С уважением, ROYALS
С уважением, ROYALS.
Может у нее , как у Майкла Джексона , после кучи операций уже что-то отваливается на морде лица , не зря лик свой кутает в маску и очки (я серьезна , как никогда ).А на видео двойники. Или наоборот-здесь двойники
А на фейхуа меге, объясните, темные очки. Эта шляпа с огромными полями и так закрывает пол лица от солнца . А еще и очки. Закрылась так, что и кусочка лица не видно. "Белоснежка" загореть боится? Не толерантно, однако. Ей еще палку в руки и "великий слепой"
А вдруг мир не заметит, что Рейчел хочет приватности?!
euro-royals.livejournal.com
Что еще раз наводит на мысль что все ее нелепые и неглаженые одежды это ради того чтобы их а соответственно и ее саму больше обсуждали.Леди Колин в седьмой главе пишет о скандале: Меган швырнула на пол платье,которое,как ей показалось," не было выглажено в соответствии с её высокими стандартами" и потребовала немедленно его погладить.
Какая- то подпольная аккуратистка
Седьмая глава посвящена изменениям, произошедшим с парой после свадьбы, и возникшим в связи с этим проблемам.
Сразу после свадьбы Меган и Гарри никто не подозревал, что ее амбиции превосходят уровень герцогини. В королевских кругах все считали, что она получила величайшую роль в своей жизни, и что, будучи актрисой, она сыграет ее с полной отдачей. Если цитировать ее саму, она "взяла с места в карьер" после свадьбы. Она была образцовой исполнительницей, и сначала казалось, что ее актерские навыки будут успешно применены на более широкой сцене, которую она получила вместе с титулом, когда стала Ее Королевским Высочеством Герцогиней Сассекской.
Первым мероприятием Меган после свадьбы без Гарри стал визит в Честер вместе с королевой.
Хотя пресса оценила это событие как большой успех, те, кто был более беспристрастным, задавались вопросами по поводу бойкотирования Меган формальных требований к королевской одежде.
Согласно мнению знающих людей Меган нарушила сразу несколько принципов, и главное - она не надела шляпу, несмотря на то, что Анджела Келли специально позвонила ей и сообщила, что Ее Величество будет в шляпе. На языке двора это означало, что Меган также следует надеть головной убор, но она четко дала понять, что шляпу надевать не будет. И тут опять возник вопрос - если на съемочной площадке Меган надевала те вещи, которые ей давали, то почему сейчас она отказывалась следовать правилам? Была ли это демонстрация независимости или же сообщение о том, что она не будет следовать традициям монархии, а будет создавать свои собственные правила?
Вскоре выяснилось, что Меган действительно решила разработать свой собственный протокол, касающийся одежды. Несмотря на то, он, несомненно, был стильным и элегантным, ее выбор цветов был скорее выбором Седьмой авеню Нью-Йорка, чем дома Виндзоров или, если на то пошло, Оранского дома, Саксен-Кобург-Готского, Бернадотов, Лихтенштейнов, Люксембург-Нассау, Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбург или Гримальди. По мере того, как она появлялась на публике все чаще и чаще, она словно играла главную роль в своей собственной постановке ситкома, в котором шикарная американка решает, что она слишком стильная, чтобы беспокоиться об уважении модных принципов института, в который она вышла замуж. Неудивительно, что британская пресса обратила на это внимание. Они слишком хорошо знали, что женщины королевской семьи обычно носят цветную одежду, чтобы выделяться в толпе. Считается вежливым, если вы делаете себя видимым для тех, кто пришел на ваше мероприятие. Это один из многих менее важных и неписанных протоколов, основанных на уважении, в соответствии с которыми функционируют все женщины королевской семьи. Это форма уважения к публике, и игнорирование протокола является проявлением неуважение как для общественности, так и традициям, стоящим за ним.
Хотя цвет идет Меган, ее представление об элегантности является очень буржуазно-французским: это стиль одежды, который пересек Атлантику семьдесят лет назад и запечатлелся в сердцах и умах тех модниц, чей вкус ограничен безопасностью и благоговением перед любым цветом, если этот цвет черный. Ее редко видели в чем-либо, кроме траурного цвета, черный был ее любимым, но серый и белый также имели место как варианты.
Меган определенно хотела выглядеть стильно и гламурно, но некоторые наряды, которые она выбирала, нарушали принципы приемлемого для женщины ее положения, и было ясно, что у нее или плохие советчики, или она просто не слушает ничьих советов.
К сожалению, неподходящие наряды Меган были не единственным поводом для обсуждений. Знатоки также обратили внимание на то, что она не имела понятия о британской форме выражения для приветствия незнакомцев. Опять же, все надеялись, что пресса этого не заметит. Всякий раз, когда она приветствовала незнакомцев, она говорила им, как она рада с ними познакомиться. По целому ряду причин стандартное приветствие всегда звучало так: «How do you do?» Во-первых, оно дружелюбное и нейтральное. Хотя оно может показаться сухим для более ярких натур, причина, по которой оно всегда было стандартным, проста. Вы не можете знать, что вам приятно познакомиться с людьми, пока вы с ними не познакомились. Поэтому вы заявляете о чувствах, которых еще нет, если говорите им, как вам приятно. Это в лучшем случае неискренность и лицемерие. Если вы действительно хотите расширить границы и показать незнакомцам, что вы теплый и дружелюбный человек, можно сказать: «Большое спасибо за то, что пришли», хотя старые стандартные королевские вопросы, такие как «Вы приехали издалека?» Или «Вам пришлось долго ждать?» одинаково любезны и не несут риска перешагнуть грань и нечаянно скатиться в неискренность или лицемерие. Внутри истеблишмента люди сожалели о том, что Гарри не говорил Меган о том, как некоторые из моментов ее поведения раздражают.
Из-за принятой им линии поведения Гарри терял уважение слева, справа и в центре.
И это было действительно жаль, потому что он был популярен, и его любили. Его поведение, когда он был в отношениях с Челси и Крессидой, было другим. Кроме того, у них был один круг общения, и в этом кругу они были просто еще одной парой.
К первым дням брака Меган и Гарри все изменилось. Гарри и Меган больше не были просто еще одной парой среди друзей. Появилась особая аура, которая теперь исходила от них обоих. Они были более развитыми, более внимательными, более мыслящими, более прогрессивными. Они были уже не обычными людьми, а выдающимися людьми, чье осознание своей судьбы изменить и спасти мир отделяло их от простых смертных, таких как друзья Гарри.
Когда они поженились, позиция Меган «мы против всего мира» стала преобладающей. Они проводили черту между Гарри и некоторыми из его самых старых и самых близких друзей, которых она явно считала слишком легкомысленными или слишком традиционными для такой сознательной и просвещенной пары, как Гарри и она сама, и он также принял ее позицию. Час расплаты наступил не только для тех, кто сделал то, что сделали Уильям и Том Инскип, когда они посоветовали Гарри продвигаться в отношениях медленнее, и кто теперь оказался не у дел, но те, кто оставался в фаворе, начали замечать, что Гарри больше не был ни таким открытым, ни таким веселым. Под влиянием Меган он стал намного серьезнее. Там, где раньше он мог посмеяться, теперь ему нужно было спасать мир вместе с ней. Прогрессивная риторика, гиперполитическая претенциозность, йога и медитация заменили веселые сборища, в которых пара участвовала до встречи друг с другом. Меган, которая могла выпить с Лиззи Кэнди, которая была девочкой-девочкой с Сереной Уильямс, сохраняла своих друзей их А-списка и вела себя так, чтобы они могли честно сказать, что она вообще не изменилась, но с друзьями Гарри она даже не утруждалась быть дружелюбной, и при этом она не пыталась вписаться, как делала это, когда она поднималась вверх в Канаде, Нью-Йорке и Лондоне до встречи с Гарри. Теперь, когда она стала принцессой Соединенного Королевства, она приобрела и соответствующую серьезность, и, к сожалению его старых друзей, Гарри приобрел ее тоже и стал таким же скучным, как Меган. Даже когда Гарри поддерживал связь с несколькими старыми друзьями из прошлого, которые каким-то чудесным образом избежали выбраковки, Меган ясно давала им понять, что она не имеет ничего общего ни с друзьями Гарри, ни с их женами и подругами, за очень немногими исключениями, Нигде это не проявилось так ясно, как на свадьбе одноклассника Гарри из Ладгроува Чарли ван Страубензи и Дейзи Дженкс.
Это была обычная свадьба сливок английского общества с очень расслабленной атмосферой. Все знали друг друга много лет. И те, кто до этого не был знаком с Меган, были рады с ней познакомиться.
Вопреки тому, что зачастую думают иностранцы, британцы очень дружелюбны и общительны, по крайней мере, в высших слоях общества. Поэтому не было ничего неожиданного, когда одна девушка подошла к Меган, представилась и сказала, какая та красивая. Она сказала, что знает, что это день рождения Меган, и поздравила ее. Меган посмотрела на нее так, словно она совершила большую бестактность, заговорив с ней, и, не сказав ни слова, отошла. «Это было так неприветливо», - сказал мне один из свидетелей происшедшего. - "По-настоящему грубо."
То, что произошло во время свадебного завтрака, было еще хуже. Другая девушка сказала Меган, как сильно она восхищается ею, и как чудесно, что она и Гарри поженились, и как хорошо она справляется. Она сказала ей, что болеет за них, и пожелала им всего наилучшего. Ответ Меган? Она оглядела ее с ног до головы, отвернулась, не говоря ни слова, и игнорировала ее до конца свадебного завтрака.
«Она была прекрасно одета», - сказал мне один из гостей. - «Я был удивлен тем, какая она маленькая. Но она, несомненно, хорошо выглядит. Она была действительно хорошо одета, но больше для городской свадьбы, чем для сельской. Она была на очень высоких каблуках, а все остальные были в эспадрильях. Я имею в виду, свадьба была в поле. Вы не надеваете высокие каблуки на свадьбу, которая, как вы знаете, будет проходить в поле. Вы могли заметить, что она не чувствовала себя комфортно рядом с нами. Это была типичная английская свадьба. Все знали всех, и все были оживленными и энергичными. Может быть, она чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды. Гарри был шафером, но когда он не выполнял своих обязанностей, он и Меган держались сами по себе». Кто-то еще рассказал мне, что Меган несколько раз отходила, чтобы посидеть в одиночестве, и Гарри присоединялся к ней каждый раз, когда замечал, что она пропала. В этом есть доля правы. Разные источники говорили мне, что Меган имеет привычку отходить от больших групп людей. Если она не чувствует себя комфортно, она не прилагает никаких усилий, чтобы вписаться. Она удаляется со сцены. Тем не менее, она делает это только тогда, когда она с мужчиной или когда рядом есть мужчина, к которому у нее есть интерес. У него тогда есть выбор. Он либо оставляет ее вариться в собственном соку, либо присоединяется к ней. «Таким образом, она выводит его группы и получает в свое распоряжение», - объясняет канадец, наблюдавший за ней в течение многих лет. - «Она очень хорошо умеет заставлять мужчин плясать под ее дудку». Этот прием Меган использует с детства.
Друзья Гарри были очень озадачены подобными произошедшими изменениями, поскольку он стал совершенно другим человеком.
Отбросив тяжелую составляющую, которая проникла в новое серьезное поведение Гарри, появился и новый тревожный ракурс, который беспокоил его друзей. Он и Меган начали вести себя так, как будто они жили в своем мире, не задумываясь и не заботясь о том, как их действия влияют на окружающих. Хотя они могли быть совершенно очаровательными, когда хотели, они часто нарушали границы традиционного поведения, согласно которым вели себя большинство его друзей. Это нигде не проявлялось так очевидно, как когда они посещали званые обеды. Их публичное проявление чувств было настолько демонстративным, что зрителям было неловко за их поведение.
Они постоянно шептались, прикасались друг к другу, а то и целовались как подростки на пятом свидании. Кроме того, в их круге принято, что во время ужинов семейные пары никогда не сидят рядом друг с другом. Но Гарри и Меган решительно отказывались сидеть отдельно друг от друга. И несколько вечером были испорчены, поскольку, вместо того, чтобы принимать участие в происходящем, они вели себя так, как будто они наедине. В конце концов их просто перестали приглашать.
