Courtiers: the Hidden Power Behind the Crown. Часть 4.
Ричард Эйлард, который был личным секретарем Чарльза в первой половине 1990-х, как-то на выходных был дома, когда зазвонил телефон. Дворецкий Чарльза, Гарольд Браун, сказал ему, что принц Уэльский хотел бы поговорить с ним позднее. Вероятно, он позвонит около трех. Ровно в три Эйлард был у телефона, ожидая звонка. В половине четвертого зазвонил телефон: дворецкий сказал, что Чарльз попробует около шести. Это продолжалось все выходные, и Эйлард задавался вопросом, была ли это какая-то серьезная логистическая проблема, требующая решения, или, возможно, надвигающийся внутренний кризис. Няня сбежала с шофером? Наконец, в понедельник утром Чарльз позвонил. «Ричард, — сказал он, — я гулял лугу и обнаружил то, что мне показалось орхидеей». Не мог бы Эйлард определить по описанию, это пальчатокоренник пятнистый или нет?
Даже когда он не занимается поиском орхидей, Чарльз остается требовательным боссом. Работать на него — это не работа с девяти до пяти. Это, по словам одного бывшего члена его команды, связано с тем, что он очень требователен к себе. «Он никогда не бывает доволен собой или тем, чего он достиг. Окружающим приходилось много работать, чтобы не отставать. Он обладает огромной выносливостью». Другой сказал: «Его требовательность заключается в том, что всегда работает. Семь дней в неделю. Никогда не останавливается. В любой момент он может захотеть позвонить вам по какому-то поводу. Работает со своими документами, со своими идеями, со своими бумагами. Темп довольно напряженный». Телефонные звонки могли поступать в любое время, после завтрака и до 11 часов вечера, даже на Рождество. В отличие от праздности двора его бабушки, офис Чарльза проникнут жесткой трудовой этикой: он человек с миссией.
«Он выжимал соки из людей. Он был полон идей, всегда просил людей что-то делать. Нагрузка у личного секретаря огромная. У него твердые убеждения. У него также по-настоящему вспыльчивый характер, что довольно забавно. Он редко направлял это на кого-то. Что-то происходит, и он выходит из себя. Что-нибудь бросит. Он мгновенно разгонялся с нуля до 60, а затем снова успокаивался. Его расстраивали некоторые вещи, особенно средства массовой информации».
Дикки Арбитер, его пресс-секретарь, однажды выходил из дворца вместе с личным секретарем немного позади Чарльза, когда принц, взбешенный словами личного секретаря, обернулся и раздражительно что-то выпалил несчастному придворному. Арбитер вспоминал: «Я сказал вполголоса: «Если бы кто-нибудь говорил так со мной, я бы сказал ему отвалить». Это было достаточно громко, чтобы Чарльз услышал. «На его лице мелькнула улыбка, но он понял, что я хотел сказать. Единственное, что он мог сделать, это уволить меня. И он этого не сделал».
В течение примерно семи лет у Чарльза сменилось пять разных личных секретарей. Продвижение по службе, повышение в должности, кто-то приходит, кто-то уходит: неудивительно, что двор Чарльза сравнивают с
Волчьим залом. В своей книге о принце Чарльзе Кэтрин Майер цитирует бизнесмена, который помогал организовать мероприятие с сотрудниками принца, а позже «с удивлением» говорил о «явных недостатках» в его организационной структуре. У него сложилось впечатление, что помощники мешали планированию, чтобы сообщить боссу о проблемах, которые они затем решали. «Было много ударов в спину», — сказал он. По словам другого инсайдера, некоторые придворные, хотя и преданные и способные, также хитры и «занимаются темными искусствами подрывной деятельности против других людей».
Другой сотрудник, который работал на Чарльза после того, как он женился на Камилле, вспоминал: «Кто-то сказал мне начале моего пребывания там, что довольно много людей в том мире считают это перетягиванием каната. Если он разговаривает с вами, то он не говорит со мной; если он читает вашу записку, он не читает мою. Его время ограничено, поэтому, если он на мероприятиях, это значит, что он не делает того, что мог бы сделать для меня. Там [была] какая-то внутренняя динамика в отношении того, кого он слушал. На собраниях в понедельник утром люди лезли из кожи вон, чтобы сказать: «Ну, он звонил мне три раза за выходные» или «Ну, я был в супермаркете, когда он мне звонил». Как будто просто чтобы напомнить всем за столом, что ему небезразличны ваши дела. Ну, это двор, правда? Так что в нашем случае было два человека, которые являются источником всей власти, и все хотят быть рядом с ними и питаться от этого».
