тоска по прошлому, но это не одно и то же. И все же мне как-то не по себе от того, что я более цинична, чем Паксман.

 

[Паганка]

Телевизионные реалити-шоу


Так называемые телевизионные реалити-шоу предоставляют новые доказательства, если таковые требуются, социального торможения англичан и того, что психотерапевты, наверно, назвали бы «проблемами частной жизни». Реалити-шоу имеют мало общего с тем, что любой здравомыслящий человек подразумевает под реальностью, поскольку, как правило, главная задача их сценария — ставить людей в необычные, неправдоподобные условия и заставлять их конкурировать друг с другом, выполняя нелепейшие задания. Правда, сами люди вполне «реальные», в том смысле, что это не профессиональные актеры, а простые смертные, которых от остальных обычных людей отличает лишь страстное желание «попасть в телевизор». «Реальное» телевидение ни в коем случае нельзя считать исключительно английским или британским явлением. Самая известная и популярная из таких программ, «Большой брат», была придумана в Голландии. Сейчас во многих странах есть свои версии этой передачи, что позволяет нам провести кросскультурное сравнение. Сценарий довольно прост. Из тысяч кандидатов, подавших заявки, отбираются 12 участников, которых поселяют в дом особой планировки, где они живут на протяжении девяти недель. В доме всюду спрятаны телекамеры, снимающие каждое движение участников 24 часа в сутки. Наиболее важные моменты каждый вечер транслируют по телевидению. Жизнь этих людей полностью контролируют режиссеры телешоу (так называемый Большой брат), которые ставят перед ними задачи и затем кого-то из них награждают, а кого-то наказывают. Ежевечерне каждый из «жильцов» этого дома называет две кандидатуры из числа участников «на вылет», а телезрители путем голосования определяют, кого их названных кандидатов они хотят «выселить», и в результате одного из «жильцов» удаляют. В конце победитель — последний «невыселенный» участник телешоу — получает в награду денежный приз, довольно внушительную сумму. Всем участникам удается побыть хотя бы пятнадцать минут в ореоле славы, а некоторые даже попадают в список «знаменитостей» категории «D». Из всех стран только в Великобритании и США участники телешоу «Большой брат» не занимаются сексом (думаю, по разным причинам: нам мешает наша скованность, а американцы просто ханжи). В Голландии участникам названного телешоу, очевидно, запретили постоянно заниматься сексом, потому что беспрерывное совокупление на телеэкране стало утомлять телезрителей. В Великобритании газетчики впадали в исступление, если двое «жильцов» осмеливались поцеловаться. Когда в третьей серии пара участников наконец-то решилась пойти дальше поцелуев, они предусмотрительно спрятались под одеялом, так что нельзя было сказать, чем конкретно они там занимались.
В 2003 г. одна бульварная газетенка предложила награду в 50 000 фунтов (почти столько же получает победитель шоу «Большой брат») тем из участников, кто станет на телеэкране заниматься сексом, но ничего не произошло.

В других странах жильцы «Большого брата» постоянно скандалят и даже дерутся, ломая стулья и посуду. В английском «Большом брате» даже повышенный тон или замечание, пронизанное мягким сарказмом, — это уже крупное событие, которое на протяжении нескольких дней обсуждают как сами участники, так и многочисленные поклонники шоу. Наших «жильцов» отличает поразительная сдержанность и учтивость. Они редко выказывают недовольство непосредственно в лицо кому-то из своих соседей — чаще, в типично английской манере, ворчат и жалуются на того, кем недовольны, за его спиной.

Несмотря на то что данное шоу — состязание, малейший намек на настоящее соперничество вызывает решительное недовольство у всех участников телешоу «Большой брат».

Правила они нарушают только тогда, когда пьяны, — или, вернее, они напиваются, чтобы узаконить свои отклонения от правил, — но даже в это случае они никогда не выходят за определенные рамки.

 

[Паганка]

Чтение в туалете


Мы читаем постоянно — в любое время, в любом месте. Во многих английских домах вы найдете то, что я называю «туалетной литературой»: стопки книг и журналов, лежащих возле унитаза или даже аккуратно расставленных на специальной полочке или в книжном шкафу в туалете. В других странах я тоже иногда натыкаюсь в туалетах на книгу или журнал, но, по-видимому, нигде, кроме Англии, чтение в туалете не является укоренившимся обычаем или традицией. Многие англичане — особенно мужчины — вообще не в состоянии справить нужду, если им нечего почитать, сидя на унитазе.

 

[Паганка]

Магазины


В действительности для большинства людей посещение магазинов — это вовсе не «времяпрепровождение», а утомительная домашняя работа, С другой стороны, посещение магазинов может быть и приятным развлечением, даже для тех, кто рассматривает этот вид деятельности как тяжелую обузу. Мужчины и женщины по-разному относятся к магазинам. Мужчины реже проводят различия между разными типами посещения магазинов и гораздо менее склонны признавать, что получают удовольствие от посещения магазинов, даже когда ходят туда ради развлечения. Англичане-мужчины старшего возраста особенно строго придерживаются неписаного правила, запрещающего выражать удовольствие от посещения магазинов или, по крайней мере, открыто признаваться, что они получают от этого удовольствие. По мнению англичан-мужчин, удовольствие от магазинов могут получать только женщины.