Еще одна жалоба на молодоженов заключалась в том, что они стали скучными. Разговоры с ними больше не доставляли того удовольствия, как было раньше, до того, как они встретили друг друга и отправились менять мир. Ушли в прошлое подшучивания Гарри, остроумие и девичье очарование Меган. В тех немногих случаях, когда они давали кому-то место в своем магическом круге, разговор был серьезным и тяжелым. И если Меган все еще могла быть приятной в общении со своими собственными друзьями, с друзьями Гарри она создала пропасть своей незаинтересованностью, что еще больше усугублялось ее эпатажной прогрессивностью, и он отзеркаливал ее.
Как бы то ни было, в мире они стали глобальной суперпарой: Меган считалась иконой стиля, а Гарри продолжали воспринимать как своего парня, поскольку слухи о том, как он изменился, еще не просочились.
Вполне возможно, что Меган не понимала, что она ведет себя таким образом, который вызывает отторжение. Демонстрация желания быть гармоничной, в отличие от явной самонадеянности, которую некоторые воспринимали как агрессивность, помогла бы ей приобрести сторонников вместо того, чтобы приобрести противников. Осторожность, возможно, выиграла бы для нее и всех, кто был с ней рядом, время, чтобы внести поправки, необходимые для того, чтобы успешно вписаться, но, заявив, что она намеревалась «взяться за дело с места в карьер», став членом королевской семьи, и делая это с ожиданием того, что все должны принять ее отличные от других подходы, не понимая при этом того, что у других тоже имелась своя точка зрения и что должно было быть место для взаимного уважения, а не что все должны были склониться перед ее превосходством, вызывали возмущение, когда более мягкий подход способствовал чему-то более конструктивному. Меган, несомненно, непреклонна и прямолинейна в своих убеждениях. Она ждет, что другие будут восхищаться ими, и не терпит никакого сопротивления. Она также очень чувствительный человек, который наслаждается восхищением других и самоустраняется, когда не получает его. Потом она лечит свои раненые чувства, поскольку ее глубоко и лично оскорбляет то, что не получает того, что, по ее мнению, она заслуживает. Кто-то, кто хорошо ее знает, сказал мне: «Если вы не восхищаетесь ею, она не станет тратить время на попытки завоевать вас. Она вас вычеркивает. У нее нет времени на тех, кого она называет скептиками. Ее цель - изменить мир к лучшему, как она это видит, и добиться этой цели, и если вы не сочувствуете ей или не соглашаетесь с ней, она станет тратить свое время или энергию на вас». Хотя ее сторонники считают это доказательством ее силы и целостности, такая решительность не всегда способствует плавному ходу событий. «Берясь за дело с места в карьер», она не только отстаивала свои установки, позиции и убеждения, но и сумела потоптаться по мозолям многих людей, высокомерно с ними обращаясь. Непредсказуемые люди, которые выступают за перемены и воинственно заявляют о своем намерении изменить варианты развития событий, которые другие могут пожелать оставить как есть, неизбежно сталкиваются с негативной реакцией.
Тем не менее ураган по имени Меган мчался по коридорам дворца при полной поддержке Гарри.
Через несколько месяцев после свадьбы и Гарри, и Меган поняли, что их желание начать глубокие перемены не было принято с энтузиазмом, как они себе это представляли. Наивность Меган относительно того, как на самом деле действует реальная власть в институтах, которые ею обладают, и ожидания Гарри не так легко объяснить. Он всю свою жизнь провел как член королевской семьи. Он должен был понимать, что реформы не могут быть внезапными или радикальными, и, конечно, не такими многочисленными или «результативными», как им обоим хотелось бы. "Результативный" было одним из любимых понятий Меган, и она усвоила его вместе с стремлением к постоянным изменениям. Ни один из них не понимал, что постоянные, непрекращающиеся изменения могут привести к нестабильности. Они считали себя благотворителями, которые должны ежедневно искать направления, нуждающиеся в улучшении, проливать на них свет и приступать к осуществлению изменений, которые они считают нужными. Они пришли к выводу, что их роль в жизни должна заключаться в том, чтобы обнаружить каждое направление в мире, которое требует изменений, и отказывались видеть, каким разрушительным «проливание на него света», используя другое из их любимых выражений, может в конечном итоге стать. Вместо того, чтобы принять опасности, присущие их установкам, Гарри и Меган решили, что те, кто предостерегал их, должны быть отброшены в сторону как традиционалисты, которые просто «не понимают». Они решили, что проблема заключается в «традиции».
В лексиконе Гарри и Меган слово "традиция" стало ругательным. Традиции стояли между ними и "переменами" - еще одним из любимым словом.
Теперь всем, кто их окружал, стало ясно, что Гарри и Меган огорчены тем, что казалось им ненужными ограничениями на их пути. Они оба были такими увлеченными, такими мессианскими в своем стремлении изменить мир к лучшему, что вскоре начали жаловаться, что их «усилия по модернизации монархии не были приняты или вознаграждены», что «никто не оценил их таланты» и не знал, как «использовать» их «особые качества». Они открыто осуждали других членов королевской семьи за их манеру ведения дел, презирая ее как «чопорную», «далекую от реальности», «традиционную», «натянутую» и «старомодную». Они критиковали придворных за то, что они «безнадежно устарели и являются низкоэффективными», заявив, что они не были «продвинутыми», как Меган и ее голливудские коллеги, которые действительно знали, как «донести эти мысли». Когда эта критика не помогла им действовать с той свободой, которую желали, они начали искать тех, кто стоит за теми ограничениями, которые на них наложены. Они пришли к выводу, что «все» в королевской семье, за исключением королевы, «завидовали» им, их популярности, звездному профессионализму, их уникальной одаренности, которые, при правильном применении, могут изменить монархию и мир к лучшему. Это следовало расшифровать как Уильяма и Кэтрин, и, разумеется, это было лишь вопросом времени, чтобы они начали давать ясно понять, что считают, что Уильям и Кэтрин действительно завидуют им и их звездному профессионализму.
Разумеется, все это не способствовало улучшению обстановки.
ЛКК, ссылаясь на свои источники в королевской семье, утверждает, что Гарри и Меган сообщили о беременности Меган на свадьбе принцессы Евгении. И при этом, что, когда за несколько месяцев до этого их спрашивали о том, где они провели свой медовый месяц, они отказывались отвечать на этот вопрос.
Несмотря на все это, на растущую враждебность, исходящую от Гарри и Меган, дворец был намерен использовать их достоинства. И осенью 2018 года, сразу после свадьбы Евгении, Гарри и Меган отправились в тур по Австралии и Океании, на который возлагалось много надежд, и который прошел очень успешно. За исключением речи Меган на Фиджи, в которой она заявила, что самостоятельно оплатила свою учебу в университете. Безусловно, самым печальным последствием этого было то, что она вновь открыла старую рану, которую лучше всего было оставить заживать самостоятельно. Большая часть ущерба ее репутации была вызвана ее сложными отношениями с отцом.
Ее критики утверждали, что все делают ошибки. Они ожидали, что она простит своего отца за то, что, в конце концов, казалось им относительно мелким проступком; источником неловкости, а не чем-то серьезным. Неспособность простить незнакомца - это одно, друга - другое, но родителя? Такая суровость не находила понимания у среднего британца.
Разумеется, Саманта не осталась в стороне и обвинила Меган во лжи и неблагодарности по отношению к отцу. Интернет снова закипел.
Это еще не стало так очевидно, как впоследствии, но поворотный момент был достигнут. Независимо от того, что Меган делала после, ее сложные отношения с отцом выставили ее в таком нелестном свете, что, если говорить о половине интернета и значительной части публики в Британии, она теперь пела для глухих и танцевала для слепых. Это было не завидное положение, и нужно было иметь каменное сердце, чтобы не переживать за Меган, Гарри и ее отца, а также за ее репутацию.
Проблема еще и в том, кто мнение британской публики весьма и весьма непросто изменить. И публичное лицо мало что может сделать в этом отношении.
Затем последовали еще более негативные отзывы от людей близких ей и Гарри, что еще больше уменьшило ее популярность. Теперь шептались, что она обращается с сотрудникам таким образом, который большинство британцев не одобряет.
В высших слоях общества всегда считалось непростительным относиться к персоналу неподобающим образом. Независимо от того, насколько вы очаровательны по отношению к равным себе, независимо от того, насколько очевидно, что вы являетесь благотворителем, если о вас говорят, что вы плохо обращаетесь с сотрудниками, это сродни тому, что о мужчине говорят, что он бьет жену.
Итак слухи о плохом обращении с подчиненными поползли. И если перед свадьбой делали скидку на нервы в связи со всеми переменами, то сейчас таких оправданий больше не было. ЛКК приводит два эпизода, о которых ей рассказали, и выражает надежду, что это только слухи.
Меган обвинили в том, что она швырнула на пол платье, которое не было выглажено в соответствии с ее строгими стандартами с пренебрежением: «Вы называете это выглаженным. Это не было выглажено. Я хочу, чтобы это выгладили. Как следует. Сейчас».
Следующий инцидент с участием персонала был еще более поразительным. На этот раз Меган была в туре. Она вспылила и швырнула чашку с горячим напитком в сторону того, кто вывел ее из себя. Это привело к тому, что сотрудник уволился и получил 250 000 фунтов стерлингов компенсации за то, что не предал инцидент огласке.
Не было важно, правдивы ли эти слухи или нет. Плохо было уже то, что они появились в принципе.
Затем увольнения начались всерьез. Одним из увольнений, которое было неожиданным, стала старший секретарь по связям с общественностью Катрина Маккивер. Она отвечала за связи с семьей Меган на ранних этапах. Она тихо покинула пресс-службу Кенсингтонского дворца в сентябре 2018 года на фоне сообщений о потоках писем, приходящих ей от Меган, начиная с 5 утра каждый день. Меган была вулканом, извергающим идею за идеей о том, как бы она хотела сформировать свою роль. Ее трудоспособность была пугающей, и, по словам сотрудников, сама она тоже. Чересчур. Два месяца спустя личная помощница Меган Мелисса Тубати уволилась посреди слухов о том, что Меган часто доводила ее до слез своими бесконечными требованиями.
Для знатоков это была шифровка о том, что Меган невыносима, хотя сами Меган и Гарри считали, что их требования были разумными. Они пытались спасти мир, и ничто не имело значения больше, чем это.
Спустя два месяца после ухода Мелиссы Тубати, вращающаяся дверь снова заскрипела, когда было объявлено, что Эми Пикерелл, помощник личного секретаря Меган, которую часто называют ее «правой рукой», уйдет, когда Меган родит ребенка.
Итак, дворец понял, что у них целая куча проблем: трения внутри королевской семьи, трения с друзьями Гарри, отношения Меган с родственниками. Все больше людей задавались вопросом, кем надо быть, чтобы бросить отца так, как это сделала она, при том, что она всегда отзывалась о нем, как о прекрасном отце. На этот вопрос у ЛКК есть свой собственный ответ.
Хотя Меган публично восхваляла своего отца до небес, втайне она была обеспокоена тем, что такой болтливый и непредсказуемый человек, как Томас Маркл-старший, выдаст неудобные факты, которые могут заставить Гарри задаться вопросами о некоторых аспектах ее прошлого, которые не полностью соответствуют представленной ею версии событий. Например, она заставила Гарри поверить, что у нее была гораздо более тяжелая жизнь, чем на самом деле. Она заслужила его восхищение тем, что предстала перед ним гораздо более независимой, чем была, преодолев несуществующие препятствия. Она рассказала ему, как ей пришлось приложить все усилия, чтобы закончить университет, хотя на самом деле ей всегда помогал отец. Она не хотела, чтобы Том-старший выдал ее и пролил свет на те аспекты ее личности, которые были, мягко говоря, скорее сгенерированными, чем органическими. Были веские причины не знакомить Гарри с отцом до свадьбы. Наихудшим сценарием для Меган стало бы, если бы отец и жених поладили так, что папа выдал бы Гарри достаточно информации, чтобы тот понял, что Цветочек не закалялся как сталь так, как думал Гарри. Он любил ее силу. Он черпал силу и уверенность в ней. Она не могла позволить, чтобы он поставил под сомнение подлинность трудностей, с которыми она сталкивалась.
