Александр Мясников – опытный врач-кардиолог и общей практики, некогда был и главврачом кремлевской больницы, да и сейчас занимает в отечественном здравоохранении не последнее место. В связи с этим его мнение вызывает естественное доверие населения. Да и звучит оно логично:
«Вирус как бы фильтруется через наши иммунные силы и борясь с ними, теряет свою былую мощь. То есть каждый раз, попадая в очередной организм, дальше идёт немного ослабленный. Волна ширится, но через месяц-полтора начинает отступать сама по себе – чем больше людей заражено, тем скорее вирусы теряют силу, способность заражать и убивать… То, что мы видим сегодня – волна спадает, подавляющее число случаев бессимптомно или с минимальными симптомами. Всё, выдохся. Поел вирус, насосался нашей крови и отвалился. Будем надеяться, что надолго. Но в любом случае, если не произойдёт мутации, то большой беды он уже не наделает (если только его опять не назначат «злодеем» СМИ)».
Как опыт США и других стран ставит под сомнение версию Мясникова
Что мешает в это поверить? Попробуем представить себе, что доктор Мясников прав и вирус «как бы фильтруется через наши иммунные силы», «выдыхаясь» с каждым новым зараженным им человеком. Вот, например, эпидемия началась со ста (цифра условная) приехавших в страну: например, в Италию или США – из Китая. Они заразили двести других («второе» заражение), те – еще четыреста (третье). Десятое «поколение заражения» (назовем это так) охватит более ста тысяч человек, а двадцатое – более миллиона.
Это не просто теория: такое гарантированно произошло в тех же Штатах, где только выявленных зараженных коронавирусом
1,78 миллиона. Выходит, даже если там исходно приехало больше ста зараженных, то примерно два десятка «переходов» в очередной организм он сделал.
А теперь возьмем Россию, в которой волна коронавируса «спадает» из-за, как считает Мясников, таких переходов. У нас выявлено почти в пять раз меньше больных, чем в США. Может, в Штатах больше тестируют?
Но на 27 мая там
сделано 15,2 миллиона тестов, а в России –
9,7 миллионов. Выходит, на душу населения в России тестов сделали больше, чем за океаном. При этом лишь 3,9% протестированных в нашей стране
оказались ковид-положительными, а в США их
11,1%. Легко видеть, что в Штатах количество больных на душу населения просто обязано быть значительно выше, чем у нас.
Но из этого следует, что число переходов от организма к организму у коронавируса было намного больше именно в США, а не в России. То есть в Штатах он должен «выдохнуться» куда сильнее.
И если вирус «ослабел» – при нем должна быть ниже вероятность тяжелых симптомов, утверждает Мясников. Про нашу страну он так и пишет: «подавляющее число случаев бессимптомно или с минимальными симптомами». Раз за океаном «переходов» с организма на организм больше, то и с симптомами там должно быть полегче, чем у нас.
Увы, на практике в США уже за сотню тысяч погибших. Летальность коронавируса там выглядит заметно выше нашей. Впрочем, именно, что выглядит – мы уже
писали, почему это не так на деле. Но даже с учетом этого – в США нет никаких признаков более легкого протекания заболевания.
Из всего этого следует, что никаких признаков снижения смертоносности вируса при переходе от человека к человеку пока нет. Мы еще в январе, в самом начала эпидемии,
писали, что со временем все новые вирусы, поражающие наш вид, теряют основную часть своей смертоносности. Но это время измеряется многими годами, а часто – и веками. Всерьез говорить о том, что это может произойти за месяцы – невозможно. Подтвержденных примеров такого рода просто нет.
Типичным примером быстрого ослабления вируса считают ту же
«испанку», эпидемию гриппа, что бушевала сто лет назад и убила больше людей, чем мировая война. Грипп мутирует исключительно быстро – из известных возбудителей человеческих болезней быстрее мутирует только ВИЧ. Это значит, что смертоносность нового штамма гриппа и падает стремительнее, чем у, например, коронавируса, мутирующего заметно медленнее.
Грипп при переходе от человека к человеку действительно быстро изменяется генетически настолько, что уже через год-два-три эпидемия затухает – и именно так было с «испанкой». Однако даже с ней это нигде не случилось за два-три месяца, как этого ожидает Мясников.