 

[Паганка]

Домашние питомцы


Для англичан содержание домашних питомцев — это не вид досуга, а образ жизни. В сущности, «содержание домашних питомцев» — не совсем точное и адекватное выражение. Оно и близко не передает нашего восторженного отношения к нашим животным. Если дом англичанина — его крепость, то его пес — это настоящий король. Пусть в других странах люди покупают для своих питомцев роскошные будочки и устланные шелком корзины, зато англичане предоставляют в распоряжение своих животных весь дом. Неписаные правила позволяют нашим кошкам и собакам лежать на наших диванах и креслах и занимать лучшие места перед камином или телевизором. Мы дарим им куда больше внимания, любви, признательности, привязанности и времени, чем собственным детям, и зачастую даже лучше кормим.

Одна моя знакомая американка неделю гостила — вернее, мучилась — в типичном английском доме, где властвовали два огромных, шумных и хронически непослушных пса, чьи безвольные хозяева беспрерывно развлекали своих питомцев болтовней в стиле потока сознания, потакали каждой их прихоти и с любовью хохотали над их скверными выходками. Американка заметила мне, что такие отношения между хозяевами и их питомцами — «ненормальные», «нездоровые» и «неправильные». «Нет, ты не понимаешь, — возразила я, — Эти люди могут позволить себе несдержанность только со своими собаками. Так что для них, пожалуй, это самые нормальные, самые здоровые и правильные отношения».

Правда, моя американка оказалась довольно чуткой и быстро усвоила одно из важнейших правил английского этикета, категорически запрещающего критиковать питомцев в присутствии их хозяев. Сколь бы безобразно ни вел себя мерзкий, невоспитанный пес ваших знакомых, вы ни в коем случае не должны плохо о нем отзываться. Этим вы их сильно оскорбите. Критику в адрес своих детей они воспримут менее болезненно.

Нам самим дозволено критиковать своих питомцев, но только снисходительным тоном, с любовью в голосе. «Он такой шалун. Уже третью пару обуви сжевал, честное слово». В наших недовольных восклицаниях «Ну разве это не безобразие?!» звучит гордость, будто мы втайне восхищаемся недостатками и проделками своих питомцев. На самом деле мы часто устраиваем между собой словесные состязания, пытаясь доказать друг другу, что наши питомцы самые непослушные и невоспитанные. Буквально на днях на одном вечернем приеме я слышала, как два владельца лабрадоров потчевали друг друга историями о том, что их собаки съели или испортили. «Мой не ел туфли и прочие обычные вещи. Ему мобильные телефоны подавай». — «А мой разгрыз на части целую стереосистему!» — «А мой «вольво» сожрал!» (Интересно, это-то как переплюнуть? «А мой съел вертолет»? Или «теплоход»?)

Я уверена, что англичане получают истинное удовольствие от не стесненного условностями поведения своих питомцев, будто резвятся сами.

 

[Паганка]

Спорт и игры


Не случайно почти все виды спорта и игры, которые сегодня пользуются наибольшей популярностью во всем мире, зародились в Англии. В частности, именно здесь были придуманы футбол, бейсбол, регби. А для тех видов спорта, которые изобрели не мы (хоккей, конный спорт, поло, плавание гребля, бокс — и даже, о господи, лыжный спорт), англичане выработали правила. Я уже не говорю про менее спортивные забавы и развлечения — дартс, пул, бильярд, карты, криббидж* и кегли.

Не следует также забывать про охоту, стрельбу и рыболовство. Разумеется, не мы изобрели все это, но спорт и игры — неотъемлемая составляющая нашей культуры, и' нельзя говорить об английской самобытности, не упоминая эти виды досуга.

Один американский турист, которого я интервьюировала, выразил недоумение по поводу количества и разнообразия игр в местном пабе: «Ты только посмотри! Здесь и дартс, и бильярд, четыре разновидности настольных игр, карточные игры, домино, еще какая-то штука: ящик и куча маленьких палочек… А ты еще говоришь, что в этом пабе есть футбольная и крикетная команды, проводятся конкурсы… По-твоему, это — бар? У нас это назвали бы детским садом!» К счастью для меня, этот преисполненный презрения турист насчитал лишь около десяти типичных игр, которыми развлекаются в пабе, и никогда не слышал о малоизвестных региональных эксцентричных забавах, таких как «тетка Салли»*, метание резиновых сапожков (wellie-throwing), шаффлборд**, метание кабачка (marrow-dangling)***, метание угря (conger-cuddling)**** и борьба пальцами ног (Wetton Toe Wrestling)*****.

– -----------

*«Тетка Салли» — ярмарочная игра: участник должен с установленного расстояния выбить шарами или палками трубку изо рта деревянной женской головы.

**Шаффлборд — настольная игра, популярная в пабах: монеты или металлические диски щелчком передвигают по разделенной на девять клеток доске.

***Marrow-dangling — разновидность боулинга, где в качестве кеглей выступают люди с ведрами на головах, стоящие на перевернутых цветочных горшках; их пытаются сбить с горшков привязанным к концу веревки кабачком.

****Conger-cuddling — разновидность боулинга, где в качестве кеглей выступают люди, стоящие на перевернутых цветочных горшках; их пытаются сбить с горшков привязанным к веревке угрем.

*****Wetton — селение в Англии, где проводятся состязания по борьбе пальцами ног.


Другой столь же озадаченный, но более учтивый гость страны сказал: «Вы, англичане, какие-то странные. Зачем играть во все эти глупые игры? Почему нельзя просто прийти в бар, чтобы выпить и поговорить, как это делают во всем мире?»