Meghan and Harry: The Real Story. Глава 7.
Седьмая глава посвящена изменениям, произошедшим с парой после свадьбы, и возникшим в связи с этим проблемам. Сразу после свадьбы Меган и Гарри никто не подозревал, что ее амбиции превосходят уровень герцогини. В королевских кругах все считали, что она получила величайшую роль в своей жизни, и что,…
Очень, очень жаль!!!
Форум и хорош тем, что в нем участвуют разные по темпераменту люди, но движимые одной идеей вывести ММ и PH на чистую воду. Каждый несёт очень интересные выводы и инфо в разные ветки форума. Не уходите, не лишайте нас возможности читать Ваши инсайд и выводы.
Возможно, мм швырнула платье на пол, чтобы оттоптаться на нём, сделать "правильные складки")))
Огромное спасибо, леди Элли , за пересказ 7-ой главы?Как же мы оказались правы! Меган не случайно выглядела пугалом. Она действительно " всёсама, всёсама", от самоуверенности пренебрегая советами опытных консультантов.Седьмая глава посвящена изменениям, произошедшим с парой после свадьбы, и возникшим в связи с этим проблемам.
Сразу после свадьбы Меган и Гарри никто не подозревал, что ее амбиции превосходят уровень герцогини. В королевских кругах все считали, что она получила величайшую роль в своей жизни, и что, будучи актрисой, она сыграет ее с полной отдачей. Если цитировать ее саму, она "взяла с места в карьер" после свадьбы. Она была образцовой исполнительницей, и сначала казалось, что ее актерские навыки будут успешно применены на более широкой сцене, которую она получила вместе с титулом, когда стала Ее Королевским Высочеством Герцогиней Сассекской.
Первым мероприятием Меган после свадьбы без Гарри стал визит в Честер вместе с королевой.
Хотя пресса оценила это событие как большой успех, те, кто был более беспристрастным, задавались вопросами по поводу бойкотирования Меган формальных требований к королевской одежде.
Согласно мнению знающих людей Меган нарушила сразу несколько принципов, и главное - она не надела шляпу, несмотря на то, что Анджела Келли специально позвонила ей и сообщила, что Ее Величество будет в шляпе. На языке двора это означало, что Меган также следует надеть головной убор, но она четко дала понять, что шляпу надевать не будет. И тут опять возник вопрос - если на съемочной площадке Меган надевала те вещи, которые ей давали, то почему сейчас она отказывалась следовать правилам? Была ли это демонстрация независимости или же сообщение о том, что она не будет следовать традициям монархии, а будет создавать свои собственные правила?
Вскоре выяснилось, что Меган действительно решила разработать свой собственный протокол, касающийся одежды. Несмотря на то, он, несомненно, был стильным и элегантным, ее выбор цветов был скорее выбором Седьмой авеню Нью-Йорка, чем дома Виндзоров или, если на то пошло, Оранского дома, Саксен-Кобург-Готского, Бернадотов, Лихтенштейнов, Люксембург-Нассау, Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбург или Гримальди. По мере того, как она появлялась на публике все чаще и чаще, она словно играла главную роль в своей собственной постановке ситкома, в котором шикарная американка решает, что она слишком стильная, чтобы беспокоиться об уважении модных принципов института, в который она вышла замуж. Неудивительно, что британская пресса обратила на это внимание. Они слишком хорошо знали, что женщины королевской семьи обычно носят цветную одежду, чтобы выделяться в толпе. Считается вежливым, если вы делаете себя видимым для тех, кто пришел на ваше мероприятие. Это один из многих менее важных и неписанных протоколов, основанных на уважении, в соответствии с которыми функционируют все женщины королевской семьи. Это форма уважения к публике, и игнорирование протокола является проявлением неуважение как для общественности, так и традициям, стоящим за ним.
Хотя цвет идет Меган, ее представление об элегантности является очень буржуазно-французским: это стиль одежды, который пересек Атлантику семьдесят лет назад и запечатлелся в сердцах и умах тех модниц, чей вкус ограничен безопасностью и благоговением перед любым цветом, если этот цвет черный. Ее редко видели в чем-либо, кроме траурного цвета, черный был ее любимым, но серый и белый также имели место как варианты.
Меган определенно хотела выглядеть стильно и гламурно, но некоторые наряды, которые она выбирала, нарушали принципы приемлемого для женщины ее положения, и было ясно, что у нее или плохие советчики, или она просто не слушает ничьих советов.
К сожалению, неподходящие наряды Меган были не единственным поводом для обсуждений. Знатоки также обратили внимание на то, что она не имела понятия о британской форме выражения для приветствия незнакомцев. Опять же, все надеялись, что пресса этого не заметит. Всякий раз, когда она приветствовала незнакомцев, она говорила им, как она рада с ними познакомиться. По целому ряду причин стандартное приветствие всегда звучало так: «How do you do?» Во-первых, оно дружелюбное и нейтральное. Хотя оно может показаться сухим для более ярких натур, причина, по которой оно всегда было стандартным, проста. Вы не можете знать, что вам приятно познакомиться с людьми, пока вы с ними не познакомились. Поэтому вы заявляете о чувствах, которых еще нет, если говорите им, как вам приятно. Это в лучшем случае неискренность и лицемерие. Если вы действительно хотите расширить границы и показать незнакомцам, что вы теплый и дружелюбный человек, можно сказать: «Большое спасибо за то, что пришли», хотя старые стандартные королевские вопросы, такие как «Вы приехали издалека?» Или «Вам пришлось долго ждать?» одинаково любезны и не несут риска перешагнуть грань и нечаянно скатиться в неискренность или лицемерие. Внутри истеблишмента люди сожалели о том, что Гарри не говорил Меган о том, как некоторые из моментов ее поведения раздражают.
Из-за принятой им линии поведения Гарри терял уважение слева, справа и в центре.
И это было действительно жаль, потому что он был популярен, и его любили. Его поведение, когда он был в отношениях с Челси и Крессидой, было другим. Кроме того, у них был один круг общения, и в этом кругу они были просто еще одной парой.
К первым дням брака Меган и Гарри все изменилось. Гарри и Меган больше не были просто еще одной парой среди друзей. Появилась особая аура, которая теперь исходила от них обоих. Они были более развитыми, более внимательными, более мыслящими, более прогрессивными. Они были уже не обычными людьми, а выдающимися людьми, чье осознание своей судьбы изменить и спасти мир отделяло их от простых смертных, таких как друзья Гарри.
Когда они поженились, позиция Меган «мы против всего мира» стала преобладающей. Они проводили черту между Гарри и некоторыми из его самых старых и самых близких друзей, которых она явно считала слишком легкомысленными или слишком традиционными для такой сознательной и просвещенной пары, как Гарри и она сама, и он также принял ее позицию. Час расплаты наступил не только для тех, кто сделал то, что сделали Уильям и Том Инскип, когда они посоветовали Гарри продвигаться в отношениях медленнее, и кто теперь оказался не у дел, но те, кто оставался в фаворе, начали замечать, что Гарри больше не был ни таким открытым, ни таким веселым. Под влиянием Меган он стал намного серьезнее. Там, где раньше он мог посмеяться, теперь ему нужно было спасать мир вместе с ней. Прогрессивная риторика, гиперполитическая претенциозность, йога и медитация заменили веселые сборища, в которых пара участвовала до встречи друг с другом. Меган, которая могла выпить с Лиззи Кэнди, которая была девочкой-девочкой с Сереной Уильямс, сохраняла своих друзей их А-списка и вела себя так, чтобы они могли честно сказать, что она вообще не изменилась, но с друзьями Гарри она даже не утруждалась быть дружелюбной, и при этом она не пыталась вписаться, как делала это, когда она поднималась вверх в Канаде, Нью-Йорке и Лондоне до встречи с Гарри. Теперь, когда она стала принцессой Соединенного Королевства, она приобрела и соответствующую серьезность, и, к сожалению его старых друзей, Гарри приобрел ее тоже и стал таким же скучным, как Меган. Даже когда Гарри поддерживал связь с несколькими старыми друзьями из прошлого, которые каким-то чудесным образом избежали выбраковки, Меган ясно давала им понять, что она не имеет ничего общего ни с друзьями Гарри, ни с их женами и подругами, за очень немногими исключениями, Нигде это не проявилось так ясно, как на свадьбе одноклассника Гарри из Ладгроува Чарли ван Страубензи и Дейзи Дженкс.
Это была обычная свадьба сливок английского общества с очень расслабленной атмосферой. Все знали друг друга много лет. И те, кто до этого не был знаком с Меган, были рады с ней познакомиться.
Вопреки тому, что зачастую думают иностранцы, британцы очень дружелюбны и общительны, по крайней мере, в высших слоях общества. Поэтому не было ничего неожиданного, когда одна девушка подошла к Меган, представилась и сказала, какая та красивая. Она сказала, что знает, что это день рождения Меган, и поздравила ее. Меган посмотрела на нее так, словно она совершила большую бестактность, заговорив с ней, и, не сказав ни слова, отошла. «Это было так неприветливо», - сказал мне один из свидетелей происшедшего. - "По-настоящему грубо."
То, что произошло во время свадебного завтрака, было еще хуже. Другая девушка сказала Меган, как сильно она восхищается ею, и как чудесно, что она и Гарри поженились, и как хорошо она справляется. Она сказала ей, что болеет за них, и пожелала им всего наилучшего. Ответ Меган? Она оглядела ее с ног до головы, отвернулась, не говоря ни слова, и игнорировала ее до конца свадебного завтрака.
«Она была прекрасно одета», - сказал мне один из гостей. - «Я был удивлен тем, какая она маленькая. Но она, несомненно, хорошо выглядит. Она была действительно хорошо одета, но больше для городской свадьбы, чем для сельской. Она была на очень высоких каблуках, а все остальные были в эспадрильях. Я имею в виду, свадьба была в поле. Вы не надеваете высокие каблуки на свадьбу, которая, как вы знаете, будет проходить в поле. Вы могли заметить, что она не чувствовала себя комфортно рядом с нами. Это была типичная английская свадьба. Все знали всех, и все были оживленными и энергичными. Может быть, она чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды. Гарри был шафером, но когда он не выполнял своих обязанностей, он и Меган держались сами по себе». Кто-то еще рассказал мне, что Меган несколько раз отходила, чтобы посидеть в одиночестве, и Гарри присоединялся к ней каждый раз, когда замечал, что она пропала. В этом есть доля правы. Разные источники говорили мне, что Меган имеет привычку отходить от больших групп людей. Если она не чувствует себя комфортно, она не прилагает никаких усилий, чтобы вписаться. Она удаляется со сцены. Тем не менее, она делает это только тогда, когда она с мужчиной или когда рядом есть мужчина, к которому у нее есть интерес. У него тогда есть выбор. Он либо оставляет ее вариться в собственном соку, либо присоединяется к ней. «Таким образом, она выводит его группы и получает в свое распоряжение», - объясняет канадец, наблюдавший за ней в течение многих лет. - «Она очень хорошо умеет заставлять мужчин плясать под ее дудку». Этот прием Меган использует с детства.
Друзья Гарри были очень озадачены подобными произошедшими изменениями, поскольку он стал совершенно другим человеком.
Отбросив тяжелую составляющую, которая проникла в новое серьезное поведение Гарри, появился и новый тревожный ракурс, который беспокоил его друзей. Он и Меган начали вести себя так, как будто они жили в своем мире, не задумываясь и не заботясь о том, как их действия влияют на окружающих. Хотя они могли быть совершенно очаровательными, когда хотели, они часто нарушали границы традиционного поведения, согласно которым вели себя большинство его друзей. Это нигде не проявлялось так очевидно, как когда они посещали званые обеды. Их публичное проявление чувств было настолько демонстративным, что зрителям было неловко за их поведение.
Они постоянно шептались, прикасались друг к другу, а то и целовались как подростки на пятом свидании. Кроме того, в их круге принято, что во время ужинов семейные пары никогда не сидят рядом друг с другом. Но Гарри и Меган решительно отказывались сидеть отдельно друг от друга. И несколько вечером были испорчены, поскольку, вместо того, чтобы принимать участие в происходящем, они вели себя так, как будто они наедине. В конце концов их просто перестали приглашать.
