Когда-то я написал : жизнь это сказка, которую каждый пишет сам для себя.
И чем больше живу, тем больше убеждаюсь, что так и есть.
Как никудышное, но по-прежнему духовное лицо, все богослужения я стою в алтаре. Как правило на одном и том же месте.
И вот вчера, на вечерней, поднимаю глаза и понимаю, что изображённый на стене образ Святителя Филиппа, митрополита Московского удивительно напоминает чертами лица Олега Ивановича Янковского, который в своём последнем фильме «Царь» играл этого святого. Стены расписывали на несколько лет позже, чем вышел фильм. Очень может быть,что даже не имея явного намерения, иконописцы подсознательно вдохновились внешностью великого актёра. Не вижу в этом ничего предосудительного. Олег Иванович действительно был очень красивый человек, а святых пристало изображать красивыми. Внутренний свет делает их такими.
Поскольку я тоже снимался в этом фильме и принял некоторое участие в судьбе Олега Ивановича, мне это сходство показалось интересно.
Актёр не был особо верующим человеком, до съёмок не знал как правильно наносить крестное знамение и искренне недоумевал почему в соборе нельзя курить трубку.
Однако будучи исключительным профессионалом, да под наблюдением курирующего съемки от Церкви священника, быстро всё для себя уяснил.
С первых минут нашего общения я сознался Олегу Ивановичу, что когда-то созданные им образы Волшебника и барона Мюнхаузена привели меня в кино и для меня огромная честь работать с ним на одной площадке.
Актёр проникся ко мне, пока однажды я ему случайно не влепил со всей дури сапогом по почкам.
Так получилось, что в сцене низложения митрополита мой обуенный персонаж должен был, пробегая мимо с воплями, ударить ногой лежащего священнослужителя. Подвело отсутствие в нужной точке страховочных мешочков с песком. Я бил на ходу и особо прицеливаться было некогда.
Олег Иванович устроил скандал и даже пытался меня огреть святительским посохом.
Но потом, слава Богу, старик «оттаял», плюс я его угостил стаканчиком виски и жаренными перепелами в ресторане того же музейного комплекса, где снимался фильм.
Непростые у нас сложились отношения, но со временем к Олегу Ивановичу вновь вернулось утраченное ко мне доверие.
Как я уже упоминал, он никогда не носил нательного креста, хотя в детстве был крещён. Художники костюмеры сделали ему для роли очень красивый крест из костяной крошки, оплетённый медной нитью и крест ему чрезвычайно понравился.
Он посоветовался со мной: можно ли как-то выкупить этот крест после съёмок? Мол: он бы его и в жизни носил.
Я уверил Олега Ивановича, что художники почтут за честь подарить ему этот крест.
Так и случилось.
И однажды, после последней съёмочной смены, сидим мы ночью в лобби баре гостиницы, ожидаем машину, которая должна была отвезти Янковского в Москву. На дворе зима, мороз, пурга, темень, хоть глаз выколи. Освещён только суздальский Кремль и собственно сама гостиница.
Тут меня неожиданно посещает мысль, что крест то не освящённый. Хорошо бы его освятить.
Ведомый странной убеждённостью, я забираю у актёра крест и сквозь пургу, по льду перехожу через реку, в монастырь, названия которого сейчас, увы, и не вспомню. Стучу в огромные деревянные ворота. Вскоре передо мной их молча распахивает старый монах, пропускает меня внутрь, ведёт в храм, потом в алтарь. Так же молча выдаёт облачение, требник, чашу со святой водой и кропило. Я вычитываю необходимые молитвы, освящаю крест и возвращаюсь обратно в гостиницу.
Понятия не имею почему монах мне так помог. Словно знал, что я нагряну в полночь. Да и не виделись мы с ним никогда до этого.
Удивительно и то, что меня это тогда это не удивило. Как-то всё естественно произошло. Мистика да и только!
В час ночи приехала машина и увезла Олега Ивановича с освящённым крестом, как позже выяснилось, навсегда.
Вскоре, по возвращению со съёмок, у него окончательно подтвердился печальный диагноз - онкология и он умер.
И вот много лет спустя, стою я на вечерней, смотрю на знакомый лик святителя Филиппа и сердце моё радуется от такой близости.