 

[Паганка]

Клубы


Целый ряд обозревателей озадачивает одно явное несоответствие — между ярко выраженным индивидуальзмом англичан и нашей склонностью к формированию клубов и членству в них, между нашей манией уединения и «клубностью». Джереми Паксман отмечает, что у якобы замкнутых, индивидуалистичных, озабоченных частной жизнью англичан есть клубы почти по всем видам деятельности. «Существуют клубы рыболовов, футбольных фанатов, картежников, флористов, голубятников, кулинаров, велосипедистов, любителей наблюдать за птицами, и даже клубы отпускников.» Я не стану давать более полный список — это заняло бы полкниги. В Англии каждому виду досуга посвящен как минимум один журнал, и для каждого вида досуга созданы клубы с сетью региональных филиалов и подразделений, а порой и целые национальные общества. Обычно действуют два конкурирующих национальных общества, исповедующих прямо противоположные взгляды на данный вид деятельности, и эти общества только тем и занимаются, что препираются и склочничают друг с другом.


Собрания региональных или местных отделений Общества любителей арабских скакунов, Движения за ядерное разоружение, «Женского института» и Клуба мотоциклистов проходят по одному и тому же сценарию. Сначала, по обычаю англичан, неловкий обмен приветствиями, шутками и замечаниями о погоде. Чай, бутерброды и печенье (если повезет, то и другое), сплетни, жалобы на то, на се, шутки, понятные только посвященным. Затем кто-нибудь начинает покашливать, пытаясь открыть собрание без излишнего официоза. Согласно неписаным правилам, ведущий и выступающие обязаны придерживаться насмешливого тона, употребляя такие формализмы, как «повестка дня», «протокол» и председатель», чтобы их не заподозрили в излишней серьезности. Слушатели закатывают глаза, внимая чрезмерно длинной речи какого-нибудь зануды — а такой непременно есть в каждом клубе, — который воспринимает данное мероприятие и впрямь как нечто очень серьезное.

Обсуждение важных вопросов перемежается шутками, нелестными отзывами в адрес противника (или клуба-конкурента, отстаивающего те же интересы, — например, Клуб мотоциклистов ругает Британскую федерацию мотоциклистов); присутствующие пререкаются между собой, относительно несущественных деталей. От случая к случаю принимается какое-нибудь решение или резолюция или хотя бы достигается согласие по какому-либо вопросу, но утверждение основного решения откладывается до следующего собрания. Потом опять чай, шутки, сплетни, жалобы — особенно жалобы (попробуйте найти в Англии такой клуб или общество, члены которого не считали бы себе недопонятыми или обиженными) — и, наконец, традиционное английское продолжительное прощание. Посетив одно собрание какого-нибудь английского клуба или общества, вы получите представление обо всех подобных мероприятиях ...................Даже собрание анархистов, на котором я однажды присутствовала, проводилось по аналогичному сценарию, хотя оно было организовано гораздо лучше, чем собрание других ассоциаций, и на демонстрации, состоявшейся на следующий день, все члены этой организации были одеты в черное, скандировали в унисон и шагали в ногу.

 

[Паганка]

Пабы и лицемерие


Вы, вероятно, уже догадались, что я считаю пабы важнейшей составляющей английской культуры. Из всех «социальных посредников», помогающих англичанам общаться и поддерживать взаимоотношения, пабы пользуются наибольшей популярностью.
Это правда, что многие деревенские пабы едва сводят концы с концами, и некоторые заведения в очень маленьких селениях даже закрылись, а жаль, ведь деревня без паба — это не деревня. Каждый раз в таких случаях местные газеты Разражаются воплями протеста, помещая на своих страницах фотографию, на которой изображена группа угрюмых селян с рукописным плакатом в руках: «Спасите наш паб». Их паб мог бы оставаться на плаву, если б они приходили туда пить и есть, оставляя там много денег, но селяне, по-видимому, не улавливают этой взаимосвязи. У нас та же проблема и с вымиранием сельских магазинчиков: все за то, чтобы в их селении был свой магазин, но почему-то никто не хочет покупать в нем товары. Типичное английское лицемерие.

 

[Паганка]

ОДЕЖДА


Помимо своего прямого назначения — согревать в условиях холодного климата и защищать от атмосферных воздействий, одежда во всех культурах выполняет три функции: она является указателем половых различий, статуса человека и принадлежности его к той или иной категории общества.

У англичан нет «национального костюма» — упущение, которое отмечают и о котором сокрушаются все, кто, ломая руки, кричит о кризисе нашей национальной идентичности. Клайв Аслет утверждает, что «самым английским предметом одежды следует считать водоотталкивающую куртку фирмы «Барбур» цвета жидкой глины». Аслет также сетует по поводу падения популярности харриского твида*, что, по его мнению, свидетельствует об игнорировании традиционных «национальных» ценностей.
– ------------

* Харриский твид — высококачественный твид ручного производства, вырабатывается на острове Харрис (Гебридские острова).

Пребывая в сомнении, он начинает винить погоду: «У британцев в целом отсутствует стиль в летней одежде, — главным образом потому, что лета как такового у нас не бывает испокон веков». (Забавное замечание, но в качестве объяснения не подходит, поскольку есть много стран, которые не могут похвастать хорошим летом, но люди там почему-то одеваются гораздо более стильно, чем мы

ПРАВИЛО ПРАВИЛ

Отношение англичан к одежде непростое, затруднительное и в целом неправильное, характеризуемое в первую очередь острой потребностью в правилах, диктующих, как следует одеваться, и нашей плачевной неспособностью обходиться. без них. Это правило правил помогает понять, почему во всем мире считают, что англичане одеваются безвкусно, но есть особые области («карманы», так сказать) — английский мужской костюм, спортивная и «загородная» одежда, парадное платье и новаторская «уличная» мода, — где мы впереди планеты всей. Иными словами, мы, англичане, первые в мире модники там, где есть строгие, официальные правила и традиции, которым необходимо следовать, — то есть когда мы в буквальном смысле «в форме».

