Просто стихи

[E2E4]

Разве к горю привыкают?
Владимир Терёхин
Говорят, что время лечит,
Что затягивает раны,
Почему тогда на сердце
Не рассасываются шрамы?
Не проходит боль бесследно,
Никуда не исчезает,
Просто сердце постепенно
К этой боли привыкает.
Пусть не сразу, не мгновенно,
Она всё же затихает,
Только память неизменно
В прошлое нас возвращает.
Нет, не лечит время раны,
Разве к горю привыкают?
И в душе, и в сердце шрамы
Никогда не зарастают.

 

[Цветочек (аленький)))]

Евгений Евтушенко

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.

 

[E2E4]

Пока мы живы, можно все исправить,
Все осознать, раскаяться, простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить.
Пока мы живы, можно оглянуться,
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов очнувшись, оттолкнуться
От пропасти, к которой подошли.
Пока мы живы... Многие ль сумели
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
И попросить прощенья не смогли...
Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает нескольких минут
Понять — о боже! — как мы виноваты!
И фото — черно-белое кино.
Усталые глаза — знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,
За незвонки, невстречи, нетепло.
Не лица перед нами — просто тени...
А сколько было сказано не то,
И не о том, и фразами не теми.
Тугая боль — вины последний штрих —
Скребет, изводит холодом по коже.
За все, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя — не можем...

Эдуард Асадов

 

[Фрося]

Молодость... Старость...
Привычно, знакомо...
А я бы делила жизнь по другому:
Я на две бы части ее делила,
На то,что — будет, и то что — было...
Ведь жизнь измеряют — знаете сами
Когда — годами, когда — часами...
Знаете сами: лет пять или десять
Минуте случается — перевесить...
Я не вздыхаю: о, где ты, юность!
Не восклицаю: ах, скоро старость!
Я жизни вопрос задаю, волнуясь:
Что у тебя для меня осталось?
Припоминаю я все, что было,
Жизнь пересматриваю сначала,
Как беспощадно меня учила,
Какие подарки порой вручала.
Знала я счастье, не знала покоя,
Знала страданья, не знала скуки.
С детства открылось мне, что такое
Непоправимость вечной разлуки.
Руки мои красивыми были,
Нежными были, сильными стали.
Настежь я сердце свое раскрыла
Людскому счастью, людской печали.
Я улыбалась и плакала с ними,
Стала мудрее и непримиримей,
Мягче я стала, тверже я стала,
Лгать и завидовать перестала.
Молодость — сила.
Старость — усталость.
Думаю, сила — в запасе осталась! _____________________________ Вероника Тушнова

 

[Tutsi1709]

Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
Ю. Левитанский.
К стихам всегда относилась ровно. Говорила - не моё. Да и сейчас практически тоже самое.
Но вот встречаются стихи, которые ложатся на сердце и без дополнительного оформления. Правда чаще всё-таки в исполнении актёра-чтеца. Как вот эти стихи. Впервые услышала их в исполнении В. Ланового. Заставил голос вслушаться в слова. Сейчас для меня эти стихи звучат и трогают даже без дополнительного обрамления. Вот так замысловато оказывается можно прийти к поэзии.
Всегда трогали душу стихи положенные на музыку. Но ещё нужно, чтобы и голос в этот тандем влился и получилось органичное трио, от которого мурашки по коже. Ни слова не понимаю по испански, но, блин, как же красиво, сексуально и тыды, звучит музыка+голос Хулио Иглесиаса. Нужно наверно отбросить природную застенчивость, которую некоторые называют ленью и начать учить, чтобы понимать что мне так сладко поёт испанец. А то понимаю, что про амор и корасон мне и только мне поёт, а вдрух что другое ещё обещает?

 

[Джекки]

Бывало,думал: ради мига
И год,и два, и жизнь отдам...
Цены не знает прощелыга
Своим приблудным пятакам.

Теперь иные дни настали.
Лежат морщины возле губ.
Мои минуты вздорожали,
Я стал умён,суров и скуп.

Я много вижу,много знаю,
Моя седеет голова,
И звездный ход я примечаю,
И слышу,как растет трава.

И каждый вам не слышный шопот,
И каждый вам незримый свет
Обогощают смутный опыт
Психеи,падающей в бред.

Теперь себя я не обижу:
Старею,горблюсь- но коплю
Все,что так нежно ненавижу
И так язвительно люблю.

Владислав Ходасевич

 

[Фрося]

«Когда дряхлеющие силы…»

Ф. Тютчев * * *

Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать, –
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;
От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир;
От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несет
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперед;
Ото всего, что тем задорней,
Чем глубже крылось с давних пор, –
И старческой любви позорней
Сварливый старческий задор.