Еще одна жалоба на молодоженов заключалась в том, что они стали скучными. Разговоры с ними больше не доставляли того удовольствия, как было раньше, до того, как они встретили друг друга и отправились менять мир. Ушли в прошлое подшучивания Гарри, остроумие и девичье очарование Меган. В тех немногих случаях, когда они давали кому-то место в своем магическом круге, разговор был серьезным и тяжелым. И если Меган все еще могла быть приятной в общении со своими собственными друзьями, с друзьями Гарри она создала пропасть своей незаинтересованностью, что еще больше усугублялось ее эпатажной прогрессивностью, и он отзеркаливал ее.
Как бы то ни было, в мире они стали глобальной суперпарой: Меган считалась иконой стиля, а Гарри продолжали воспринимать как своего парня, поскольку слухи о том, как он изменился, еще не просочились.
Вполне возможно, что Меган не понимала, что она ведет себя таким образом, который вызывает отторжение. Демонстрация желания быть гармоничной, в отличие от явной самонадеянности, которую некоторые воспринимали как агрессивность, помогла бы ей приобрести сторонников вместо того, чтобы приобрести противников. Осторожность, возможно, выиграла бы для нее и всех, кто был с ней рядом, время, чтобы внести поправки, необходимые для того, чтобы успешно вписаться, но, заявив, что она намеревалась «взяться за дело с места в карьер», став членом королевской семьи, и делая это с ожиданием того, что все должны принять ее отличные от других подходы, не понимая при этом того, что у других тоже имелась своя точка зрения и что должно было быть место для взаимного уважения, а не что все должны были склониться перед ее превосходством, вызывали возмущение, когда более мягкий подход способствовал чему-то более конструктивному. Меган, несомненно, непреклонна и прямолинейна в своих убеждениях. Она ждет, что другие будут восхищаться ими, и не терпит никакого сопротивления. Она также очень чувствительный человек, который наслаждается восхищением других и самоустраняется, когда не получает его. Потом она лечит свои раненые чувства, поскольку ее глубоко и лично оскорбляет то, что не получает того, что, по ее мнению, она заслуживает. Кто-то, кто хорошо ее знает, сказал мне: «Если вы не восхищаетесь ею, она не станет тратить время на попытки завоевать вас. Она вас вычеркивает. У нее нет времени на тех, кого она называет скептиками. Ее цель - изменить мир к лучшему, как она это видит, и добиться этой цели, и если вы не сочувствуете ей или не соглашаетесь с ней, она станет тратить свое время или энергию на вас». Хотя ее сторонники считают это доказательством ее силы и целостности, такая решительность не всегда способствует плавному ходу событий. «Берясь за дело с места в карьер», она не только отстаивала свои установки, позиции и убеждения, но и сумела потоптаться по мозолям многих людей, высокомерно с ними обращаясь. Непредсказуемые люди, которые выступают за перемены и воинственно заявляют о своем намерении изменить варианты развития событий, которые другие могут пожелать оставить как есть, неизбежно сталкиваются с негативной реакцией.
Тем не менее ураган по имени Меган мчался по коридорам дворца при полной поддержке Гарри.
Через несколько месяцев после свадьбы и Гарри, и Меган поняли, что их желание начать глубокие перемены не было принято с энтузиазмом, как они себе это представляли. Наивность Меган относительно того, как на самом деле действует реальная власть в институтах, которые ею обладают, и ожидания Гарри не так легко объяснить. Он всю свою жизнь провел как член королевской семьи. Он должен был понимать, что реформы не могут быть внезапными или радикальными, и, конечно, не такими многочисленными или «результативными», как им обоим хотелось бы. "Результативный" было одним из любимых понятий Меган, и она усвоила его вместе с стремлением к постоянным изменениям. Ни один из них не понимал, что постоянные, непрекращающиеся изменения могут привести к нестабильности. Они считали себя благотворителями, которые должны ежедневно искать направления, нуждающиеся в улучшении, проливать на них свет и приступать к осуществлению изменений, которые они считают нужными. Они пришли к выводу, что их роль в жизни должна заключаться в том, чтобы обнаружить каждое направление в мире, которое требует изменений, и отказывались видеть, каким разрушительным «проливание на него света», используя другое из их любимых выражений, может в конечном итоге стать. Вместо того, чтобы принять опасности, присущие их установкам, Гарри и Меган решили, что те, кто предостерегал их, должны быть отброшены в сторону как традиционалисты, которые просто «не понимают». Они решили, что проблема заключается в «традиции».
В лексиконе Гарри и Меган слово "традиция" стало ругательным. Традиции стояли между ними и "переменами" - еще одним из любимым словом.
Теперь всем, кто их окружал, стало ясно, что Гарри и Меган огорчены тем, что казалось им ненужными ограничениями на их пути. Они оба были такими увлеченными, такими мессианскими в своем стремлении изменить мир к лучшему, что вскоре начали жаловаться, что их «усилия по модернизации монархии не были приняты или вознаграждены», что «никто не оценил их таланты» и не знал, как «использовать» их «особые качества». Они открыто осуждали других членов королевской семьи за их манеру ведения дел, презирая ее как «чопорную», «далекую от реальности», «традиционную», «натянутую» и «старомодную». Они критиковали придворных за то, что они «безнадежно устарели и являются низкоэффективными», заявив, что они не были «продвинутыми», как Меган и ее голливудские коллеги, которые действительно знали, как «донести эти мысли». Когда эта критика не помогла им действовать с той свободой, которую желали, они начали искать тех, кто стоит за теми ограничениями, которые на них наложены. Они пришли к выводу, что «все» в королевской семье, за исключением королевы, «завидовали» им, их популярности, звездному профессионализму, их уникальной одаренности, которые, при правильном применении, могут изменить монархию и мир к лучшему. Это следовало расшифровать как Уильяма и Кэтрин, и, разумеется, это было лишь вопросом времени, чтобы они начали давать ясно понять, что считают, что Уильям и Кэтрин действительно завидуют им и их звездному профессионализму.
Разумеется, все это не способствовало улучшению обстановки.
ЛКК, ссылаясь на свои источники в королевской семье, утверждает, что Гарри и Меган сообщили о беременности Меган на свадьбе принцессы Евгении. И при этом, что, когда за несколько месяцев до этого их спрашивали о том, где они провели свой медовый месяц, они отказывались отвечать на этот вопрос.
Несмотря на все это, на растущую враждебность, исходящую от Гарри и Меган, дворец был намерен использовать их достоинства. И осенью 2018 года, сразу после свадьбы Евгении, Гарри и Меган отправились в тур по Австралии и Океании, на который возлагалось много надежд, и который прошел очень успешно. За исключением речи Меган на Фиджи, в которой она заявила, что самостоятельно оплатила свою учебу в университете. Безусловно, самым печальным последствием этого было то, что она вновь открыла старую рану, которую лучше всего было оставить заживать самостоятельно. Большая часть ущерба ее репутации была вызвана ее сложными отношениями с отцом.
Ее критики утверждали, что все делают ошибки. Они ожидали, что она простит своего отца за то, что, в конце концов, казалось им относительно мелким проступком; источником неловкости, а не чем-то серьезным. Неспособность простить незнакомца - это одно, друга - другое, но родителя? Такая суровость не находила понимания у среднего британца.
Разумеется, Саманта не осталась в стороне и обвинила Меган во лжи и неблагодарности по отношению к отцу. Интернет снова закипел.
Это еще не стало так очевидно, как впоследствии, но поворотный момент был достигнут. Независимо от того, что Меган делала после, ее сложные отношения с отцом выставили ее в таком нелестном свете, что, если говорить о половине интернета и значительной части публики в Британии, она теперь пела для глухих и танцевала для слепых. Это было не завидное положение, и нужно было иметь каменное сердце, чтобы не переживать за Меган, Гарри и ее отца, а также за ее репутацию.
Проблема еще и в том, кто мнение британской публики весьма и весьма непросто изменить. И публичное лицо мало что может сделать в этом отношении.
Затем последовали еще более негативные отзывы от людей близких ей и Гарри, что еще больше уменьшило ее популярность. Теперь шептались, что она обращается с сотрудникам таким образом, который большинство британцев не одобряет.
В высших слоях общества всегда считалось непростительным относиться к персоналу неподобающим образом. Независимо от того, насколько вы очаровательны по отношению к равным себе, независимо от того, насколько очевидно, что вы являетесь благотворителем, если о вас говорят, что вы плохо обращаетесь с сотрудниками, это сродни тому, что о мужчине говорят, что он бьет жену.
Итак слухи о плохом обращении с подчиненными поползли. И если перед свадьбой делали скидку на нервы в связи со всеми переменами, то сейчас таких оправданий больше не было. ЛКК приводит два эпизода, о которых ей рассказали, и выражает надежду, что это только слухи.
Меган обвинили в том, что она швырнула на пол платье, которое не было выглажено в соответствии с ее строгими стандартами с пренебрежением: «Вы называете это выглаженным. Это не было выглажено. Я хочу, чтобы это выгладили. Как следует. Сейчас».
Следующий инцидент с участием персонала был еще более поразительным. На этот раз Меган была в туре. Она вспылила и швырнула чашку с горячим напитком в сторону того, кто вывел ее из себя. Это привело к тому, что сотрудник уволился и получил 250 000 фунтов стерлингов компенсации за то, что не предал инцидент огласке.
Не было важно, правдивы ли эти слухи или нет. Плохо было уже то, что они появились в принципе.
Затем увольнения начались всерьез. Одним из увольнений, которое было неожиданным, стала старший секретарь по связям с общественностью Катрина Маккивер. Она отвечала за связи с семьей Меган на ранних этапах. Она тихо покинула пресс-службу Кенсингтонского дворца в сентябре 2018 года на фоне сообщений о потоках писем, приходящих ей от Меган, начиная с 5 утра каждый день. Меган была вулканом, извергающим идею за идеей о том, как бы она хотела сформировать свою роль. Ее трудоспособность была пугающей, и, по словам сотрудников, сама она тоже. Чересчур. Два месяца спустя личная помощница Меган Мелисса Тубати уволилась посреди слухов о том, что Меган часто доводила ее до слез своими бесконечными требованиями.
Для знатоков это была шифровка о том, что Меган невыносима, хотя сами Меган и Гарри считали, что их требования были разумными. Они пытались спасти мир, и ничто не имело значения больше, чем это.
Спустя два месяца после ухода Мелиссы Тубати, вращающаяся дверь снова заскрипела, когда было объявлено, что Эми Пикерелл, помощник личного секретаря Меган, которую часто называют ее «правой рукой», уйдет, когда Меган родит ребенка.
Итак, дворец понял, что у них целая куча проблем: трения внутри королевской семьи, трения с друзьями Гарри, отношения Меган с родственниками. Все больше людей задавались вопросом, кем надо быть, чтобы бросить отца так, как это сделала она, при том, что она всегда отзывалась о нем, как о прекрасном отце. На этот вопрос у ЛКК есть свой собственный ответ.
Хотя Меган публично восхваляла своего отца до небес, втайне она была обеспокоена тем, что такой болтливый и непредсказуемый человек, как Томас Маркл-старший, выдаст неудобные факты, которые могут заставить Гарри задаться вопросами о некоторых аспектах ее прошлого, которые не полностью соответствуют представленной ею версии событий. Например, она заставила Гарри поверить, что у нее была гораздо более тяжелая жизнь, чем на самом деле. Она заслужила его восхищение тем, что предстала перед ним гораздо более независимой, чем была, преодолев несуществующие препятствия. Она рассказала ему, как ей пришлось приложить все усилия, чтобы закончить университет, хотя на самом деле ей всегда помогал отец. Она не хотела, чтобы Том-старший выдал ее и пролил свет на те аспекты ее личности, которые были, мягко говоря, скорее сгенерированными, чем органическими. Были веские причины не знакомить Гарри с отцом до свадьбы. Наихудшим сценарием для Меган стало бы, если бы отец и жених поладили так, что папа выдал бы Гарри достаточно информации, чтобы тот понял, что Цветочек не закалялся как сталь так, как думал Гарри. Он любил ее силу. Он черпал силу и уверенность в ней. Она не могла позволить, чтобы он поставил под сомнение подлинность трудностей, с которыми она сталкивалась.Meghan and Harry: The Real Story. Глава 7.
