Гранаты, а то вдруг пистолета не хватит!
Но, мне каЭтся, это не М. ...
-
-
Дамы и господа!
Обо всех неполадках на форуме сообщайте в теме Технические вопросы и проблемы форума".
По электронной почте newsroyals@ya.ru или мне в личные сообщения
С уважением, ROYALS
-
Миледи!
Пожалуйста, тексты с Дзен-каналов копируйте в теме целиком, можно под спойлер, внизу ставьте ссылку.
Причина: каналы часто блокируются и авторы вынуждены удалять свои статьи, чтобы их разблокировали, поэтому через месяц по вашей ссылке может быть ошибка 404. А так хоть на нашем форуме текст сохранится.
С уважением, ROYALS.
"Голливудская принцесса" Меган Маркл и ее подкаблучник-2023
- Автор темы ROYALS
- Дата начала
- Статус
Но, мне каЭтся, это не М. ...
Принц Гарри делится ОЧЕНЬ интимной историей о сексе с Меган Маркл в Сохо-Хаусе в первые дни их отношений
- Принц Гарри поделился подробностями первых дней отношений с Меган
- Он рассказал о воссоединении пары в одном из отелей Soho House в 2016 году
- Мероприятие состоялось в конце августа, после их романтической поездки в Ботсвану
Prince Harry shares intimate tale about having sex with Meghan Markle
Prince Harry, 38, has opened up about a steamy reunion he shared with Meghan on the evening of his mother's death anniversary on August 31 2016 in London.www.dailymail.co.uk
Тут тебе и "годовщина смерти Дианы", и Маркус - "Гарри рассказал, как он проследовал тайным путем в филиал Soho House, где остановилась Меган, с помощью одного из ее друзей, который там работал", и табличка на двери "не беспокоить".Маркл не удержалась от того, чтобы не "подразнить гусей" подробностями поимки шестого ("Запасного" нынче) в свои коварные сети. Хотя ей там и стараться-то особо не стоило - сам лез с удовольствием ...
Икота стиля
Графиня
Ещё раз запускайте слезу умиления из левого глаза и прислушайтесь к еле уловимому шороху крылышек волшебных фей. А, ой. Это не отрывок из сказочного фэнтези? ДА ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ. Это ЖИСТЬ как она есть. Очень важный момент истории Н&М. 
Meg came to London. September 2017. We were in Nott Cott. In the kitchen. Preparing dinner.
The whole cottage was filled with…love. Filled to overflowing. It even seemed to spill out the open door, into the garden outside, a scrubby little patch of ground that no one had wanted, for a very long time, but which Meg and I had slоwly reclaimed. We'd raked and mown, planted and watered, and many evenings we sat out there on a blanket, listening to classical music concerts wafting over from the park. I told Meg about the garden just on the other side of our wall: Mummy's garden. Where Willy and I played as kids. It was now sealed off from us forever.
As my memories had once been.
Whose garden is it now? she asked.
It belongs to Princess Michael of Kent. And her Siamese cats. Mummy despised those cats.
As I smelt the garden, and considered this new life, cherished this new life, Meg was sitting on the other side of the kitchen, scooping э Wagamama from cartons into bowls. Without thinкing I blurted out: I don't know, I just…
I had my back to her. I froze, mid-sentence, hesitant to go on, hesitant to turn around.
You don't know what, Haz?
I just…
Yes?
I love you.
I listened for a response. There was none.
Now I could hear her, or feel her, walкing towards me.
I turned and there she was, right before me.
I love you too, Haz.
The words had been on the tip of my tongue almost from the start, so in one sense they didn't feel particularly revelatory, or even necessary. Of course I loved her. Meg knew that, Meg could see it, the whole world could. I loved her with all my heart as I'd never loved anyone before.
Галоперидола этому столику.
Это что за художественная образина? Все мемуары так выглядят?