Наша потребность в правилах, диктующих, как нам одеваться, особенно заметно проявилась в последние годы, когда мы позаимствовали у американцев «небрежный стиль одежды по пятницам» и компании позволили своим сотрудникам приходить на работу в пятницу не в деловом костюме, а в повседневной одежде по собственному выбору. В ряде компаний этот обычай укоренился, но некоторые были вынуждены от него отказаться, поскольку часть их сотрудников. занимающих более низкие должности, стала являться на работу в чем попало — в нелепых, безвкусных нарядах, подходящих скорее для пляжа или ночного клуба, но никак не для серьезного учреждения; другие выглядели непристойно неряшливыми; а большинство сотрудников из числа руководящих работников предпочли — и, пожалуй, поступили мудро — не терять достоинства, оставаясь приверженцами традиционного делового костюма. Это только подчеркнуло иерархическое деление в сфере бизнеса, хотя политика свободной формы одежды как раз направлена на демократизацию отношений в компаниях и учреждениях. Словом, эксперимент оказался не очень удачным.

 

[Паганка]

ОДЕЖДА

Странные, диковинные уличные стили носителей субкультуры — панков с «ирокезами», готтов в облике викторианских вампиров, скинхедов в ужасающих ботинках, которыми славятся англичане, — это все свидетельства нашей эксцентричности и оригинальности, а не конформистского, консервативного следования правилам. Нет ничего уникального или эксцентричного в английской «уличной» моде: все ее разновидности указывают на принадлежность к той или иной субкультуре.
По-настоящему эксцентрично в нашей стране одевается только королева, которой нет никакого дела до моды. Она не боится выглядеть ни заурядной, ни оригинальной, продолжая носить одежду в своем уникальном стиле (выражаясь языком моды, в стиле ретро 1950-х гг., в котором прослеживается ее собственный вкус), и чужое мнение ее совершенно не интересует. Потому что она королева, люди ее стиль называют «классическим» и «вневременным», а не эксцентричным или странным, и из вежливости смотрят сквозь пальцы на тот факт, что больше никто не одевается так необычно, как она. Королева — самый яркий образец эксцентричности в одежде. С ней не могут тягаться ни орды уличных овец, ни их подражатели от haute-couture.

 

[Паганка]

Эдина, нелепейшим образом разодетая дамочка из телевизионной комедии положений «Абсолютно сказочно» («Absolutely Fabulous»), — карикатура на определенный тип английской жертвы моды. В ней сочетаются жгучая потребность быть модной и типично английское отсутствие всякого природного вкуса и чувства стиля. Она напяливает на себя без разбору все самые необычные новинки современных модельеров и в результате выглядит как разряженная рождественская елка. Эдина — карикатура, но карикатура, созданная на основе особенностей и моделей поведения, хорошо знакомых всем англичанкам. Таких, как Эдина, полно среди наших поп-звезд и других знаменитостей, безвкусно одетых эдин в нарядах из дешевых магазинов вы увидите на любой торговой улице.

Женщины из других стран, смотря комедию «Абсолютно сказочно», хохочут над нелепыми туалетами Эдины. Англичанки тоже смеются над Эдиной, но при этом морщатся от стыда за нее, да и смех наш пронизан страхом и тревогой: а вдруг мы тоже в своих нарядах выглядим столь же несуразно? Эдина — воплощение безвкусия в его самом крайнем проявлении, но в принципе англичанки особенно предрасположены к
наиболее абсурдным плодам лихорадочного воображения модельеров: в 1980-х гг. в гардеробе почти каждой англичанки была нелепая пышная юбка в форме одуванчика; мы носим мини каждый раз, когда они входят в моду, независимо от того, стройные у нас ноги или нет; то же можно сказать о высоких сапогах, теплых чулках, шортах и прочих изобретениях, которые не льстят никому, кроме, наверно, самых тощих, да и те иногда выглядят в них смешно.

Эти глупые привычки свойственны не нам одним — наши американские и австралийские кузины тоже не отличаются безупречным вкусом, — но мои приятельницы, знакомые и респонденты из других стран особенно пренебрежительно отзываются о манере одеваться английских женщин

Однажды, когда я возмутилась, что они к нам несправедливы, что мы не одни такие, одна довольно знатная француженка заметила: «Все упреки абсолютно справедливы. От колоний много ожидать не приходится, но вы, англичане, вроде бы цивилизованные европейцы. Могли бы одеваться и гораздо элегантнее. Да и Париж от вас не так уж далеко. Всего-то час лету». Она приподняла безупречно очерченную бровь, элегантно повела плечиками и многозначительно хмыкнула, очевидно, давая понять, что раз мы не берем на себя труд поучиться у своих соседей и знающих людей, то нечего с нами и разговаривать. Я не придала бы большого значения ее словам, но этот разговор — импровизированное интервью состоялся на «Королевском Аскоте»*, ни много, ни мало на королевской трибуне**, где все англичанки (даже «тайные» социологи) были в своих самых нарядных платьях и шляпках. И я особенно гордилась своим розовым коротким платьем и розовыми туфлями с забавными пряжками в виде уздечки — дань скачкам — которые, как мне казалось, смотрелись очаровательно уместно на ипподроме, но теперь, под уничтожающим взглядом этой стильной француженки, в моих глазах мгновенно превратились в нелепые детские башмачки.
*«Королевский Аскот» — четырехдневные скачки на ипподроме «Аскот», близ г. Виндзора; проводятся в июне, считаются крупным событием светской жизни; на скачках обыкновенно присутствует Монарх.