Седьмая глава посвящена изменениям, произошедшим с парой после свадьбы, и возникшим в связи с этим проблемам. Сразу после свадьбы Меган и Гарри никто не подозревал, что ее амбиции превосходят уровень герцогини. В королевских кругах все считали, что она получила величайшую роль в своей жизни, и что,…
Ну что Вы. Это огромное спасибо автору перевода. Я только его принесла.))
Вы делаете книгу доступной для всех нас. Так что, вместе с автором вносите вклад в просвещение.
Ранее много рассуждали о росте Меган ,теперь после книги леди Колин можно этот вопрос закрыть:" Я был удивлён,какая она маленькая"
А как мило леди Колин упомянула о Крессинде и Челси!
Седьмая глава посвящена изменениям, произошедшим с парой после свадьбы, и возникшим в связи с этим проблемам.
Сразу после свадьбы Меган и Гарри никто не подозревал, что ее амбиции превосходят уровень герцогини. В королевских кругах все считали, что она получила величайшую роль в своей жизни, и что, будучи актрисой, она сыграет ее с полной отдачей. Если цитировать ее саму, она "взяла с места в карьер" после свадьбы. Она была образцовой исполнительницей, и сначала казалось, что ее актерские навыки будут успешно применены на более широкой сцене, которую она получила вместе с титулом, когда стала Ее Королевским Высочеством Герцогиней Сассекской.
Первым мероприятием Меган после свадьбы без Гарри стал визит в Честер вместе с королевой.
Хотя пресса оценила это событие как большой успех, те, кто был более беспристрастным, задавались вопросами по поводу бойкотирования Меган формальных требований к королевской одежде.
Согласно мнению знающих людей Меган нарушила сразу несколько принципов, и главное - она не надела шляпу, несмотря на то, что Анджела Келли специально позвонила ей и сообщила, что Ее Величество будет в шляпе. На языке двора это означало, что Меган также следует надеть головной убор, но она четко дала понять, что шляпу надевать не будет. И тут опять возник вопрос - если на съемочной площадке Меган надевала те вещи, которые ей давали, то почему сейчас она отказывалась следовать правилам? Была ли это демонстрация независимости или же сообщение о том, что она не будет следовать традициям монархии, а будет создавать свои собственные правила?
Вскоре выяснилось, что Меган действительно решила разработать свой собственный протокол, касающийся одежды. Несмотря на то, он, несомненно, был стильным и элегантным, ее выбор цветов был скорее выбором Седьмой авеню Нью-Йорка, чем дома Виндзоров или, если на то пошло, Оранского дома, Саксен-Кобург-Готского, Бернадотов, Лихтенштейнов, Люксембург-Нассау, Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбург или Гримальди. По мере того, как она появлялась на публике все чаще и чаще, она словно играла главную роль в своей собственной постановке ситкома, в котором шикарная американка решает, что она слишком стильная, чтобы беспокоиться об уважении модных принципов института, в который она вышла замуж. Неудивительно, что британская пресса обратила на это внимание. Они слишком хорошо знали, что женщины королевской семьи обычно носят цветную одежду, чтобы выделяться в толпе. Считается вежливым, если вы делаете себя видимым для тех, кто пришел на ваше мероприятие. Это один из многих менее важных и неписанных протоколов, основанных на уважении, в соответствии с которыми функционируют все женщины королевской семьи. Это форма уважения к публике, и игнорирование протокола является проявлением неуважение как для общественности, так и традициям, стоящим за ним.
Хотя цвет идет Меган, ее представление об элегантности является очень буржуазно-французским: это стиль одежды, который пересек Атлантику семьдесят лет назад и запечатлелся в сердцах и умах тех модниц, чей вкус ограничен безопасностью и благоговением перед любым цветом, если этот цвет черный. Ее редко видели в чем-либо, кроме траурного цвета, черный был ее любимым, но серый и белый также имели место как варианты.
Меган определенно хотела выглядеть стильно и гламурно, но некоторые наряды, которые она выбирала, нарушали принципы приемлемого для женщины ее положения, и было ясно, что у нее или плохие советчики, или она просто не слушает ничьих советов.
К сожалению, неподходящие наряды Меган были не единственным поводом для обсуждений. Знатоки также обратили внимание на то, что она не имела понятия о британской форме выражения для приветствия незнакомцев. Опять же, все надеялись, что пресса этого не заметит. Всякий раз, когда она приветствовала незнакомцев, она говорила им, как она рада с ними познакомиться. По целому ряду причин стандартное приветствие всегда звучало так: «How do you do?» Во-первых, оно дружелюбное и нейтральное. Хотя оно может показаться сухим для более ярких натур, причина, по которой оно всегда было стандартным, проста. Вы не можете знать, что вам приятно познакомиться с людьми, пока вы с ними не познакомились. Поэтому вы заявляете о чувствах, которых еще нет, если говорите им, как вам приятно. Это в лучшем случае неискренность и лицемерие. Если вы действительно хотите расширить границы и показать незнакомцам, что вы теплый и дружелюбный человек, можно сказать: «Большое спасибо за то, что пришли», хотя старые стандартные королевские вопросы, такие как «Вы приехали издалека?» Или «Вам пришлось долго ждать?» одинаково любезны и не несут риска перешагнуть грань и нечаянно скатиться в неискренность или лицемерие. Внутри истеблишмента люди сожалели о том, что Гарри не говорил Меган о том, как некоторые из моментов ее поведения раздражают.
Из-за принятой им линии поведения Гарри терял уважение слева, справа и в центре.
И это было действительно жаль, потому что он был популярен, и его любили. Его поведение, когда он был в отношениях с Челси и Крессидой, было другим. Кроме того, у них был один круг общения, и в этом кругу они были просто еще одной парой.
К первым дням брака Меган и Гарри все изменилось. Гарри и Меган больше не были просто еще одной парой среди друзей. Появилась особая аура, которая теперь исходила от них обоих. Они были более развитыми, более внимательными, более мыслящими, более прогрессивными. Они были уже не обычными людьми, а выдающимися людьми, чье осознание своей судьбы изменить и спасти мир отделяло их от простых смертных, таких как друзья Гарри.
Когда они поженились, позиция Меган «мы против всего мира» стала преобладающей. Они проводили черту между Гарри и некоторыми из его самых старых и самых близких друзей, которых она явно считала слишком легкомысленными или слишком традиционными для такой сознательной и просвещенной пары, как Гарри и она сама, и он также принял ее позицию. Час расплаты наступил не только для тех, кто сделал то, что сделали Уильям и Том Инскип, когда они посоветовали Гарри продвигаться в отношениях медленнее, и кто теперь оказался не у дел, но те, кто оставался в фаворе, начали замечать, что Гарри больше не был ни таким открытым, ни таким веселым. Под влиянием Меган он стал намного серьезнее. Там, где раньше он мог посмеяться, теперь ему нужно было спасать мир вместе с ней. Прогрессивная риторика, гиперполитическая претенциозность, йога и медитация заменили веселые сборища, в которых пара участвовала до встречи друг с другом. Меган, которая могла выпить с Лиззи Кэнди, которая была девочкой-девочкой с Сереной Уильямс, сохраняла своих друзей их А-списка и вела себя так, чтобы они могли честно сказать, что она вообще не изменилась, но с друзьями Гарри она даже не утруждалась быть дружелюбной, и при этом она не пыталась вписаться, как делала это, когда она поднималась вверх в Канаде, Нью-Йорке и Лондоне до встречи с Гарри. Теперь, когда она стала принцессой Соединенного Королевства, она приобрела и соответствующую серьезность, и, к сожалению его старых друзей, Гарри приобрел ее тоже и стал таким же скучным, как Меган. Даже когда Гарри поддерживал связь с несколькими старыми друзьями из прошлого, которые каким-то чудесным образом избежали выбраковки, Меган ясно давала им понять, что она не имеет ничего общего ни с друзьями Гарри, ни с их женами и подругами, за очень немногими исключениями, Нигде это не проявилось так ясно, как на свадьбе одноклассника Гарри из Ладгроува Чарли ван Страубензи и Дейзи Дженкс.
Это была обычная свадьба сливок английского общества с очень расслабленной атмосферой. Все знали друг друга много лет. И те, кто до этого не был знаком с Меган, были рады с ней познакомиться.
Вопреки тому, что зачастую думают иностранцы, британцы очень дружелюбны и общительны, по крайней мере, в высших слоях общества. Поэтому не было ничего неожиданного, когда одна девушка подошла к Меган, представилась и сказала, какая та красивая. Она сказала, что знает, что это день рождения Меган, и поздравила ее. Меган посмотрела на нее так, словно она совершила большую бестактность, заговорив с ней, и, не сказав ни слова, отошла. «Это было так неприветливо», - сказал мне один из свидетелей происшедшего. - "По-настоящему грубо."
То, что произошло во время свадебного завтрака, было еще хуже. Другая девушка сказала Меган, как сильно она восхищается ею, и как чудесно, что она и Гарри поженились, и как хорошо она справляется. Она сказала ей, что болеет за них, и пожелала им всего наилучшего. Ответ Меган? Она оглядела ее с ног до головы, отвернулась, не говоря ни слова, и игнорировала ее до конца свадебного завтрака.
«Она была прекрасно одета», - сказал мне один из гостей. - «Я был удивлен тем, какая она маленькая. Но она, несомненно, хорошо выглядит. Она была действительно хорошо одета, но больше для городской свадьбы, чем для сельской. Она была на очень высоких каблуках, а все остальные были в эспадрильях. Я имею в виду, свадьба была в поле. Вы не надеваете высокие каблуки на свадьбу, которая, как вы знаете, будет проходить в поле. Вы могли заметить, что она не чувствовала себя комфортно рядом с нами. Это была типичная английская свадьба. Все знали всех, и все были оживленными и энергичными. Может быть, она чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды. Гарри был шафером, но когда он не выполнял своих обязанностей, он и Меган держались сами по себе». Кто-то еще рассказал мне, что Меган несколько раз отходила, чтобы посидеть в одиночестве, и Гарри присоединялся к ней каждый раз, когда замечал, что она пропала. В этом есть доля правы. Разные источники говорили мне, что Меган имеет привычку отходить от больших групп людей. Если она не чувствует себя комфортно, она не прилагает никаких усилий, чтобы вписаться. Она удаляется со сцены. Тем не менее, она делает это только тогда, когда она с мужчиной или когда рядом есть мужчина, к которому у нее есть интерес. У него тогда есть выбор. Он либо оставляет ее вариться в собственном соку, либо присоединяется к ней. «Таким образом, она выводит его группы и получает в свое распоряжение», - объясняет канадец, наблюдавший за ней в течение многих лет. - «Она очень хорошо умеет заставлять мужчин плясать под ее дудку». Этот прием Меган использует с детства.
Друзья Гарри были очень озадачены подобными произошедшими изменениями, поскольку он стал совершенно другим человеком.
Отбросив тяжелую составляющую, которая проникла в новое серьезное поведение Гарри, появился и новый тревожный ракурс, который беспокоил его друзей. Он и Меган начали вести себя так, как будто они жили в своем мире, не задумываясь и не заботясь о том, как их действия влияют на окружающих. Хотя они могли быть совершенно очаровательными, когда хотели, они часто нарушали границы традиционного поведения, согласно которым вели себя большинство его друзей. Это нигде не проявлялось так очевидно, как когда они посещали званые обеды. Их публичное проявление чувств было настолько демонстративным, что зрителям было неловко за их поведение.
Они постоянно шептались, прикасались друг к другу, а то и целовались как подростки на пятом свидании. Кроме того, в их круге принято, что во время ужинов семейные пары никогда не сидят рядом друг с другом. Но Гарри и Меган решительно отказывались сидеть отдельно друг от друга. И несколько вечером были испорчены, поскольку, вместо того, чтобы принимать участие в происходящем, они вели себя так, как будто они наедине. В конце концов их просто перестали приглашать.