Коронавирусы, известные науке до сих пор, мутируют заметно медленнее гриппа. Поэтому очень сомнительно, что такой вирус может «ослабеть» и «сойти на нет» сам по себе, как это прогнозирует Мясников.
Отчего же тогда эпидемия в России идет на убыль?
Хорошо, допустим, вирус действительно не ослабевает. Но почему тогда мы видим, что в России снимают часть ограничений, а число новых случаев заражения идет на убыль?
Динамика числа выявленных заражений в Москве. На протяжении мая абсолютная влажность воздуха здесь выросла примерно вдвое, а степень самоизоляции не выросла. В теории, наличие в воздухе влаги должно было серьезно ограничить способность вируса передаваться новым заболевшим / ©
virus-monitor.ru
Мы уже пробовали ответить на этот вопрос в более раннем материале «
Лето против коронавируса: кто кого?» Но там пришли к выводу, что само по себе лето в средней полосе России настолько нежаркое, что в одиночку оно эпидемию не «задавит».
И надо сказать, что пока теплое время года в самом деле не остановило коронавирус в нашей стране. Цифра вновь выявляемых зараженных не падает ниже восьми тысяч в сутки. Это только на фоне недавних одиннадцати тысяч в сутки восемь тысяч смотрятся скромно. Если такая волна не затухнет в ближайшие сто дней, это даст по всей стране еще 0,8 миллионов зараженных и еще более десятка тысяч смертей.
То есть пока «остановки» эпидемии нет – есть лишь некоторое торможение. Если оно не усилится, масштаб жертв в нашей стране может быть огромным.
Но все же торможение присутствует. Если оно не объясняется механизмом, предложенным Мясниковым, то должен быть какой-то альтернативный путь. Что это может быть?
Среди вирусов, распространяющихся воздушно-капельным путем, наиболее изученный – грипп, и он ценен тем, что механизмы его распространения во многом близки к новому коронавирусу. Именно поэтому особую ценность имеет одна особенность – летняя потеря активности, которая случается даже если температура не сильно меняется.
Вот как его
описывает эпидемиолог Николай Филатов, член-корреспондент Российской академии наук:
«Есть еще вещи, которые сегодня слабо изучены. Почему-то вирус гриппа, с которым работают в лабораториях, в летний период теряет свою активность. Он находится в лаборатории, там температура одна и та же, какого-то дополнительного ультрафиолета там нет, но он в какой-то момент перестает работать – как в спячку впал, и из нее потом выходит уже осенью. Почему? Неизвестно».
Мы должны заметить, что здесь эпидемиолог, возможно, не вполне знаком с некоторыми научными работами по теме. Еще в 2009 году группа исследователей во главе с Джеффри Шаманом (Jeffrey Shaman) из Университета штата Орегон (США)
обнаружила интересный феномен: все достаточно сильные эпидемии гриппа в США начинаются после 17 дней (в среднем) аномально низкой абсолютной влажности.
На верхнем графике аномалии абсолютной влажности (AH) в США, на нижнем графике изменения базового репродуктивного числа (количества людей, которые заражает типичный заболевший носитель) вируса гриппа в США. Чем ниже абсолютная влажность, тем больше человек заражает типичный носитель вирусного заболевания, распространяющегося воздушно-капельным путем / ©Jeffrey Shaman et al.
Слова «аномально низкая» не должны вводить в заблуждение. В отличие от влажности относительной, влажность абсолютная бывает «аномально» низкой практически каждый год – если вы живете в умеренном климате. Случается это зимой: чем ниже температура, тем меньше водяных паров в воздухе.
Более того, та же работа отмечает: «наши данные указывает, что старт вспышки гриппа совпадает с увеличением количества солнечных дней… и лишь с умеренными аномалиями относительной влажности».
То есть популярная идея, что высокий ультрафиолет снижает заболеваемость вирусными болезнями, не основательна: в солнечные зимние дни УФ больше, но за ними следует повышенная заболеваемость гриппом. Да и относительная влажность сама по себе со вспышками не связана – только абсолютная.