А
Кто-то
За это искусство
Ведь
Заплатил
Заработанные трудом деньги.
Я теперь тоже
Так буду писать
Все посты.
Meg came to London. September 2017. We were in Nott Cott. In the kitchen. Preparing dinner.
The whole cottage was filled with…love. Filled to overflowing. It even seemed to spill out the open door, into the garden outside, a scrubby little patch of ground that no one had wanted, for a very long time, but which Meg and I had slоwly reclaimed. We'd raked and mown, planted and watered, and many evenings we sat out there on a blanket, listening to classical music concerts wafting over from the park. I told Meg about the garden just on the other side of our wall: Mummy's garden. Where Willy and I played as kids. It was now sealed off from us forever.
As my memories had once been.
Whose garden is it now? she asked.
It belongs to Princess Michael of Kent. And her Siamese cats. Mummy despised those cats.
As I smelt the garden, and considered this new life, cherished this new life, Meg was sitting on the other side of the kitchen, scooping э Wagamama from cartons into bowls. Without thinкing I blurted out: I don't know, I just…
I had my back to her. I froze, mid-sentence, hesitant to go on, hesitant to turn around.
You don't know what, Haz?
I just…
Yes?
I love you.
I listened for a response. There was none.
Now I could hear her, or feel her, walкing towards me.
I turned and there she was, right before me.
I love you too, Haz.
The words had been on the tip of my tongue almost from the start, so in one sense they didn't feel particularly revelatory, or even necessary. Of course I loved her. Meg knew that, Meg could see it, the whole world could. I loved her with all my heart as I'd never loved anyone before.
Мэг приехал в Лондон. Сентябрь 2017 года. Мы были в Нотт-Котте. На кухне. Готовим ужин.
Весь коттедж был наполнен... любовью. Наполненный до отказа.
Казалось, оно даже выливалось через открытую дверь в сад снаружи, на маленький заросший кустарником клочок
земли, который очень долго никому не был нужен, но который мы с Мэг постепенно отвоевали. Мы сгребали и косили, сажали и поливали, и много
вечеров мы сидели там на одеяле, слушая концерты классической музыки, доносящиеся из парка. Я рассказал Мэг о саде по другую сторону нашей стены: мамин сад. Где мы с Вилли играли в детстве. Теперь он был отрезан от нас навсегда.
Таким, какими когда-то были мои воспоминания.
Чей это теперь сад? она спросила.
Он принадлежит принцессе Майкл Кентской. И ее сиамским кошкам. Мама презирала этих кошек.
Пока я вдыхал запах сада и размышлял об этой новой жизни, лелеял эту новую жизнь, Мэг сидела на другой стороне кухни, раскладывая Вагамаму из картонных коробок в миски. Не подумав, я выпалил: Я не знаю, я просто…
Я стоял к ней спиной. Я застыл на полуслове, не решаясь продолжать, не решаясь обернуться.
Ты чего не знаешь, Хаз?
Я просто…
Да?
Я люблю тебя.
Я прислушался, ожидая ответа. Там ничего не было.
Теперь я мог слышать ее или чувствовать, как она идет ко мне.
Я обернулся, и вот она была прямо передо мной.
Я тоже люблю тебя, Хаз.
Эти слова вертелись у меня на кончике языка почти с самого начала, так что в каком-то смысле они не казались особенно откровенными или даже необходимыми. Конечно, я любил ее. Мэг знала это, Мэг могла это видеть, весь мир мог. Я любил ее всем сердцем, как никогда никого раньше не любил.
Весь коттедж был наполнен... любовью. Наполненный до отказа.
Казалось, оно даже выливалось через открытую дверь в сад снаружи, на маленький заросший кустарником клочок
земли, который очень долго никому не был нужен, но который мы с Мэг постепенно отвоевали. Мы сгребали и косили, сажали и поливали, и много
вечеров мы сидели там на одеяле, слушая концерты классической музыки, доносящиеся из парка. Я рассказал Мэг о саде по другую сторону нашей стены: мамин сад. Где мы с Вилли играли в детстве. Теперь он был отрезан от нас навсегда.