 

[Максима]

Анна Савина Любовь

кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли … демон ли … птица ли … зверь ли?
звери ведь тоже творят добро –
не сомневайся – а просто верь им …
даже, разлив ненароком кровь,
думай о том,
что в тебя входила
вместе с холодным клинком клыков
тайным причастием чья-то сила –
точно … рассчитано от и до …
боги устали меняться в лицах …
кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли … демон ли … зверь ли … птица?
птицам ведь тоже бывает мал
плен небосвода без новых песен,
если никто никогда не рвал
пулей горячей навылет сердце …
если не падало вниз перо,
вензель кровавый чертя по небу …
кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли … птица ли … зверь ли … демон?
демон ведь тоже бывает свят –
гол … беззащитен … несчастен … тонок …
вечно творящий свой личный ад,
как заплутавший в ночи ребёнок …
льющий небесное серебро
в чан преисподней горячей лавой …
кто ты? –
вошедшая под ребро? –
демон ли … птица ли … зверь ли … ангел?
ангелы тоже хотели б знать –
что означает:
быть Божьим сыном?
как это:
плакать … любить … страдать …
быть ненавидимым … и любимым?
что означает творить добро,
если и зло безусловный лекарь …
кто ты? –
вошедшая под ребро
слабому, смертному человеку?

 

[Елена]

Замазан классик, будто высечен
Скатились, не иначе, к бездне мы,
Живём в последних временах.
Где ж эти четверо наездников
На отощалых скакунах?
Нас за какие-то коврижечки
Небесный милует Отец:
Конец какой-то «на пол шишечки»,
Не до конца такой конец.
И даже котики Натахины
Потоп устроили лишь в тапках
Всё уронили без размаха и
Так, нехотя — у них ведь лапки.
Нет, мы совсем не тех боялися,
Без спешки, тихо, величаво,
Вершат в России апокалипсис
Завхоз, майор, вахтёр и завуч.
Во имя пошлого, уродского,
Как будто свифтовские йеху
Они закрашивают Бродского…
Да просто потому что нехуй.
Замазан классик, будто высечен,
Как в 63-м — прокурором.
Страной Поэтов некий выскочка
Посмел назвать Страну Заборов.
Войска карьерно-запортьерные,
Серознамённый Первый Сводный.
Они умеют только в серое.
Они засерят что угодно.
Побольше блёклого, неброского,
Без всяких пёстрых разногласий…
Они закрашивали Бродского.
Они и нас с тобой закрасят.
Но краска серая как струпьями
Вся полиняет в ярком свете
Она от времени облупится,
Она осыплется как пепел.
Поэты загремят веригами
Со всех сторон, со всех сторон,
Заборы обратятся книгами,
Скрижалями былых времен.
Тогда из-под истошно пошлого
Лихой, весёлый, хлёсткий, злой
Через засереное прошлое
Проступит наш культурный слой.

автор неизвестен

 

[Фрося]

Захотелось что то легкого, светлого и романтичного. Всем хорошего дня!

Это бред. Это сон. Это снится...
Это прошлого сладкий дурман.
Это Юности Белая Птица,
Улетевшая в серый туман...

Вы в гимназии. Церковь. Суббота.
Хор так звонко, весенне поёт...
Вы уже влюблены, и кого-то
Ваше сердце взволнованно ждёт.

И когда золотые лампады
Кто-то гасит усталой рукой,
От высокой церковной ограды
Он один провожает домой.

И весной, и любовью волнуем,
Ваши руки холодные жмёт.
О, как сладко отдать поцелуям
Свой застенчивый девичий рот !

А потом у разлапистой ели,
Убежав с бокового крыльца,
С ним качаться в саду на качели -
Без конца, без конца, без конца...

Это бред ! Это сон ! Это снится !
Это юности сладкий обман !
Это лучшая в книге страница,
Начинавшая жизни роман !

Александр Вертинский. 1937.

 

[E2E4]

 

[Елена]

Осип Мандельштам

 

[Джекки]

Есть три эпохи у воспоминаний.
И первая — как бы вчерашний день.
Душа под сводом их благословенным,
И тело в их блаженствует тени.
Ещё не замер смех, струятся слёзы,
Пятно чернил не стёрто со стола, —
И, как печать на сердце, поцелуй,
Единственный, прощальный, незабвенный...
Но это продолжается недолго...

Уже не свод над головой, а где-то
В глухом предместье дом уединённый,
Где холодно зимой, а летом жарко,
Где есть паук и пыль на всём лежит,
Где истлевают пламенные письма,
Исподтишка меняются портреты,
Куда как на могилу ходят люди,
А возвратившись, моют руки с мылом,
И стряхивают беглую слезинку
С усталых век — и тяжело вздыхают...

Но тикают часы, весна сменяет
Одна другую, розовеет небо,
Меняются названья городов,
И нет уже свидетелей событий,
И не с кем плакать, не с кем вспоминать.
И медленно от нас уходят тени,
Которых мы уже не призываем,
Возврат которых был бы страшен нам.
И, раз проснувшись, видим, что забыли
Мы даже путь в тот дом уединённый,
И задыхаясь от стыда и гнева,
Бежим туда, но (как во сне бывает)
Там всё другое: люди, вещи, стены,
И нас никто не знает — мы чужие.
Мы не туда попали... Боже мой!