Ничего слишком удивительного в этом нет. Солнечные дни зимой в среднем холоднее, чем пасмурные. При низкой температуре в воздухе очень мало влаги: при 0°C в кубометре воздуха при 100% относительной влажности содержится 4,8 грамм водяного пара. При +20°C — 17,3 грамма, в разы больше. То есть относительная влажность в 50% при +20°C даст абсолютное содержание влаги в воздухе в 8,65 грамма — почти вдвое выше, чем при 0 °C и относительной влажности воздуха в 100%.
Почему низкая абсолютная влажность важна для успеха вирусной вспышки, передающейся по воздуху? В холодное время года в жилье теплее, чем на улице, но воздух в него попадает именно с нее. Абсолютное содержание влаги в нем низкое. И даже если воздух этот – с высокой относительной влажностью, то, попав в дом и нагревшись, он тут же получает очень низкую относительную влажность.
Это значит, что со слизистых оболочек носоглотки (да и из остальных частей организма) вода начинает быстро испаряться: они высыхают. Именно поэтому зимой из носа чаще идет кровь, становится сухой кожа и так далее. Растрескивание покровов человека, как правило, заметно только на микроскопических масштабах, но вирусу и не нужны слишком большие «щели», чтобы попасть вовнутрь.
Коронавирус распространяется в целом так же, как и грипп – с капельками воды в воздухе. Так же, как и грипп, летом он должен передаваться намного слабее. Слабо – но не останавливается совсем, и вот почему.
В помещении, где работает кондиционер, абсолютная влажность воздуха ниже, чем там, где его нет. В офисе летом без кондиционера не очень удобно, особенно если вы носите галстук. И вот коллега, страдающий от жары, выставил +22°C или ниже — и ваша носоглотка перестала быть надежным барьером на пути заражения. Зашли в магазин, особенно большой, где надо ходить по полчаса? Носоглотка тоже успеет подсохнуть. Вышли из магазина, сели в машину, где включили кондиционер? Та же история.
Опаснее всего ситуация в авиалайнере. Он забирает воздух снаружи, где очень холодно и абсолютная влажность ниже грамма на кубометр. После прогрева получается воздух с относительной влажностью в 20%, а то и ниже. Это экстремально низкие цифры, вызывающие дискомфорт у большинства людей и резко поднимающие вероятность заражения, особенно в дальних рейсах.
Можно было бы добавить водяных паров искусственным увлажнением, но… Скажем честно: мы редко делаем это даже в собственных домах, где это недорого. В авиалайнере нужное для увлажнения воздуха количество воды снизило бы полезную нагрузку, что больно ударило бы по кошельку авиаперевозчика. Само собой, этого делать никто не будет, и вы так и продолжите летать в экстремально сухом воздухе.
Как меняется абсолютная влажность в Москве и показывает ли она связь с эпидемией коронавируса?
Протестируем выводы группы Шамана на примере эпидемии коронавируса в Москве. Максимальное число новых выявленных заражений – более пяти тысяч в сутки – здесь
было между 2 и 12 мая 2020 года. Понятно, что ПЦР выявляет болезнь не сразу и часть заболевших подхватила инфекцию еще в апреле. Что там было с абсолютной влажностью?
Ну, например, 26 апреля относительная влажность
была чуть ниже 50%, а средняя температура – примерно +4°C. Значит, абсолютная влажность в среднем
составила три грамма воды на кубометр водуха. В среднем в этом апреле в столице было +4,8°C, абсолютная влажность колебалась в районе 4,0 на кубометр воздуха. Много это или мало?
Сравним с той же Москвой за 1-28 мая 2020 года. Средняя температура за это время
составила 11,5 °C, относительная влажность – в среднем
близкая к апрельской. Но за счет большей температуры воздуха абсолютная поднялась до 6,1 грамма на кубометр. На 28 мая она
дошла до 6,65 грамма.
Когда наружный воздух поступил в квартиры москвичей, их носоглотка должна была сохнуть заметно меньше. Понятно, что магазинов это касается умеренно, и ясно, что рост абсолютной влажности чуть больше, чем в 1,5 раза – не панацея. Но ясно и то, что если Шаман прав, заболеваемость коронавирусом в столице в мае была обязана упасть.