Таким, какими когда-то были мои воспоминания.
Чей это теперь сад? она спросила.
Он принадлежит принцессе Майкл Кентской. И ее сиамским кошкам. Мама презирала этих кошек.
Пока я вдыхал запах сада и размышлял об этой новой жизни, лелеял эту новую жизнь, Мэг сидела на другой стороне кухни, раскладывая Вагамаму из картонных коробок в миски. Не подумав, я выпалил: Я не знаю, я просто…
Я стоял к ней спиной. Я застыл на полуслове, не решаясь продолжать, не решаясь обернуться.
Ты чего не знаешь, Хаз?
Я просто…
Да?
Я люблю тебя.
Я прислушался, ожидая ответа. Там ничего не было.
Теперь я мог слышать ее или чувствовать, как она идет ко мне.
Я обернулся, и вот она была прямо передо мной.
Я тоже люблю тебя, Хаз.
Эти слова вертелись у меня на кончике языка почти с самого начала, так что в каком-то смысле они не казались особенно откровенными или даже необходимыми. Конечно, я любил ее. Мэг знала это, Мэг могла это видеть, весь мир мог. Я любил ее всем сердцем, как никогда никого раньше не любил.
Галоперидола этому столику.
Это что за художественная образина? Все мемуары так выглядят?
А
Кто-то
За это искусство
Ведь
Заплатил
Заработанные трудом деньги.
Я теперь тоже
Так буду писать
Все посты.
Это похоже на сипнопсис сценария к фильму. Обычно так прописывают основные моменты пробегая по действию насквозь и останавливаясь токль но значимых местах. Но актеркам класса Меган не дают читать весь сценарий- только ее сцены . Вот и получилось....это.В интернете появилась книга. Открыла сначала конец. Это где про калибри, такая нежнятинка, я не могу. Гарри, Гарри...Потом пробежалась по паре страниц. Некоторые вопросы отпали, зато появились новые. Я вообще книги люблю, как просто чтобы на полке стояли, так и читать, повидала всякие произведения. От этого же ощущение, что его писала истеричная одинокая дама средних лет, авторша типа Э.Л.Джеймс, написавшая "50 оттенков серого", в котором барышни разбиваются на тысячу осколков после каждого перепихона. Откуда столько страниц, спрашивается? Ну так если каждое второе предложение составлять из одного слова и начинать с новой строки, можно и трехтомник накатать за раз. В общем, не знаю, как сформулировать, что именно меня бесит, сама стилистика написания... в общем, смотрите ниже, цитирую в первозданном виде оригинал, как он в книге, может, кто меня тоже поймёт, что не так
Later, after we'd brought her home, after we'd settled into all the new rhythms of a family of four, Meg and I were skin to skin and she said: I've never been more in love with you than in that moment.
Really?
Really.
She jotted some thoughts in a kind of journal. Which she shared.
I read them as a love poem.
I read them as a testament, a renewal of our vows.
I read them as a citation, a remembrance, a proclamation.
I read them as a decree.
She said: That was everything.
She said: That is a man.
My love. She said: That is not a Spare.
Позже, после того, как мы привезли ее домой, после того, как мы освоились со всеми новыми ритмами семьи из четырех человек, мы с Мэг оказались лицом к лицу, и она сказала: "Я никогда не была так сильно влюблена в тебя, как в тот момент".
Действительно?
Действительно.
Она записала кое-какие мысли в своего рода дневник. Которым она поделилась.
Я читаю их как любовное стихотворение.
Я читаю их как завещание, возобновление наших клятв.
Я читаю их как цитату, воспоминание, воззвание.
Я прочитал их как указ.
Она сказала: "Это было все.