Еще одна жалоба на молодоженов заключалась в том, что они стали скучными. Разговоры с ними больше не доставляли того удовольствия, как было раньше, до того, как они встретили друг друга и отправились менять мир. Ушли в прошлое подшучивания Гарри, остроумие и девичье очарование Меган. В тех немногих случаях, когда они давали кому-то место в своем магическом круге, разговор был серьезным и тяжелым. И если Меган все еще могла быть приятной в общении со своими собственными друзьями, с друзьями Гарри она создала пропасть своей незаинтересованностью, что еще больше усугублялось ее эпатажной прогрессивностью, и он отзеркаливал ее.
Как бы то ни было, в мире они стали глобальной суперпарой: Меган считалась иконой стиля, а Гарри продолжали воспринимать как своего парня, поскольку слухи о том, как он изменился, еще не просочились.
Вполне возможно, что Меган не понимала, что она ведет себя таким образом, который вызывает отторжение. Демонстрация желания быть гармоничной, в отличие от явной самонадеянности, которую некоторые воспринимали как агрессивность, помогла бы ей приобрести сторонников вместо того, чтобы приобрести противников. Осторожность, возможно, выиграла бы для нее и всех, кто был с ней рядом, время, чтобы внести поправки, необходимые для того, чтобы успешно вписаться, но, заявив, что она намеревалась «взяться за дело с места в карьер», став членом королевской семьи, и делая это с ожиданием того, что все должны принять ее отличные от других подходы, не понимая при этом того, что у других тоже имелась своя точка зрения и что должно было быть место для взаимного уважения, а не что все должны были склониться перед ее превосходством, вызывали возмущение, когда более мягкий подход способствовал чему-то более конструктивному. Меган, несомненно, непреклонна и прямолинейна в своих убеждениях. Она ждет, что другие будут восхищаться ими, и не терпит никакого сопротивления. Она также очень чувствительный человек, который наслаждается восхищением других и самоустраняется, когда не получает его. Потом она лечит свои раненые чувства, поскольку ее глубоко и лично оскорбляет то, что не получает того, что, по ее мнению, она заслуживает. Кто-то, кто хорошо ее знает, сказал мне: «Если вы не восхищаетесь ею, она не станет тратить время на попытки завоевать вас. Она вас вычеркивает. У нее нет времени на тех, кого она называет скептиками. Ее цель - изменить мир к лучшему, как она это видит, и добиться этой цели, и если вы не сочувствуете ей или не соглашаетесь с ней, она станет тратить свое время или энергию на вас». Хотя ее сторонники считают это доказательством ее силы и целостности, такая решительность не всегда способствует плавному ходу событий. «Берясь за дело с места в карьер», она не только отстаивала свои установки, позиции и убеждения, но и сумела потоптаться по мозолям многих людей, высокомерно с ними обращаясь. Непредсказуемые люди, которые выступают за перемены и воинственно заявляют о своем намерении изменить варианты развития событий, которые другие могут пожелать оставить как есть, неизбежно сталкиваются с негативной реакцией.
Тем не менее ураган по имени Меган мчался по коридорам дворца при полной поддержке Гарри.
Через несколько месяцев после свадьбы и Гарри, и Меган поняли, что их желание начать глубокие перемены не было принято с энтузиазмом, как они себе это представляли. Наивность Меган относительно того, как на самом деле действует реальная власть в институтах, которые ею обладают, и ожидания Гарри не так легко объяснить. Он всю свою жизнь провел как член королевской семьи. Он должен был понимать, что реформы не могут быть внезапными или радикальными, и, конечно, не такими многочисленными или «результативными», как им обоим хотелось бы. "Результативный" было одним из любимых понятий Меган, и она усвоила его вместе с стремлением к постоянным изменениям. Ни один из них не понимал, что постоянные, непрекращающиеся изменения могут привести к нестабильности. Они считали себя благотворителями, которые должны ежедневно искать направления, нуждающиеся в улучшении, проливать на них свет и приступать к осуществлению изменений, которые они считают нужными. Они пришли к выводу, что их роль в жизни должна заключаться в том, чтобы обнаружить каждое направление в мире, которое требует изменений, и отказывались видеть, каким разрушительным «проливание на него света», используя другое из их любимых выражений, может в конечном итоге стать. Вместо того, чтобы принять опасности, присущие их установкам, Гарри и Меган решили, что те, кто предостерегал их, должны быть отброшены в сторону как традиционалисты, которые просто «не понимают». Они решили, что проблема заключается в «традиции».
В лексиконе Гарри и Меган слово "традиция" стало ругательным. Традиции стояли между ними и "переменами" - еще одним из любимым словом.
Теперь всем, кто их окружал, стало ясно, что Гарри и Меган огорчены тем, что казалось им ненужными ограничениями на их пути. Они оба были такими увлеченными, такими мессианскими в своем стремлении изменить мир к лучшему, что вскоре начали жаловаться, что их «усилия по модернизации монархии не были приняты или вознаграждены», что «никто не оценил их таланты» и не знал, как «использовать» их «особые качества». Они открыто осуждали других членов королевской семьи за их манеру ведения дел, презирая ее как «чопорную», «далекую от реальности», «традиционную», «натянутую» и «старомодную». Они критиковали придворных за то, что они «безнадежно устарели и являются низкоэффективными», заявив, что они не были «продвинутыми», как Меган и ее голливудские коллеги, которые действительно знали, как «донести эти мысли». Когда эта критика не помогла им действовать с той свободой, которую желали, они начали искать тех, кто стоит за теми ограничениями, которые на них наложены. Они пришли к выводу, что «все» в королевской семье, за исключением королевы, «завидовали» им, их популярности, звездному профессионализму, их уникальной одаренности, которые, при правильном применении, могут изменить монархию и мир к лучшему. Это следовало расшифровать как Уильяма и Кэтрин, и, разумеется, это было лишь вопросом времени, чтобы они начали давать ясно понять, что считают, что Уильям и Кэтрин действительно завидуют им и их звездному профессионализму.
Разумеется, все это не способствовало улучшению обстановки.
ЛКК, ссылаясь на свои источники в королевской семье, утверждает, что Гарри и Меган сообщили о беременности Меган на свадьбе принцессы Евгении. И при этом, что, когда за несколько месяцев до этого их спрашивали о том, где они провели свой медовый месяц, они отказывались отвечать на этот вопрос.
Несмотря на все это, на растущую враждебность, исходящую от Гарри и Меган, дворец был намерен использовать их достоинства. И осенью 2018 года, сразу после свадьбы Евгении, Гарри и Меган отправились в тур по Австралии и Океании, на который возлагалось много надежд, и который прошел очень успешно. За исключением речи Меган на Фиджи, в которой она заявила, что самостоятельно оплатила свою учебу в университете. Безусловно, самым печальным последствием этого было то, что она вновь открыла старую рану, которую лучше всего было оставить заживать самостоятельно. Большая часть ущерба ее репутации была вызвана ее сложными отношениями с отцом.
Ее критики утверждали, что все делают ошибки. Они ожидали, что она простит своего отца за то, что, в конце концов, казалось им относительно мелким проступком; источником неловкости, а не чем-то серьезным. Неспособность простить незнакомца - это одно, друга - другое, но родителя? Такая суровость не находила понимания у среднего британца.
Разумеется, Саманта не осталась в стороне и обвинила Меган во лжи и неблагодарности по отношению к отцу. Интернет снова закипел.
Это еще не стало так очевидно, как впоследствии, но поворотный момент был достигнут. Независимо от того, что Меган делала после, ее сложные отношения с отцом выставили ее в таком нелестном свете, что, если говорить о половине интернета и значительной части публики в Британии, она теперь пела для глухих и танцевала для слепых. Это было не завидное положение, и нужно было иметь каменное сердце, чтобы не переживать за Меган, Гарри и ее отца, а также за ее репутацию.
Проблема еще и в том, кто мнение британской публики весьма и весьма непросто изменить. И публичное лицо мало что может сделать в этом отношении.
Затем последовали еще более негативные отзывы от людей близких ей и Гарри, что еще больше уменьшило ее популярность. Теперь шептались, что она обращается с сотрудникам таким образом, который большинство британцев не одобряет.
В высших слоях общества всегда считалось непростительным относиться к персоналу неподобающим образом. Независимо от того, насколько вы очаровательны по отношению к равным себе, независимо от того, насколько очевидно, что вы являетесь благотворителем, если о вас говорят, что вы плохо обращаетесь с сотрудниками, это сродни тому, что о мужчине говорят, что он бьет жену.
Итак слухи о плохом обращении с подчиненными поползли. И если перед свадьбой делали скидку на нервы в связи со всеми переменами, то сейчас таких оправданий больше не было. ЛКК приводит два эпизода, о которых ей рассказали, и выражает надежду, что это только слухи.
Меган обвинили в том, что она швырнула на пол платье, которое не было выглажено в соответствии с ее строгими стандартами с пренебрежением: «Вы называете это выглаженным. Это не было выглажено. Я хочу, чтобы это выгладили. Как следует. Сейчас».
Следующий инцидент с участием персонала был еще более поразительным. На этот раз Меган была в туре. Она вспылила и швырнула чашку с горячим напитком в сторону того, кто вывел ее из себя. Это привело к тому, что сотрудник уволился и получил 250 000 фунтов стерлингов компенсации за то, что не предал инцидент огласке.
Не было важно, правдивы ли эти слухи или нет. Плохо было уже то, что они появились в принципе.
Затем увольнения начались всерьез. Одним из увольнений, которое было неожиданным, стала старший секретарь по связям с общественностью Катрина Маккивер. Она отвечала за связи с семьей Меган на ранних этапах. Она тихо покинула пресс-службу Кенсингтонского дворца в сентябре 2018 года на фоне сообщений о потоках писем, приходящих ей от Меган, начиная с 5 утра каждый день. Меган была вулканом, извергающим идею за идеей о том, как бы она хотела сформировать свою роль. Ее трудоспособность была пугающей, и, по словам сотрудников, сама она тоже. Чересчур. Два месяца спустя личная помощница Меган Мелисса Тубати уволилась посреди слухов о том, что Меган часто доводила ее до слез своими бесконечными требованиями.
Для знатоков это была шифровка о том, что Меган невыносима, хотя сами Меган и Гарри считали, что их требования были разумными. Они пытались спасти мир, и ничто не имело значения больше, чем это.
Спустя два месяца после ухода Мелиссы Тубати, вращающаяся дверь снова заскрипела, когда было объявлено, что Эми Пикерелл, помощник личного секретаря Меган, которую часто называют ее «правой рукой», уйдет, когда Меган родит ребенка.
Итак, дворец понял, что у них целая куча проблем: трения внутри королевской семьи, трения с друзьями Гарри, отношения Меган с родственниками. Все больше людей задавались вопросом, кем надо быть, чтобы бросить отца так, как это сделала она, при том, что она всегда отзывалась о нем, как о прекрасном отце. На этот вопрос у ЛКК есть свой собственный ответ.
Хотя Меган публично восхваляла своего отца до небес, втайне она была обеспокоена тем, что такой болтливый и непредсказуемый человек, как Томас Маркл-старший, выдаст неудобные факты, которые могут заставить Гарри задаться вопросами о некоторых аспектах ее прошлого, которые не полностью соответствуют представленной ею версии событий. Например, она заставила Гарри поверить, что у нее была гораздо более тяжелая жизнь, чем на самом деле. Она заслужила его восхищение тем, что предстала перед ним гораздо более независимой, чем была, преодолев несуществующие препятствия. Она рассказала ему, как ей пришлось приложить все усилия, чтобы закончить университет, хотя на самом деле ей всегда помогал отец. Она не хотела, чтобы Том-старший выдал ее и пролил свет на те аспекты ее личности, которые были, мягко говоря, скорее сгенерированными, чем органическими. Были веские причины не знакомить Гарри с отцом до свадьбы. Наихудшим сценарием для Меган стало бы, если бы отец и жених поладили так, что папа выдал бы Гарри достаточно информации, чтобы тот понял, что Цветочек не закалялся как сталь так, как думал Гарри. Он любил ее силу. Он черпал силу и уверенность в ней. Она не могла позволить, чтобы он поставил под сомнение подлинность трудностей, с которыми она сталкивалась.Meghan and Harry: The Real Story. Глава 7.