Любой, кто работал на принца Чарльза, должен был столкнуться с двумя ключевыми трудностями. Одной из них были внутренние подставы. Другая заключалась в том, как поступить с конструктивными предложениями, сделанными всеми внешними советниками, с которыми также разговаривал Чарльз. На протяжении многих лет их было множество, нашептывавших ему на ухо свои мысли об архитектуре, альтернативной медицине, бизнесе, органическом земледелии, жилищном вопросе, юнгианском психоанализе, исламском искусстве, тропических лесах, кругах на полях и средствах массовой информации. В свои двадцать с небольшим Чарльз попал под влияние Лоренса ван дер Поста, южноафриканского писателя, исследователя и мистика, который однажды написал ему письмо, в котором описал, как он может преобразовать монархию, чтобы она соответствовала новому видению общества, которое вернуло бы человеку «утраченный естественный аспект» человеческого духа. Чарльз не всегда хорошо разбирался в том, к кому следует прислушаться. Джимми Сэвил, телеведущий и организатор сбора средств на благотворительность, который, как выяснилось после его смерти, систематически совершал развратные действия, написал для Чарльза руководство о том, как королевская семья должна вести себя со СМИ после больших катастроф. Чарльз передал его советы герцогу Эдинбургскому, который, в свою очередь, показал их королеве.
Один из бывших сотрудников Чарльза сказал, что самым пагубным влиянием его внешних советников было то, что они считали, что его обычная команда плохо справляется со своей работой. «Принц очень чувствителен к новым голосам, которые говорят ему: «Они мешают вам делать то, что вы хотите. Они вас сдерживают, люди в костюмах». Он любит, когда кто-то говорит: «О, они ошиблись, сэр, послушайте меня. Я лучше понимаю, я вне этого». Принц попадает под чары людей. Тогда это может привести к реальным проблемам для отдельных лиц».
Ознакомление с широким спектром мнений было неотъемлемой частью метода работы Чарльза. Это был подход, который родился из сопротивления, которое Чарльз испытывал со стороны придворных традиционного толка к таким инициативам, как Prince’s Trust. Один советник сказал: «Он тот, кто постоянно пытается соединить что-то, придумать что-то и создавать новые инициативы, и все почти всегда называют его сумасшедшим. Я помню, как пару раз входил к нему и говорил: «Сэр, я не уверен, что это лучшая идея». Но с этим никогда нельзя было поспорить, потому что он говорил: «Мне всегда так говорят»».
-------
Существуют тонкие различия в том, как придворные называют своих боссов. В Кларенс-хаусе была простая формула: это было «Ваше Королевское Высочество», когда кто-то здоровался с Чарльзом утром, затем «Сэр», а вечером при прощании «Ваше Королевское Высочество».
Когда Ник Лофран работал в Кенсингтонском дворце пресс-секретарем, он называл Гарри по имени, но с принцем Уильямом был более официален, потому что их отношения не были такими близкими. Эд Перкинс, который также работал пресс-секретарем двух принцев, однажды случайно отправил Гарри сообщение: «Привет, приятель». Он вспоминал: «Я ответил: «Извините, только что назвал вас приятелем. Я не хотел». [Гарри] написал в ответ: «Пожалуйста, не волнуйтесь».
Когда дети Уильяма и Кейт были маленькими, и семья делила свое время между Анмер-холлом в Норфолке и Кенсингтонским дворцом, Уильям сказал своим сотрудникам, что не хочет, чтобы они носили костюмы, когда находились в офисе. «Он хочет, чтобы это было непринужденно, — сказал один из придворных. - Дети бегают по офису, и он не хочет чопорности. Если у нас была важная встреча или мы собирались в Букингемский дворец, то, конечно, мы надевали костюмы». Все началось с обычной одежды по пятницам, но затем Уильям сказал им, что, если к ним не приходят на встречи важные люди, они могут одеться в кэжуал. «Здесь живет моя семья», — сказал он им. Во что они были одеты, не имело значения. «Вы будете заниматься работой».
Уильям хотел, чтобы его офис отличался не только внешними вещами, такими как дресс-код. Когда Перкинс подал заявление о переходе из Букингемского дворца на новую работу в пресс-службе Кенсингтонского дворца, один из членов команды Уильяма отвел его в сторону, чтобы перемолвиться словечком. «Мы просто хотим проверить, — сказал он. — Вы ведь ходили в общеобразовательную школу, не так ли?» «Да», - сказал он.
Это был правильный ответ.
euro-royals.livejournal.com
.gif "Капец! Капец!")
! И двойной