Она сказала: Это мужчина.
Моя любовь. Она сказала: Это не запасной вариант.
We were having a chat with Tyler Perry, the actor-writer-director. He'd sent a note to Meg before the wedding, out of the blue, telling her that she wasn't alone, that he saw what was happening. Now, FaceTiming with him, Meg and I were trying to put on a brave face, but we were both a mess.
Tyler saw. He asked what was up.
We gave him the highlights, the loss of security, the borders closing. Nowhere to turn.
Whoa. OK, that's a lot. But…just breathe. Breathe.
That was the problem. We couldn't breathe.
Look…take my house.
What?
My house in Los Angeles. It's gated, it's secure you'll be safe there. I'll keep you safe.
He was traveling, he explained, woron a project, so the house was empty, waiting for us.
It was too much. Too generous.
But we accepted. Eagerly.
I asked why he was doing this.
Mymother.
Your…?
My mother loved your mother.
I was caught completely by surprise. He said: After your mother visited Harlem, that was it. She could do no wrong in Maxine Perry's book.
He went on to say that his mother had died ten years earlier, and he was still grieving.
I wanted to tell him it gets easier.
I didn't.
Мы беседовали с Тайлером Перри, актером-сценаристом-режиссером. Он ни с того ни с сего отправил Мэг записку перед свадьбой, сообщив ей, что она не одна, что он видит, что происходит. Теперь, общаясь с ним лицом к лицу, мы с Мэг пытались напустить на себя храбрый вид, но мы оба были в растерянности.
Тайлер видел. Он спросил, в чем дело.
Мы рассказали ему о самых ярких моментах: потере безопасности, закрытии границ. Некуда обратиться.
Тпру. Ладно, это много. Но... просто дыши. Дышать.
В этом и была проблема. Мы не могли дышать.
Послушай... возьми мой дом.
Что?
Мой дом в Лос-Анджелесе. Это закрытое место, оно надежно охраняется, там вы будете в безопасности. Я буду охранять тебя.
Он объяснил, что путешествовал, работал над проектом, поэтому дом был пуст, ожидая нас.
Это было уже слишком. Слишком щедрый.
Но мы согласились. Охотно.
Я спросил, зачем он это делает.
Моя мать.
Твоя...?
Моя мать любила твою мать.
Я был застигнут совершенно врасплох. Он сказал: "После того, как твоя мать посетила Гарлем, это было все. В книге Максин Перри она не могла сделать ничего плохого.
Далее он сказал, что его мать умерла десять лет назад, и он все еще скорбит.
Я хотела сказать ему, что становится легче.
Я не сказал.
Soon after our return, a hummingbird got into the house. I had a devil of a time guiding it out, and the thought occurred that maybe we should start shutting the doors, despite those heavenly ocean breezes.
Then a mate said: Could be a sign, you know?
Some cultures see hummingbirds as spirits, he said. Visitors, as it were.
Aztecs thought them reincarnated warriors. Spanish explorers called them "resurrection birds."
You don't say?
I did some reading and learned that not only are hummingbirds visitors, they're voyagers. The lightest birds on the planet, and the fastest, they travel vast distances from Mexican winter homes to Alaskan nesting grounds.
Whenever you see a hummingbird, what you're actually seeing is a tiny, glittering Odysseus.
So, naturally, when this hummingbird arrived, and swooped around our kitchen, and flitted through the sacred airspace we call Lili Land, where we've set the baby's playpen with all her toys and stuffed animals, I thought hopefully, greedily, foolishly:
Is our house a detour or a destination?
For half a second I was tempted to let the hummingbird be. Let it stay.
But no.
Gently I used Archie's fishing net to scoop it from the ceiling, carry it outside.
Its legs felteyelashes, its wings
With cupped palms I set the hummingbird gently on a wall in the sun.
Goodbye, my friend.
But it just lay there.
Motionless.
No, I thought. No, not that.