**Королевская трибуна — изолированная часть ипподрома «Аскот», доступ на которую разрешен лишь по специальным пропускам.

 

[Паганка]

Правила для женщин


Обилие ювелирных украшений (особенно золотых, а также ожерелий с именем или инициалами владельца), интенсивный макияж, замысловатая прическа, вычурный наряд, колготки с блеском и неудобные узкие туфли на очень высоком каблуке — это все признаки принадлежности к низшему сословию, особенно если женщина является во всем перечисленном на относительно будничное мероприятие. Интенсивный коричневый цвет кожи — загар также расценивается представительницами социальных верхов как вульгарность. Как и в случае с мебелью и убранством дома, слишком много шика; старательно подобранные в тон одежда или аксессуары — это тоже признак низкого происхождения, особенно если задействован яркий цвет — скажем, синее платье с красной отделкой, красный ремень, красные туфли, красная сумочка и красная шляпка (если какой-то из названных предметов не только красный, но и блестящий.

значит, его владелица по социальному статусу еще на две ступени ниже). Женщин, разряженных в подобном стиле, часто можно видеть на свадьбах и прочих праздничных мероприятиях в рабочей среде. Столь же старательно подобранный туалет, но с отделкой и аксессуарами более приглушенного тона (например, кремового) — это признак принадлежности к низам среднего класса. Если количество подобранных аксессуаров сведено к двум-трем предметам, туалет в целом может сойти за наряд представительницы среднего класса. Однако это по-прежнему будет «ансамбль», по-прежнему слишком вычурный; лучшее воскресное платье — не для верхушки среднего класса.

Если хотите найти ключевые отличия между стилями одежды низов/среднего слоя среднего класса и верхушки среднего класса, представьте Маргарет Тэтчер (строгие элегантные ярко-голубые костюмы без единой мятой складочки: сияющие блузки; туфли и сумочки в тон; безупречная прическа) и Ширли Уильямс (поношенные, мятые, скомбинированные — но хорошего качества — твидовые юбки и кардиганы; тусклые «грязные» цвета; ни одной пары вещей в топ; растрепанные, взлохмаченные волосы без намека на стильную прическу) .
– --------

Я приношу извинения тем, кто по молодости лет не помнит Ширли Уильямс на взлете ее политической карьеры, но я не смогла найти хороший пример на современном материале, поскольку все нынешние женщины-политики одеваются в стиле представительниц низов/среднего слоя среднего класса. По крайней мере, я не видела никого, кому была бы свойственна элегантная небрежность Уильяме — первейший признак принадлежности к высшему сословию.

Я не хочу сказать, что неряшливость — это непременно признак «светскости», а любая попытка нарядно одеться автоматически переводит вас в категорию низов общества. Женщина из верхушки среднего класса или высшего общества не пойдет обедать в изысканный ресторан в легинсах, как у Уэйнетты Слоб*, и лоснящейся велюровой фуфайке — она наденет что-нибудь простое, сдержанное, не отяжеленное обилием старательно подобранных аксессуаров. Пусть волосы ее не будут уложены в аккуратную прическу, но при этом они не будут и сальными или — если она крашеная блондинка — темными у корней. О социальном статусе взрослых англичанок также можно судить по степени оголенности тела. В этом случае, как правило, первый индикатор — глубина декольте. Чем больше открыта грудь, тем ниже по социальному статусу ее обладательница (речь идет о дневной одежде; вечернее или бальное платье может быть более откровенным).
Для женщин среднего возраста и старше аналогичное правило применимо и в отношении плеч и верхней части рук. И узкая облегающая одежда, обтягивающая жировые складки, — тоже верный признак принадлежности к низшему классу. У знатных женщин жировые складки тоже имеются, но они скрывают их под одеждой более свободного покроя или закрытого фасона.

В отношении ног правила классовых отличий менее определенны, поскольку существует два дополнительных усложняющих фактора: мода и стройность ног. Женщины из низов рабочего класса (и буржуа, выбившиеся наверх из рабочей среды) склонны носить короткие юбки, когда они и моде и зачастую когда не в моде, независимо от того, стройные у них ноги или нет. А вот женщины из «респектабельной» верхушки
рабочего класса, низов и среднего слоя среднего класса обычно не оголяют ноги, даже когда это им позволяет и мода, и физические данные. Из представительниц более высоких слоев населения лишь молодые и модные решаются надевать юбки укороченной длины, но только если у них очень красивые ноги. По мнению верхушки среднего класса и высшего света, полные ноги — особенно полные лодыжки — не только непривлекательны, но — что еще хуже — мгновенно низводят тебя в ранг представительницы рабочей среды. Миф о том, что у всех светских женщин стройные ноги и изящные лодыжки, поддерживается в силу того, что женщины этого круга с полными ногами и лодыжками обычно старательно скрывают свои недостатки.

Таким образом, если вы увидите англичанку с полными ногами в короткой юбке, знайте, что она наверняка из рабочего класса. В непонятных или пограничных случаях, когда просто по внешнему виду нельзя определить социальное положение англичанки, обратите внимание на другие факторы, связанные с одеждой, — например, на то, в каких магазинах она покупает себе одежду и как говорит об этом. Только представительницы верхушки среднего класса и высшего общества охотно и с радостью признают, что они покупают вещи в магазинах благотворительных организаций.
Женщина из верхов среднего класса с гордостью покружится перед вами, демонстрируя свою юбку, и ликующим голосом сообщит, что она «это купила в „Оксфаме" всего за четыре пятьдесят!», ожидая, что вы похвалите ее за сообразительность, бережливость, очаровательную эксцентричность, богемность и отсутствие снобизма.

