По результатам исследования организации Mind, проведённого в 2015 году, 87 процентов сотрудников экстренных служб и волонтёров испытывают стресс и проблемы с психическим здоровьем на работе.
По данным отчёта Mind под названием "За маской - 2021" с начала пандемии 70 процентов спасателей ответили, что состояние их психического здоровья ухудшилось.
Уилл: Здравствуйте!
Уильям: Здравствуйте. Как поживаете, Уилл? Приятно вас видеть, Хлоя.
Уилл: Спасибо, что пришли.
Уильям: Спасибо, что пригласили.
Уилл работает парамедиком, а Хлоя - помощник фельдшера скорой помощи. Оба работают в Южной центральной службе скорой помощи, но в разных командах.
Уильям: Опишите ваш обычный день. Что вы видите, что переживаете за день.
Хлоя: Это может быть всё, что угодно, начиная с родов или боли в груди и заканчивая обычной потребностью в утешении, одиночеством. И хотя некоторые вещи нельзя отнести к разряду неотложных, для этих людей это срочный вопрос, и мне приятно оказать им такую помощь.
Уилл: Мы видим многих людей из разных слоёв общества с разными медицинскими потребностями, грубо говоря. Начиная с появления на свет и заканчивая последними минутами жизни. Для них это, возможно, единственная скорая помощь в их жизни, и возможность положительно повлиять и сделать хоть самую малость, чтобы улучшить исход ситуации, это очень огромная честь.
Уильям: Понятно. Кажется, вы начали там работать совсем недавно, так?
Хлоя: Да, около двух лет.
Уильям: Как раз с начала пандемии?
Хлоя: Да, с самого начала.
Уильям: можно ли назвать это крещением огнём?
Хлоя: Мне не с чем сравнивать, я просто втянулась и брала много дополнительных вызовов.
Уильям: Ребята, вы и, особенно Национальная система здравоохранения, раз за разом видели множество смертей, трагедий, печали. Как это проявляется в том, как вы себя чувствовали, отправляясь на работу?
Уилл: Это был невероятный сдвиг в нашей работе. Многое было неизвестно. Это было трудное, пугающее время. Вся система испытала шок по сравнению с тем, как мы работали раньше. Было страшно. Мы видели очень больных людей.
Уильям: Тогда было очень много беспокойства по поводу будущего, ведь для всех нас эта ситуация была в новинку.
Уилл: Все боялись, не так ли? Все работали на пределе. Думаю, мы отмахивались от того факта, что тоже можем заболеть.
Хлоя: Да, было очень страшно, что я могу заразить своих родных.
Уильям: Можете ли вы абстрагироваться от этого, справиться с этими мыслями и эффективно снизить уровень стресса?
Хлоя: Я обнаружила, что умею сохранять спокойствие на работе, но дома я поняла, что все эти эмоции, в которых я не разобралась, остаются со мной и накапливаются. И мой защитный механизм выпускает их наружу, позволяя мне расстроиться и покончить с этим.
Уилл: Думаю, я прошёл этап, когда понял, что не могу справиться с эмоциями самостоятельно. Со временем очень важно осознание того, с чем тебе пришлось столкнуться. Я воздвиг этот барьер, когда понял, что мне проще игнорировать это или не говорить об этом, ни с друзьями, ни с родными. Потому что мне было проще разделять рабочую и семейную жизнь. Но потом я понял, что это не помогло. По сути, я их подавлял.
Уильям: Я часто слышал, не только от сотрудников Национальной системы здравоохранения, но и от полицейских и пожарных и всех остальных, что лучше не приносить работу домой.
Уилл: Мы оба заметили, что это довольно сложно понять друзьям и родным, которые не работают в экстренных службах. Они не понимают, почему мы не можем говорить об этом.
Уильям: Люди хотят защитить своих близких от ужасных и очень печальных вещей. Но тогда ты проживаешь две абсолютно разных жизни и не допускаешь близких к очень важной части своей личности.
Уилл: Именно это я делал.
Уильям: Значит в подготовке нет ни слова о том, чтобы побуждать будущих сотрудников делиться этим с родными?
Уилл: Нет.
Уильям: Предполагалось, что мы сами адаптируемся. Всё зависит от твоего опыта. У тебя может не быть необходимых навыков, чтобы справиться с этим. Поэтому нам нужно обучение, чтобы помочь.
Хлоя: Я не заметила, что двигалась к тому моменту, когда мне могло стать плохо. Но люди это заметили. И они задавали мне вопросы, заботились обо мне. Мой руководитель говорил, чтобы я не работала так много сверхурочно, взяла месячный отпуск. И это действительно помогло. Но я бы и не подумала сделать это, если бы он не сказал.
Уильям: Когда я работал в аэрослужбе скорой помощи, на меня очень действовали случаи, в которых пострадали дети. Гораздо сильнее, нежели, если бы у меня не было собственных детей. В этих случаях я ощущал личную связь с семьёй, пострадавшей в аварии. Мне было очень сложно. Несколько раз мне приходилось избавляться от этого силой, потому что я никак не мог отделаться от произошедшего. Я разговаривал об этом с кем-нибудь об инциденте, это очень важно, но до конца ситуация тебя не оставляет. Нужно изо всех сил стараться избавиться от неё. Какие обстоятельства, случаи или болезни вызывают у вас наибольшие эмоции?
Уилл: Думаю, случаи с детьми влияют на всех. И с одинокими стариками. Беды людей, оказавшихся в нужде, чуть больше задевают за живое.
Уильям: Я беспокоюсь обо всех вас, кто работал на пределе собственных сил, испытывал отчаяние и грусть. Когда вы можете уделить себе время и переварить впечатления, ведь они не присутствуют в голове постоянно, а возникают при определённых обстоятельствах.
Уилл: Иногда проходит несколько часов или дней, прежде чем я почувствую, что готов поговорить об этом. Думаю, в большей мере это самоанализ, определение того, как ты справляешься, определение своих слабостей. В моём случае я подавлял свои чувства. Но когда ты понимаешь, что важно говорить, то думаю, лучше держать уровень стресса в приемлемом состоянии.
Уильям: Все мы были бы роботами, если бы наши переживания не влияли на нас. Это нормально. Для нас, британцев, эти переживания очень типичны, но такова жизнь. Это и делает наши отношения такими важными. Но нужно учиться справляться с эмоциями, чтобы дать себе возможность снова дышать полной грудью. Похоже, вы только-только начинаете понимать, как это важно. Говорите об этом. И пусть ваши друзья делают то же.
источник