Come on, come on.
You're free.
Fly away.
And then, against all odds, and all expectations, that wonderful, little creature bestirred itself, and did just that.
Вскоре после нашего возвращения в дом залетела колибри. У меня было чертовски много времени, чтобы разобраться с этим, и мне пришла в голову мысль, что, возможно, нам следует начать закрывать двери, несмотря на эти райские океанские бризы.
Потом приятель сказал: Может быть, это знак, понимаешь?
По его словам, в некоторых культурах колибри считаются духами. Посетители, так сказать.
Ацтеки считали их перевоплотившимися воинами. Испанские исследователи называли их "птицами воскрешения".
Ты не говоришь?
Я немного почитал и узнал, что колибри - это не только посетители, но и путешественники. Самые легкие птицы на планете и самые быстрые, они преодолевают огромные расстояния от мексиканских зимовий до мест гнездования на Аляске.
Всякий раз, когда вы видите колибри, на самом деле вы видите крошечного сверкающего Одиссея.
Поэтому, естественно, когда прилетела эта колибри, покружила над нашей кухней и пролетела через священное воздушное пространство, которое мы называем Землей Лили, где мы установили детский манеж со всеми ее игрушками и мягкими игрушками животных, я подумала
с надеждой, жадно, глупо:
Является ли наш дом обходным путем или пунктом назначения?
На полсекунды у меня возникло искушение оставить колибри в покое. Пусть это останется.
Но нет.
Осторожно я воспользовался рыболовной сетью Арчи, чтобы зачерпнуть ее с потолка и вынести наружу.
Его ноги были похожи на ресницы, а крылья - на лепестки цветов.
Сложив ладони чашечкой, я осторожно ставлю колибри на стену на солнце.
Прощай, мой друг.
Но он просто лежал там.
Неподвижный.
Нет, подумал я. Нет, не это.
Давай, давай.
Ты свободен.
Улетай.
И затем, вопреки всему и всем ожиданиям, это чудесное, милое маленькое существо встрепенулось и сделало именно это.
Писал так поняла лауреат какой-то страшно престижной премии. Да не Лев Толстой). Похоже на чтиво из маленьких книжонок в мягких обложках. " Она простерла свои прекрасные белые руки ко мне и звезды засверкали в ее глазах, ее белоснежная грудь сверкала в лунном свете..."и т. д. и т. п.))) Отличается только тем, что злобно пнули походу Кентскую , на которую таки затаили злобу из-за ее брошки.Ещё раз запускайте слезу умиления из левого глаза и прислушайтесь к еле уловимому шороху крылышек волшебных фей. А, ой. Это не отрывок из сказочного фэнтези? ДА ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ. Это ЖИСТЬ как она есть. Очень важный момент истории Н&М.
Meg came to London. September 2017. We were in Nott Cott. In the kitchen. Preparing dinner.
The whole cottage was filled with…love. Filled to overflowing. It even seemed to spill out the open door, into the garden outside, a scrubby little patch of ground that no one had wanted, for a very long time, but which Meg and I had slоwly reclaimed. We'd raked and mown, planted and watered, and many evenings we sat out there on a blanket, listening to classical music concerts wafting over from the park. I told Meg about the garden just on the other side of our wall: Mummy's garden. Where Willy and I played as kids. It was now sealed off from us forever.
As my memories had once been.
Whose garden is it now? she asked.
It belongs to Princess Michael of Kent. And her Siamese cats. Mummy despised those cats.
As I smelt the garden, and considered this new life, cherished this new life, Meg was sitting on the other side of the kitchen, scooping э Wagamama from cartons into bowls. Without thinкing I blurted out: I don't know, I just…
I had my back to her. I froze, mid-sentence, hesitant to go on, hesitant to turn around.
You don't know what, Haz?
I just…
Yes?
I love you.
I listened for a response. There was none.
Now I could hear her, or feel her, walкing towards me.