И вот когда горчайшее приходит:
Мы сознаём, что не могли б вместить
То прошлое в границы нашей жизни,
И нам оно почти что так же чуждо,
Как нашему соседу по квартире,
Что тех, кто умер, мы бы не узнали,
А те, с кем нам разлуку Бог послал,
Прекрасно обошлись без нас — и даже
Всё к лучшему...

Анна Ахматова

 

[Фрося]

ВЛАДИМИР СОЛОУХИН
АРГУМЕНТ

О том, что мы сюда не прилетели
С какой-нибудь таинственной звезды,
Нам доказать доподлинно успели
Ученых книг тяжелые пуды.

Вопросы ставить, право, мало толку –
На все готов осмысленный ответ.
Все учтено, разложено по полкам,
И не учтен лишь главный аргумент.

Откуда в сердце сладкая тревога
При виде звезд, рассыпанных в ночи?
Куда нас манит звездная дорога
И что внушают звездные лучи?

Какая власть настойчиво течет к нам?
Какую тайну знают огоньки?
Зачем тоска, что вовсе безотчетна,
И какова природа той тоски?

 

[E2E4]

 

[Фрося]

24 сентября Ларисе Рубальской исполнилось 75 лет.
Лариса Рубальская
"НУ И ЧТО Ж..."
Я уже ничего не ждала,
Начала привыкать к одиночеству.
Намекнули, грустя,
зеркала:
Представляйся по имени - отчеству!
Мексиканские фильмы любя,
С героинями плакала поровну.
Но когда увидала тебя,
Жизнь рванула в обратную
сторону.
Ну и что, что обжигалась,
И не очень молода.
От ожогов не
осталось
В моём сердце и следа.
Обжигалась, что ж такого?
Это с каждым
может быть:
Я ещё сто раз готова
Обжигаться и любить.
Все забытые
вспомнив слова,
Молодой я вдруг стала по-прежнему.
Снова кругом пошла
голова,
Переполнившись мыслями грешными.
Как сладка мне ночей
кабала,
Как к утру расставаться не хочется.
Намекнули, смеясь,
зеркала:
Рановато по имени-отчеству.

 

[Фрося]

Лариса Рубальская

Моя душа настроена на осень

Моя душа настроена на осень,
Гостит печаль на сердце у меня.
Опять часы показывают восемь —
Короткий миг сгорающего дня.
В тот день в саду проснулись хризантемы
И были так беспомощно-нежны...
Когда вы вдруг коснулись вечной темы,
Я поняла, что вы мне не нужны.
Открыт мой белый веер
Сегодня не для вас.
Я укорять не смею
Прохладу ваших глаз.
Быть нежной вам в угоду
Я больше не могу.
Вы цените свободу?
Что ж, я вам помогу.
Я тороплю мгновенья к листопаду,
К холодным дням мгновенья тороплю.
Я вас прошу, тревожиться не надо.
Мне хорошо, но я вас не люблю.
Хрустальный дождь рассыпан по аллеям,
Вздохнете вы – погода так скверна!
А я, мой друг, нисколько не жалею,
Что прошлым летом вам была верна.

 

[Фрося]

Лариса Рубальская
Напрасные слова
Плесните колдовства
В хрустальный мрак бокала.
В расплавленных свечах
Мерцают зеркала,
Напрасные слова —
Я выдохну устало.
Уже погас очаг, я новый не зажгла.
Напрасные слова —
Виньетка ложной сути.
Напрасные слова
Нетрудно говорю.
Напрасные слова —
Уж вы не обессудьте.
Напрасные слова.
Я скоро догорю.
У вашего крыльца
Не вздрогнет колокольчик,
Не спутает следов
Мой торопливый шаг.
Вы первый миг конца
Понять мне не позвольте,
Судьбу напрасных слов
Не торопясь решать.
Придумайте сюжет
О нежности и лете,
Где смятая трава
И пламя васильков.
Рассыпанным драже
Закатятся в столетье
Напрасные слова,
Напрасная любовь.

Нравится, как А. Малинин поет этот романс Музыка Д.Тухманова.

 

[Фрося]

АЛЕКСАНДР КУШНЕР

Уходит лето. Ветер дует так,
Что кажется, не лето — жизнь уходит,
И ёжится, и ускоряет шаг,
И плечиком от холода поводит.

По пням, по кочкам, прямо по воде.
Ей зимние не по душе заботы.
Где дом её? Ах, Боже мой, везде!
Особенно, где синь и пароходы.

Уходит свет. Уходит жизнь сама.
Прислушайся в ночи: любовь уходит,
Оставив осень в качестве письма,
Где доводы последние приводит.

Уходит муза. С клёнов, с тополей
Летит листва, летят ей вслед стрекозы.
И женщины уходят всё быстрей,
Почти бегом, опережая слёзы.

 

[Фрося]

Когда так много позади Всего, в особенности — горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно И глубже.
Это превосходство — Не слишком радостное.
Но Уж если чувствовать сиротство,
То лучше в тех местах, чей вид Волнует, нежели язвит.

Иосиф Бродский (1940 - 1996)