Седьмая глава посвящена изменениям, произошедшим с парой после свадьбы, и возникшим в связи с этим проблемам. Сразу после свадьбы Меган и Гарри никто не подозревал, что ее амбиции превосходят уровень герцогини. В королевских кругах все считали, что она получила величайшую роль в своей жизни, и что,…
Леди Элли , спасибо Вам огромное - очень интересное чтиво !!! И браво леди КК за книгу-так интеллигентно , ничего явно не рассказывая плохого, показать настоящее лицо пары герцогов .Седьмая глава посвящена изменениям, произошедшим с парой после свадьбы, и возникшим в связи с этим проблемам.
Сразу после свадьбы Меган и Гарри никто не подозревал, что ее амбиции превосходят уровень герцогини. В королевских кругах все считали, что она получила величайшую роль в своей жизни, и что, будучи актрисой, она сыграет ее с полной отдачей. Если цитировать ее саму, она "взяла с места в карьер" после свадьбы. Она была образцовой исполнительницей, и сначала казалось, что ее актерские навыки будут успешно применены на более широкой сцене, которую она получила вместе с титулом, когда стала Ее Королевским Высочеством Герцогиней Сассекской.
Первым мероприятием Меган после свадьбы без Гарри стал визит в Честер вместе с королевой.
Хотя пресса оценила это событие как большой успех, те, кто был более беспристрастным, задавались вопросами по поводу бойкотирования Меган формальных требований к королевской одежде.
Согласно мнению знающих людей Меган нарушила сразу несколько принципов, и главное - она не надела шляпу, несмотря на то, что Анджела Келли специально позвонила ей и сообщила, что Ее Величество будет в шляпе. На языке двора это означало, что Меган также следует надеть головной убор, но она четко дала понять, что шляпу надевать не будет. И тут опять возник вопрос - если на съемочной площадке Меган надевала те вещи, которые ей давали, то почему сейчас она отказывалась следовать правилам? Была ли это демонстрация независимости или же сообщение о том, что она не будет следовать традициям монархии, а будет создавать свои собственные правила?
Вскоре выяснилось, что Меган действительно решила разработать свой собственный протокол, касающийся одежды. Несмотря на то, он, несомненно, был стильным и элегантным, ее выбор цветов был скорее выбором Седьмой авеню Нью-Йорка, чем дома Виндзоров или, если на то пошло, Оранского дома, Саксен-Кобург-Готского, Бернадотов, Лихтенштейнов, Люксембург-Нассау, Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбург или Гримальди. По мере того, как она появлялась на публике все чаще и чаще, она словно играла главную роль в своей собственной постановке ситкома, в котором шикарная американка решает, что она слишком стильная, чтобы беспокоиться об уважении модных принципов института, в который она вышла замуж. Неудивительно, что британская пресса обратила на это внимание. Они слишком хорошо знали, что женщины королевской семьи обычно носят цветную одежду, чтобы выделяться в толпе. Считается вежливым, если вы делаете себя видимым для тех, кто пришел на ваше мероприятие. Это один из многих менее важных и неписанных протоколов, основанных на уважении, в соответствии с которыми функционируют все женщины королевской семьи. Это форма уважения к публике, и игнорирование протокола является проявлением неуважение как для общественности, так и традициям, стоящим за ним.
Хотя цвет идет Меган, ее представление об элегантности является очень буржуазно-французским: это стиль одежды, который пересек Атлантику семьдесят лет назад и запечатлелся в сердцах и умах тех модниц, чей вкус ограничен безопасностью и благоговением перед любым цветом, если этот цвет черный. Ее редко видели в чем-либо, кроме траурного цвета, черный был ее любимым, но серый и белый также имели место как варианты.
Меган определенно хотела выглядеть стильно и гламурно, но некоторые наряды, которые она выбирала, нарушали принципы приемлемого для женщины ее положения, и было ясно, что у нее или плохие советчики, или она просто не слушает ничьих советов.
К сожалению, неподходящие наряды Меган были не единственным поводом для обсуждений. Знатоки также обратили внимание на то, что она не имела понятия о британской форме выражения для приветствия незнакомцев. Опять же, все надеялись, что пресса этого не заметит. Всякий раз, когда она приветствовала незнакомцев, она говорила им, как она рада с ними познакомиться. По целому ряду причин стандартное приветствие всегда звучало так: «How do you do?» Во-первых, оно дружелюбное и нейтральное. Хотя оно может показаться сухим для более ярких натур, причина, по которой оно всегда было стандартным, проста. Вы не можете знать, что вам приятно познакомиться с людьми, пока вы с ними не познакомились. Поэтому вы заявляете о чувствах, которых еще нет, если говорите им, как вам приятно. Это в лучшем случае неискренность и лицемерие. Если вы действительно хотите расширить границы и показать незнакомцам, что вы теплый и дружелюбный человек, можно сказать: «Большое спасибо за то, что пришли», хотя старые стандартные королевские вопросы, такие как «Вы приехали издалека?» Или «Вам пришлось долго ждать?» одинаково любезны и не несут риска перешагнуть грань и нечаянно скатиться в неискренность или лицемерие. Внутри истеблишмента люди сожалели о том, что Гарри не говорил Меган о том, как некоторые из моментов ее поведения раздражают.
Из-за принятой им линии поведения Гарри терял уважение слева, справа и в центре.
И это было действительно жаль, потому что он был популярен, и его любили. Его поведение, когда он был в отношениях с Челси и Крессидой, было другим. Кроме того, у них был один круг общения, и в этом кругу они были просто еще одной парой.
К первым дням брака Меган и Гарри все изменилось. Гарри и Меган больше не были просто еще одной парой среди друзей. Появилась особая аура, которая теперь исходила от них обоих. Они были более развитыми, более внимательными, более мыслящими, более прогрессивными. Они были уже не обычными людьми, а выдающимися людьми, чье осознание своей судьбы изменить и спасти мир отделяло их от простых смертных, таких как друзья Гарри.
Когда они поженились, позиция Меган «мы против всего мира» стала преобладающей. Они проводили черту между Гарри и некоторыми из его самых старых и самых близких друзей, которых она явно считала слишком легкомысленными или слишком традиционными для такой сознательной и просвещенной пары, как Гарри и она сама, и он также принял ее позицию. Час расплаты наступил не только для тех, кто сделал то, что сделали Уильям и Том Инскип, когда они посоветовали Гарри продвигаться в отношениях медленнее, и кто теперь оказался не у дел, но те, кто оставался в фаворе, начали замечать, что Гарри больше не был ни таким открытым, ни таким веселым. Под влиянием Меган он стал намного серьезнее. Там, где раньше он мог посмеяться, теперь ему нужно было спасать мир вместе с ней. Прогрессивная риторика, гиперполитическая претенциозность, йога и медитация заменили веселые сборища, в которых пара участвовала до встречи друг с другом. Меган, которая могла выпить с Лиззи Кэнди, которая была девочкой-девочкой с Сереной Уильямс, сохраняла своих друзей их А-списка и вела себя так, чтобы они могли честно сказать, что она вообще не изменилась, но с друзьями Гарри она даже не утруждалась быть дружелюбной, и при этом она не пыталась вписаться, как делала это, когда она поднималась вверх в Канаде, Нью-Йорке и Лондоне до встречи с Гарри. Теперь, когда она стала принцессой Соединенного Королевства, она приобрела и соответствующую серьезность, и, к сожалению его старых друзей, Гарри приобрел ее тоже и стал таким же скучным, как Меган. Даже когда Гарри поддерживал связь с несколькими старыми друзьями из прошлого, которые каким-то чудесным образом избежали выбраковки, Меган ясно давала им понять, что она не имеет ничего общего ни с друзьями Гарри, ни с их женами и подругами, за очень немногими исключениями, Нигде это не проявилось так ясно, как на свадьбе одноклассника Гарри из Ладгроува Чарли ван Страубензи и Дейзи Дженкс.
Это была обычная свадьба сливок английского общества с очень расслабленной атмосферой. Все знали друг друга много лет. И те, кто до этого не был знаком с Меган, были рады с ней познакомиться.
Вопреки тому, что зачастую думают иностранцы, британцы очень дружелюбны и общительны, по крайней мере, в высших слоях общества. Поэтому не было ничего неожиданного, когда одна девушка подошла к Меган, представилась и сказала, какая та красивая. Она сказала, что знает, что это день рождения Меган, и поздравила ее. Меган посмотрела на нее так, словно она совершила большую бестактность, заговорив с ней, и, не сказав ни слова, отошла. «Это было так неприветливо», - сказал мне один из свидетелей происшедшего. - "По-настоящему грубо."
То, что произошло во время свадебного завтрака, было еще хуже. Другая девушка сказала Меган, как сильно она восхищается ею, и как чудесно, что она и Гарри поженились, и как хорошо она справляется. Она сказала ей, что болеет за них, и пожелала им всего наилучшего. Ответ Меган? Она оглядела ее с ног до головы, отвернулась, не говоря ни слова, и игнорировала ее до конца свадебного завтрака.
«Она была прекрасно одета», - сказал мне один из гостей. - «Я был удивлен тем, какая она маленькая. Но она, несомненно, хорошо выглядит. Она была действительно хорошо одета, но больше для городской свадьбы, чем для сельской. Она была на очень высоких каблуках, а все остальные были в эспадрильях. Я имею в виду, свадьба была в поле. Вы не надеваете высокие каблуки на свадьбу, которая, как вы знаете, будет проходить в поле. Вы могли заметить, что она не чувствовала себя комфортно рядом с нами. Это была типичная английская свадьба. Все знали всех, и все были оживленными и энергичными. Может быть, она чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды. Гарри был шафером, но когда он не выполнял своих обязанностей, он и Меган держались сами по себе». Кто-то еще рассказал мне, что Меган несколько раз отходила, чтобы посидеть в одиночестве, и Гарри присоединялся к ней каждый раз, когда замечал, что она пропала. В этом есть доля правы. Разные источники говорили мне, что Меган имеет привычку отходить от больших групп людей. Если она не чувствует себя комфортно, она не прилагает никаких усилий, чтобы вписаться. Она удаляется со сцены. Тем не менее, она делает это только тогда, когда она с мужчиной или когда рядом есть мужчина, к которому у нее есть интерес. У него тогда есть выбор. Он либо оставляет ее вариться в собственном соку, либо присоединяется к ней. «Таким образом, она выводит его группы и получает в свое распоряжение», - объясняет канадец, наблюдавший за ней в течение многих лет. - «Она очень хорошо умеет заставлять мужчин плясать под ее дудку». Этот прием Меган использует с детства.
Друзья Гарри были очень озадачены подобными произошедшими изменениями, поскольку он стал совершенно другим человеком.
Отбросив тяжелую составляющую, которая проникла в новое серьезное поведение Гарри, появился и новый тревожный ракурс, который беспокоил его друзей. Он и Меган начали вести себя так, как будто они жили в своем мире, не задумываясь и не заботясь о том, как их действия влияют на окружающих. Хотя они могли быть совершенно очаровательными, когда хотели, они часто нарушали границы традиционного поведения, согласно которым вели себя большинство его друзей. Это нигде не проявлялось так очевидно, как когда они посещали званые обеды. Их публичное проявление чувств было настолько демонстративным, что зрителям было неловко за их поведение.
Они постоянно шептались, прикасались друг к другу, а то и целовались как подростки на пятом свидании. Кроме того, в их круге принято, что во время ужинов семейные пары никогда не сидят рядом друг с другом. Но Гарри и Меган решительно отказывались сидеть отдельно друг от друга. И несколько вечером были испорчены, поскольку, вместо того, чтобы принимать участие в происходящем, они вели себя так, как будто они наедине. В конце концов их просто перестали приглашать.
Еще одна жалоба на молодоженов заключалась в том, что они стали скучными. Разговоры с ними больше не доставляли того удовольствия, как было раньше, до того, как они встретили друг друга и отправились менять мир. Ушли в прошлое подшучивания Гарри, остроумие и девичье очарование Меган. В тех немногих случаях, когда они давали кому-то место в своем магическом круге, разговор был серьезным и тяжелым. И если Меган все еще могла быть приятной в общении со своими собственными друзьями, с друзьями Гарри она создала пропасть своей незаинтересованностью, что еще больше усугублялось ее эпатажной прогрессивностью, и он отзеркаливал ее.