Бывает, что она и впрямь стеснена в средствах, и, зная, что в Англии о классовой принадлежности судят не по доходам, без стыда признает это. Но, в сущности, женщины — представительницы верхушки среднего класса часто покупают одежду в благотворительных и комиссионных магазинах из принципа (хотя не совсем ясно, что это за принцип), даже когда они могут позволить себе приобрести новые вещи. И потом хвастают своими покупками. Правда, их восторг непонятен женщинам из низов общества и с низкими доходами, которые отовариваются в магазинах для бедных в силу необходимости, но при этом не испытывают ни удовлетворения, ни чувства гордости — напротив, многие из них считают, что это постыдно.

 

[Паганка]

ПРАВИЛА ПИТАНИЯ
В 1949 г. венгр Джордж Майкс заявил: «В Европе хорошая кухня, а у англичан хорошие застольные манеры». Позже, в 1977 г., он заметил, что наша кухня стала лучше, а вот застольные манеры испортились. Однако он по-прежнему не выражал восторга по поводу английской кухни и признавал, что за столом мы ведем себя все еще «вполне прилично».

Спустя почти тридцать лет комментарии Майкса по-прежнему отражают общее международное мнение относительно английской кухни, как это выяснил автор книг о путешествиях Пол Ричардсон, когда сообщил своим друзьям о том, что он намерен полтора года посвятить работе над книгой о британской гастрономии. Его испанские, французские и итальянские друзья, говорит он, сказали ему, что британской гастрономии не существует, поскольку понятие «гастрономия» подразумевает страстную любовь к еде, которой у нас явно нет. Они имели в виду, что «наши взаимоотношения с пищей, которую мы употребляем, — это брак без любви».

У нас также нет приличной региональной кухни. Семьи больше не едят все вместе за одним столом, а потребляют готовую кулинарную продукцию перед телевизором. Наша диета включает главным образом соленые или сладкие закуски — чипсы, хрустящий картофель, шоколад в плитках, полуфабрикаты и пиццы, которые следует разогревать в микроволновой печи, и т. п. Даже те, кто предпочитает вкусную здоровую пищу и может себе позволить ею питаться, обычно не имеют ни времени, ни сил, чтобы купить в магазине свежие продукты и приготовить из них домашние блюда, как это делают в других странах.
Критика в адрес английской кухни в целом, в общем-то, справедлива, но не всегда оправдана. То же самое можно сказать и о другой крайности — современной тенденции в британской культуре — провозглашать, что английская кухня за последнее время улучшилась до неузнаваемости, что Лондон теперь — гастрономическая столица мира, что еда — это новый рок-н-ролл, что мы стали нацией гурманов и гастрономов и т. п.

Я не намерена здесь тратить много времени на споры о качестве английской кухни. На мой взгляд, она не настолько ужасна, как утверждают ее хулители, и не так уж превосходна, как заявляют ее нынешние поборники. Это что-то среднее. Некоторые блюда английской кухни очень вкусны, другие — несъедобны.

 

[Паганка]

Вот перечень других продуктов и блюд, ассоциирующихся с низшими классами:

коктейль из креветок (к самим креветкам претензий нет, но вот розовый «коктейльный» соус — это признак блюда, популярного у низов среднего класса; кстати, этот соус не станет более «светским», если назвать его «Мари-Роуз»);

яйцо с чипсами (каждый из ингредиентов сам по себе не несет отпечатка классовости, но такое их сочетание считается блюдом рабочего класса);

макаронный салат (макароны, в общем-то, едят все, но если их подают холодными и заправленными майонезом — ЭТО блюдо простолюдинов);

рисовый салат (в любом виде блюдо низших классов, особенно если добавлена сладкая кукуруза);

консервированный фруктовый компот (в сиропе — блюдо рабочего класса; во фруктовом соке — продукт низов среднего класса);

нарезанные ломтиками сваренные вкрутую яйца и/или нарезанные ломтиками помидоры в зеленом салате (мелкие гроздевые томаты допустимы, но, если вы переживаете за свой социальный имидж, лучше не смешивайте томаты, яйца и салат-латук);

рыбные консервы (как ингредиент какого-то блюда — например, в рыбных пирожках — не вызывают возражений, но считаются исключительно пищей рабочего класса, если подаются отдельно);

 

[Паганка]

Завтрак и вера в целебность чая


Традиционный английский завтрак: чай, тосты, джем, яйца, бекон, колбаса, томаты, грибы и т. д. — одновременно вкусный и сытный. Завтрак — единственный элемент английского питания, который часто и с энтузиазмом восхваляют иностранцы. Правда, немногие из нас регулярно едят «полный английский завтрак»: иностранных туристов, останавливающихся в гостиницах, кормят гораздо более традиционным завтраком, чем тот, который мы, местные, готовим себе дома.

Данная традиция более строго соблюдается в самых верхах и самых низах общества, но не в кругу средних классов. Некоторые члены высшего общества и аристократы по-прежнему едят настоящий английский завтрак в своих загородных особняках, и некоторые представители рабочего класса (главным образом мужчины) по-прежнему считают, что день следует начинать с «приготовленного завтрака», состоящего из яичницы с беконом, колбасы, тушеных бобов, жареного хлеба, тостов и т. д.