И действительно: с 15 мая число вновь выявленных больных упало ниже четырех тысяч в сутки, с 20 мая – ниже трех тысяч, а сейчас в районе
двух тысяч. Достаточно очевидно, что с конца апреля по середину мая строгость карантинных мер в столцие заметным образом не выросла, и значит она объяснить такое снижение числа зараженных не может.
Из этого получается, что связь между ростом абсолютной влажности и снижением числа зараженных в Москве есть. И что именно она объясняет временный спад числа вновь зараженных.
Значит ли это, что можно расслабиться? В конце концов, лето в Москве хотя и выглядит глубокой осенью в Волгограде, но все-таки абсолютную влажность ниже шести грамм вряд ли уронит.
К сожалению, мы бы не сказали, что этого достаточно. Во-первых, даже две тысячи выявленных заболевших в сутки – это 200 тысяч за сто дней. На сегодня в Москве выявленных больных около 170 тысяч. Еще пара сотен тысяч заболевших – это несколько тысяч дополнительных жертв. Нет повода расслабляться.
Конечно, на юге страны ситуация с абсолютной влажностью совсем иная. В Махачкале на момент написания текста было +23°C, относительная влажность 59% – то есть в кубометре воздуха целых 12,1 грамма воды, чуть не вдвое выше, чем в Москве. Там объективно должно быть проще остановить эпидемию.
Но ключевыми факторами в нашей жизни остаются не объективные, а субъективные. Чтобы понять, о чем мы, достаточно открыть прессу: «Даже если знают, что это вирус, что можно заразиться, 90% все равно пойдут, потому что не пойти — это «осрамление» рода будет. Люди думают, ну заражусь я, вылечусь, но если не пойду, — это будет позор, это надолго. Вот такое понятие у людей», –
сообщает 35-летний Расул Асад из Хасавюрта.
А похороны там – это не похороны в Москве. «В нашем селе собирается около тысячи человек. Они максимально близко контактируют как минимум три дня, говорят, обнимаются, едят. Поэтому, я считаю, похороны сыграли в распространении вируса в Дагестане главную роль», –
говорит Ахмед, житель другого населенного пункта республики.
Как мы видим, в Дагестане были проблемы с простейшими карантинными мерами. Часть из них решена, но есть сомнения, что решены все: ментальность трудно изменить за месяц. Поэтому и тут трудно надеяться на то, что абсолютная влажность враз остановит эпидемию.
Лучше всего дела с ней пойдут в тех регионах страны, что теплее и влажнее других, но где разложение традиционного общества зашло максимально далеко, отчего люди максимально разобщены и наименее интенсивно общаются между собой.
Так все-таки, выдохнется ли вирус?
Вернемся к доктору Мясникову. Он делает о новом коронавирусе вывод: «Всё, выдохся. Поел вирус, насосался нашей крови и отвалился. Будем надеяться, что надолго. Но в любом случае, если не произойдёт мутации, то большой беды он уже не наделает (если только его опять не назначат «злодеем» СМИ)».
К нашему сожалению, это не так. Да, сейчас абсолютная влажность растет, к тому же, отключают отопление, да и граждане постепенно выключают отопители. Их слизистые оболочки сохнут все меньше, то есть при прочих равных вероятность заражения новым вирусом падает. Главная проблема именно в «прочих равных».
Даже если население не расслабится, не забудет о мерах социального дистанцирования и к июлю эпидемия встанет – полностью она не исчезнет. У нее в России уже слишком много носителей. А вокруг современного человека слишком много кондиционеров, которые позволят вирусу «по капле» заражать новых людей до осени.
Осенью абсолютная влажность снова и неизбежно упадет, вслед за температурой. Вместо летних 10+ грамм воды на кубометр воздуха мы вновь почувствуем на себе 3-4 грамма, а зимой – и менее одного грамма на кубометр. То есть без вакцины эпидемия никуда не уйдет, благо Россия – не Китай и полноценного карантина организовать не смогла.
Будет ли к осени вакцина? Как мы все понимаем, это очень большой вопрос. И если ответ на него будет отрицательным – вирус может принести осенью и зимой еще больше бед, чем наделал весной. Так, как это было с «испанкой».
meduza.io