Как бы то ни было, в мире они стали глобальной суперпарой: Меган считалась иконой стиля, а Гарри продолжали воспринимать как своего парня, поскольку слухи о том, как он изменился, еще не просочились.
Вполне возможно, что Меган не понимала, что она ведет себя таким образом, который вызывает отторжение. Демонстрация желания быть гармоничной, в отличие от явной самонадеянности, которую некоторые воспринимали как агрессивность, помогла бы ей приобрести сторонников вместо того, чтобы приобрести противников. Осторожность, возможно, выиграла бы для нее и всех, кто был с ней рядом, время, чтобы внести поправки, необходимые для того, чтобы успешно вписаться, но, заявив, что она намеревалась «взяться за дело с места в карьер», став членом королевской семьи, и делая это с ожиданием того, что все должны принять ее отличные от других подходы, не понимая при этом того, что у других тоже имелась своя точка зрения и что должно было быть место для взаимного уважения, а не что все должны были склониться перед ее превосходством, вызывали возмущение, когда более мягкий подход способствовал чему-то более конструктивному. Меган, несомненно, непреклонна и прямолинейна в своих убеждениях. Она ждет, что другие будут восхищаться ими, и не терпит никакого сопротивления. Она также очень чувствительный человек, который наслаждается восхищением других и самоустраняется, когда не получает его. Потом она лечит свои раненые чувства, поскольку ее глубоко и лично оскорбляет то, что не получает того, что, по ее мнению, она заслуживает. Кто-то, кто хорошо ее знает, сказал мне: «Если вы не восхищаетесь ею, она не станет тратить время на попытки завоевать вас. Она вас вычеркивает. У нее нет времени на тех, кого она называет скептиками. Ее цель - изменить мир к лучшему, как она это видит, и добиться этой цели, и если вы не сочувствуете ей или не соглашаетесь с ней, она станет тратить свое время или энергию на вас». Хотя ее сторонники считают это доказательством ее силы и целостности, такая решительность не всегда способствует плавному ходу событий. «Берясь за дело с места в карьер», она не только отстаивала свои установки, позиции и убеждения, но и сумела потоптаться по мозолям многих людей, высокомерно с ними обращаясь. Непредсказуемые люди, которые выступают за перемены и воинственно заявляют о своем намерении изменить варианты развития событий, которые другие могут пожелать оставить как есть, неизбежно сталкиваются с негативной реакцией.
Тем не менее ураган по имени Меган мчался по коридорам дворца при полной поддержке Гарри.
Через несколько месяцев после свадьбы и Гарри, и Меган поняли, что их желание начать глубокие перемены не было принято с энтузиазмом, как они себе это представляли. Наивность Меган относительно того, как на самом деле действует реальная власть в институтах, которые ею обладают, и ожидания Гарри не так легко объяснить. Он всю свою жизнь провел как член королевской семьи. Он должен был понимать, что реформы не могут быть внезапными или радикальными, и, конечно, не такими многочисленными или «результативными», как им обоим хотелось бы. "Результативный" было одним из любимых понятий Меган, и она усвоила его вместе с стремлением к постоянным изменениям. Ни один из них не понимал, что постоянные, непрекращающиеся изменения могут привести к нестабильности. Они считали себя благотворителями, которые должны ежедневно искать направления, нуждающиеся в улучшении, проливать на них свет и приступать к осуществлению изменений, которые они считают нужными. Они пришли к выводу, что их роль в жизни должна заключаться в том, чтобы обнаружить каждое направление в мире, которое требует изменений, и отказывались видеть, каким разрушительным «проливание на него света», используя другое из их любимых выражений, может в конечном итоге стать. Вместо того, чтобы принять опасности, присущие их установкам, Гарри и Меган решили, что те, кто предостерегал их, должны быть отброшены в сторону как традиционалисты, которые просто «не понимают». Они решили, что проблема заключается в «традиции».
В лексиконе Гарри и Меган слово "традиция" стало ругательным. Традиции стояли между ними и "переменами" - еще одним из любимым словом.
Теперь всем, кто их окружал, стало ясно, что Гарри и Меган огорчены тем, что казалось им ненужными ограничениями на их пути. Они оба были такими увлеченными, такими мессианскими в своем стремлении изменить мир к лучшему, что вскоре начали жаловаться, что их «усилия по модернизации монархии не были приняты или вознаграждены», что «никто не оценил их таланты» и не знал, как «использовать» их «особые качества». Они открыто осуждали других членов королевской семьи за их манеру ведения дел, презирая ее как «чопорную», «далекую от реальности», «традиционную», «натянутую» и «старомодную». Они критиковали придворных за то, что они «безнадежно устарели и являются низкоэффективными», заявив, что они не были «продвинутыми», как Меган и ее голливудские коллеги, которые действительно знали, как «донести эти мысли». Когда эта критика не помогла им действовать с той свободой, которую желали, они начали искать тех, кто стоит за теми ограничениями, которые на них наложены. Они пришли к выводу, что «все» в королевской семье, за исключением королевы, «завидовали» им, их популярности, звездному профессионализму, их уникальной одаренности, которые, при правильном применении, могут изменить монархию и мир к лучшему. Это следовало расшифровать как Уильяма и Кэтрин, и, разумеется, это было лишь вопросом времени, чтобы они начали давать ясно понять, что считают, что Уильям и Кэтрин действительно завидуют им и их звездному профессионализму.
Разумеется, все это не способствовало улучшению обстановки.
ЛКК, ссылаясь на свои источники в королевской семье, утверждает, что Гарри и Меган сообщили о беременности Меган на свадьбе принцессы Евгении. И при этом, что, когда за несколько месяцев до этого их спрашивали о том, где они провели свой медовый месяц, они отказывались отвечать на этот вопрос.
Несмотря на все это, на растущую враждебность, исходящую от Гарри и Меган, дворец был намерен использовать их достоинства. И осенью 2018 года, сразу после свадьбы Евгении, Гарри и Меган отправились в тур по Австралии и Океании, на который возлагалось много надежд, и который прошел очень успешно. За исключением речи Меган на Фиджи, в которой она заявила, что самостоятельно оплатила свою учебу в университете. Безусловно, самым печальным последствием этого было то, что она вновь открыла старую рану, которую лучше всего было оставить заживать самостоятельно. Большая часть ущерба ее репутации была вызвана ее сложными отношениями с отцом.
Ее критики утверждали, что все делают ошибки. Они ожидали, что она простит своего отца за то, что, в конце концов, казалось им относительно мелким проступком; источником неловкости, а не чем-то серьезным. Неспособность простить незнакомца - это одно, друга - другое, но родителя? Такая суровость не находила понимания у среднего британца.
Разумеется, Саманта не осталась в стороне и обвинила Меган во лжи и неблагодарности по отношению к отцу. Интернет снова закипел.
Это еще не стало так очевидно, как впоследствии, но поворотный момент был достигнут. Независимо от того, что Меган делала после, ее сложные отношения с отцом выставили ее в таком нелестном свете, что, если говорить о половине интернета и значительной части публики в Британии, она теперь пела для глухих и танцевала для слепых. Это было не завидное положение, и нужно было иметь каменное сердце, чтобы не переживать за Меган, Гарри и ее отца, а также за ее репутацию.
Проблема еще и в том, кто мнение британской публики весьма и весьма непросто изменить. И публичное лицо мало что может сделать в этом отношении.
Затем последовали еще более негативные отзывы от людей близких ей и Гарри, что еще больше уменьшило ее популярность. Теперь шептались, что она обращается с сотрудникам таким образом, который большинство британцев не одобряет.
В высших слоях общества всегда считалось непростительным относиться к персоналу неподобающим образом. Независимо от того, насколько вы очаровательны по отношению к равным себе, независимо от того, насколько очевидно, что вы являетесь благотворителем, если о вас говорят, что вы плохо обращаетесь с сотрудниками, это сродни тому, что о мужчине говорят, что он бьет жену.
Итак слухи о плохом обращении с подчиненными поползли. И если перед свадьбой делали скидку на нервы в связи со всеми переменами, то сейчас таких оправданий больше не было. ЛКК приводит два эпизода, о которых ей рассказали, и выражает надежду, что это только слухи.
Меган обвинили в том, что она швырнула на пол платье, которое не было выглажено в соответствии с ее строгими стандартами с пренебрежением: «Вы называете это выглаженным. Это не было выглажено. Я хочу, чтобы это выгладили. Как следует. Сейчас».
Следующий инцидент с участием персонала был еще более поразительным. На этот раз Меган была в туре. Она вспылила и швырнула чашку с горячим напитком в сторону того, кто вывел ее из себя. Это привело к тому, что сотрудник уволился и получил 250 000 фунтов стерлингов компенсации за то, что не предал инцидент огласке.
Не было важно, правдивы ли эти слухи или нет. Плохо было уже то, что они появились в принципе.
Затем увольнения начались всерьез. Одним из увольнений, которое было неожиданным, стала старший секретарь по связям с общественностью Катрина Маккивер. Она отвечала за связи с семьей Меган на ранних этапах. Она тихо покинула пресс-службу Кенсингтонского дворца в сентябре 2018 года на фоне сообщений о потоках писем, приходящих ей от Меган, начиная с 5 утра каждый день. Меган была вулканом, извергающим идею за идеей о том, как бы она хотела сформировать свою роль. Ее трудоспособность была пугающей, и, по словам сотрудников, сама она тоже. Чересчур. Два месяца спустя личная помощница Меган Мелисса Тубати уволилась посреди слухов о том, что Меган часто доводила ее до слез своими бесконечными требованиями.
Для знатоков это была шифровка о том, что Меган невыносима, хотя сами Меган и Гарри считали, что их требования были разумными. Они пытались спасти мир, и ничто не имело значения больше, чем это.
Спустя два месяца после ухода Мелиссы Тубати, вращающаяся дверь снова заскрипела, когда было объявлено, что Эми Пикерелл, помощник личного секретаря Меган, которую часто называют ее «правой рукой», уйдет, когда Меган родит ребенка.
Итак, дворец понял, что у них целая куча проблем: трения внутри королевской семьи, трения с друзьями Гарри, отношения Меган с родственниками. Все больше людей задавались вопросом, кем надо быть, чтобы бросить отца так, как это сделала она, при том, что она всегда отзывалась о нем, как о прекрасном отце. На этот вопрос у ЛКК есть свой собственный ответ.
Хотя Меган публично восхваляла своего отца до небес, втайне она была обеспокоена тем, что такой болтливый и непредсказуемый человек, как Томас Маркл-старший, выдаст неудобные факты, которые могут заставить Гарри задаться вопросами о некоторых аспектах ее прошлого, которые не полностью соответствуют представленной ею версии событий. Например, она заставила Гарри поверить, что у нее была гораздо более тяжелая жизнь, чем на самом деле. Она заслужила его восхищение тем, что предстала перед ним гораздо более независимой, чем была, преодолев несуществующие препятствия. Она рассказала ему, как ей пришлось приложить все усилия, чтобы закончить университет, хотя на самом деле ей всегда помогал отец. Она не хотела, чтобы Том-старший выдал ее и пролил свет на те аспекты ее личности, которые были, мягко говоря, скорее сгенерированными, чем органическими. Были веские причины не знакомить Гарри с отцом до свадьбы. Наихудшим сценарием для Меган стало бы, если бы отец и жених поладили так, что папа выдал бы Гарри достаточно информации, чтобы тот понял, что Цветочек не закалялся как сталь так, как думал Гарри. Он любил ее силу. Он черпал силу и уверенность в ней. Она не могла позволить, чтобы он поставил под сомнение подлинность трудностей, с которыми она сталкивалась.Meghan and Harry: The Real Story. Глава 7.
Седьмая глава посвящена изменениям, произошедшим с парой после свадьбы, и возникшим в связи с этим проблемам. Сразу после свадьбы Меган и Гарри никто не подозревал, что ее амбиции превосходят уровень герцогини. В королевских кругах все считали, что она получила величайшую роль в своей жизни, и что,…