Рабочие чаще завтракают в закусочных, а не дома, и запивают еду большим количеством крепкого, сладкого чая цвета кирпича, разбавленного молоком. Низы и средние слои среднего класса пьют более бледный, «светский» тип чая — скажем, «Twinings's English Breakfast», а не «PG Tips». Представители верхушки среднего класса и высшего общества предпочитают слабый, почти бесцветный, неподслащенный «Earl Grey». Класть в чай сахар многими расценивается как верный признак принадлежности к низшим классам; даже одна ложка вызовет подозрение (если только вы родились не до 1955 г.); более одной ложки — и вы в лучшем случае относитесь к низам среднего сословия; более двух — и вы определенно из рабочего класса. Сначала наливать в чашку молоко — это тоже привычка низших классов, как и усердная, шумная работа ложечкой. Некоторые претенциозные представители среднего слоя и верхушки среднего класса стремятся всем показать, что им по вкусу «Lapsang Souchong», без молока и без сахара, поскольку такой чай рабочие уж точно никогда не пьют. Англичане всех классов убеждены, что чай обладает чудодейственными свойствами. Чашка чая может вылечить или, по крайней мере, значительно облегчить почти любое пустячное недомогание, от головной боли до содранной коленки. Чай также является хорошим лекарством от всех болезней социального или психологического характера — от оскорбленного «я» до душевных травм, полученных вследствие развода или тяжелой утраты. Этот волшебный напиток эффективен и как седативное средство, и как стимулятор. Чай и успокаивает, умиротворяет, и возбуждает, повышает жизненный тонус. Каково бы ни было ваше психическое или физическое состояние, все, что вам нужно, — это «чашка хорошего чаю».
В общем, вы поняли. Мы не можем жить без чая.

А еще мы очень любим тосты. Тост — основной продукт завтрака, универсальная удобная пища на все случаи жизни. То, что не излечивает один чай, чай с тостом исцелит непременно. «Подставка для тостов» — исключительно английский предмет кухонной утвари. Мой отец — он живет в Ам ерике и во вкусах и привычках стал почти американцем — называет это устройство «холодильником для тостеров», у которого, по его утверждению, лишь одна-единственная функция — способствовать тому, чтобы тост остывал как можно быстрее. Английские сторонники подставки для тостов возразили бы ему, что на этом устройстве тосты остаются сухими и хрустящими ичто, если не отделять тосты один от другого и не ставить их стоймя в решетку, они отсыреют и обмякнут, что как раз и происходит с американскими тостами, которые подаются на тарелке в виде беспорядочной влажной груды, порой под салфеткой, отчего они становятся еще более мокрыми. Для англичан холодные и сухие тосты предпочтительнее теплых и волглых. Американские тосты лишены собранности и достоинства: они слишком потные, несдержанные и эмоциональные.

Правда, судить по тостам о классовой принадлежности бесполезно: тосты любят все. Представители верхов общества имеют предубеждение против хлебной нарезки в упаковке, но только те из них, кто боится, как бы их не причислили к более низкому сословию, демонстративно обходят стороной в магазине нарезанный хлеб для тостов. А вот то, что вы мажете на свой тосг, может дать представление о вашем социальном статусе. Средний и высший классы считают маргарин пищей «простолюдинов». Сами они используют сливочное масло (если только не сидят на диете, то есть не страдают непереносимостью молочных продуктов). Мармелад пользуется широкой популярностью, однако верхи общества предпочитают темный, нарезанный толстыми кусками мармелад «Оксфорд» или «Данди», а низшие классы обычно едят светлый тонко нарезанный мармелад «Голден шред» («Золотая стружка»).

Неписаные классовые правила в отношении джема фактически те же самые: более темный и густой джем предназначен для стола представителей высоких сословий.

 

[Паганка]

Правила пользования ножом

Авторы авторитетного справочника по этикету «Дебретт» старательно пытаются доказать, что есть некий разумный смысл во всех деталях английского застольного этикета, связанного с «материальной культурой», что суть этих специфических правил — забота о других. Но мне трудно понять, как та или иная конфигурация пальцев на ноже — либо когда рукоятка ножа находится под ладонью (правильное положение), либо когда, как карандаш, покоится между основаниями большого и указательного пальцев (неправильное положение) — может повлиять на аппетит остальных участников застолья. Тем не менее авторы «Дебретта» настаивают, что «ни в коем случае» не следует держать нож как карандаш.

Правило пользования вилкой. Как есть горох

То же самое относится к зубьям вилки. Если вилку держать в левой руке, используя ее в сочетании с ножом или ложкой, зубья вилки всегда должны быть направлены вниз, а не вверх. Соответственно, англичане «голубых кровей» горох должны есть следующим образом: с помощью ножа на вилку, повернутую зубьями вниз, накалываются две-три горошины, затем еще несколько горошин ножом подталкиваются на выпуклую спинку вилки, при этом наколотые горошины служат своеобразным барьером, не позволяющим слегка раздавленным горошинам соскользнуть с выпуклости вилки.

На самом деле это не такая уж сложная процедура, как представляется на первый взгляд, и, если ее описать подробно, она не кажется такой уж идиотской, какой ее рисуют в анекдотах о том, как англичане едят горох. Хотя следует сказать, что способы, предпочитаемые низшими классами — они держат вилку зубьями вверх и с помощью ножа накладывают на нее большое количество гороха, а иногда едят и вовсе без ножа: берут вилку в правую руку и загребают ею горох, как ложкой, — гораздо более разумны, во всяком случае, более эргономичны, поскольку так с одной вилки в рот попадает больше гороха.
Аристократический метод накалывания и раздавливания гороха позволяет за один раз переместить из тарелки в рот в лучшем случае восемь горошин, а если орудовать вилкой по методу представителей низов общества — держать ее зубьями вверх или загребать ею, как ложкой, — то на ней умещается, по моим подсчетам, около тринадцати горошин — в зависимости от размеров вилки и горошин, разумеется. (Черт возьми, чем только не приходится заниматься!)

Поэтому, если исходить из практических соображений, у авторов «Дебретта» и других справочников по этикету нет оснований утверждать, что метод потребления гороха вилкой, повернутой зубьями вниз, лучше.

 

[Паганка]

Кольца для салфеток и другие ужасы

Как индикаторы классовой принадлежности салфетки — предметы полезные и многофункциональные. Мы уже отмечали, что называть салфетки словом «serviette» — это серьезный социальный ляпсус (правильно — «napkin»), один из «семи смертных грехов», безошибочно сигнализирующий о низком происхождении. Но активизировать английский радар социального позиционирования с помощью салфеток можно и многими другими способами, в том числе (в хронологическом порядке по ходу трапезы):

– если во время сервировки класть на стол салфетки, сложенные в стиле оригами («светские» люди сворачивают их по-простому);

– если вставлять сложенные салфетки в бокалы (их нужно просто класть на тарелки или рядом с ними);

– если заправлять салфетку за пояс или за ворот (ее нужно просто разложить на коленях);

– если тщательно вытирать салфеткой рот (следует просто промокнуть губы);

– если аккуратно сложить салфетку после еды (ее нужно оставить на столе в скомканном виде);

– или, еще хуже, если вставить использованную свернутую салфетку в специальное кольцо (только люди, говорящие «serviette», используют кольца для салфеток).

 

[Паганка]

СЕКС
– Ну, как твоя книга об английской самобытности? Над какой главой работаешь?

– Пишу о сексе.

– Значит, будет двадцать пустых страниц?


ЮМОР КАК КОЛЕННЫЙ РЕФЛЕКС


Я уже потеряла счет тому, сколько раз слышала эту реплику или ей подобные, как то: «Ну, это будет короткая глава!»; «Ну, это долго не займет!»; «Ну, это легко: „Никакого секса, пожалуйста. Мы — британцы!», «Но ведь у нас нет секса. Секс нам заменяет грелка!»; «Ты имеешь в виду: ляг на спину и думай об Англии?»; «Пытаешься разгадать
загадку, как англичане умудряются воспроизводить себе подобных?». И это говорили мои приятели и респонденты из числа англичан. Иностранцы порой тоже так шутят, но со стороны англичан это почти однозначная реакция. Судя по всему, представление о том, что англичане редко занимаются сексом и смехотворно редко испытывают половое влечение, воспринимается как общепризнанный факт. Даже — вернее, особенно — самими англичанами.

Так ли это? Неужели мы и в самом деле верим в сложившийся во всем мире стереотип бесстрастного, чопорного, наивного и неумелого в сексуальном плане англичанина? Неужели, в нашем представлении, все англичане-мужчины вместо секса предпочитают смотреть по телевизору футбол, а их жены — пить чай? И, если двигаться вверх по социальной лестнице, все юноши из частных школ неуклюжи, косноязычны и робки и встречаются с такими же бестолковыми дебелыми подружками, которые только и умеют что хихикать? Неужели мы видим себя такими? Неужели мы такие на самом деле?


Если исходить из фактов и цифр, наш асексуальный портрет составлен неверно. Англичане — живые существа, и секс для нас, естественно, столь же важен, как и для особей всех других видов. Репутацией полных профанов в делах секса мы обязаны не цифрам и фактам, которые как раз свидетельствуют о том, что мы вполне способны совокупляться и размножаться, как все нормальные люди во всем мире. Если уж на то пошло, заниматься сексом мы начинаем в более раннем возрасте. Среди промышленно развитых стран Англия занимает первое место по половой активности среди подростков: у нас 86 % незамужних девушек до девятнадцати лет ведут активную половую жизнь (у США по этому показателю — 75 % — всего лишь скромное второе место). Многие другие народы большие пуритане в вопросах секса, чем англичане, которые, по их мнению, слишком распущенны. Пусть наши драконовские законы более суровы, чем в других европейских странах, и наши политики вынуждены уходить в отставку из-за скандалов, связанных с тем, что французы, скажем, называют мелкими сексуальными шалостями, но, в общем и целом, по международным стандартам в отношении секса мы относительно либеральны. ..... В других частях света секс может восприниматься как грех, форма искусства, вид здорового досуга, товар для продажи, политический вопрос и (или) психологическая проблема, от которой лечатся многие годы, в том числе с помощью бесчисленных «учебников по взаимоотношениям». В Англии секс — это шутка.
Ниже представлен типичный пример диалога флиртующих англичан, который я подслушала в автобусе. Колкостями обменивались девушка и парень в присутствии своих приятелей.

«— У тебя что, лицензия на эту рубашку? Или ты носишь ее на спор?

– Ха! Кто бы говорил. У тебя самой все трусы наружу, метелка!

– Это ремень, придурок. Хотя для тебя что трусы, что ремень — все равно не отличишь. А моих трусов ты не увидишь, и не надейся.

– На черта мне сдались твои трусы? С чего ты решила, что я за тобой бегаю? Метелки не в моем вкусе!

– Уж лучше быть метелкой, чём вонючим козлом!

– Стерва!

– Урод!

– Ме-е… Черт, моя остановка. Вечером выйдешь?

– Да. Подваливай часикам к восьми.

– Ладно.

– Пока».

После из разговора их приятелей я выяснила, что эти двое уже некоторое время симпатизируют друг другу, только что начали «встречаться» (в таком непонятном, неопределенном английском стиле — вроде встречаются, а вроде и нет) и в ближайшем будущем должны стать «парой».