I turned and there she was, right before me.
I love you too, Haz.
The words had been on the tip of my tongue almost from the start, so in one sense they didn't feel particularly revelatory, or even necessary. Of course I loved her. Meg knew that, Meg could see it, the whole world could. I loved her with all my heart as I'd never loved anyone before.
Мэг приехал в Лондон. Сентябрь 2017 года. Мы были в Нотт-Котте. На кухне. Готовим ужин.
Весь коттедж был наполнен... любовью. Наполненный до отказа.
Казалось, оно даже выливалось через открытую дверь в сад снаружи, на маленький заросший кустарником клочок
земли, который очень долго никому не был нужен, но который мы с Мэг постепенно отвоевали. Мы сгребали и косили, сажали и поливали, и много
вечеров мы сидели там на одеяле, слушая концерты классической музыки, доносящиеся из парка. Я рассказал Мэг о саде по другую сторону нашей стены: мамин сад. Где мы с Вилли играли в детстве. Теперь он был отрезан от нас навсегда.
Таким, какими когда-то были мои воспоминания.
Чей это теперь сад? она спросила.
Он принадлежит принцессе Майкл Кентской. И ее сиамским кошкам. Мама презирала этих кошек.
Пока я вдыхал запах сада и размышлял об этой новой жизни, лелеял эту новую жизнь, Мэг сидела на другой стороне кухни, раскладывая Вагамаму из картонных коробок в миски. Не подумав, я выпалил: Я не знаю, я просто…
Я стоял к ней спиной. Я застыл на полуслове, не решаясь продолжать, не решаясь обернуться.
Ты чего не знаешь, Хаз?
Я просто…
Да?
Я люблю тебя.
Я прислушался, ожидая ответа. Там ничего не было.
Теперь я мог слышать ее или чувствовать, как она идет ко мне.
Я обернулся, и вот она была прямо передо мной.
Я тоже люблю тебя, Хаз.
Эти слова вертелись у меня на кончике языка почти с самого начала, так что в каком-то смысле они не казались особенно откровенными или даже необходимыми. Конечно, я любил ее. Мэг знала это, Мэг могла это видеть, весь мир мог. Я любил ее всем сердцем, как никогда никого раньше не любил.
Галоперидола этому столику.
Это что за художественная образина? Все мемуары так выглядят?
А
Кто-то
За это искусство
Ведь
Заплатил
Заработанные трудом деньги.
Я теперь тоже
Так буду писать
Все посты.
Посмотреть вложение 63052
Теперь даже американские СМИ набрасываются на принца Гарри, а New York Times называет его высказывания "повторяющимися и утомительными" Пол Ревуар, редактор СМИ Daily Mail Обновлено в 12:35 вечера 10 января 2023 года Ubvi1 +3 делится 68 комментариями m
Вложения
Британец Риз Уитток, который с 2017 году работает двойником принца Гарри, заявил, что опасается за свою жизнь
Сегодня599 прочитали
после того, как герцог Сассекский рассказал об убийстве 25 членов движения «Талибан» (организация запрещена в РФ) в Афганистане.
«Люди каждый день принимают меня за Гарри, поэтому вызывает беспокойство, когда кто-то, на кого ты похож, сталкивается с угрозой безопасности своей жизни. Он подверг себя и свою семью дополнительному ненужному риску. Я думаю, что его мемуары должны были сначала пройти проверку британской службой безопасности», — отметил Уитток.
Британец пожаловался, что у него нет такой охраны, как у принца Гарри, поэтому ему приходится просто скрывать свой адрес жительства. Однако это не спасет от «различных сумасшедших людей», признает Уитток.
Вложения
это писал лауреат Пулитцеровской премии?? видимо не писал, а записывал поток сознания... жесть блин, бульварный роман... так и надо было писать: художественное произведение, от слова "худо"Ещё раз запускайте слезу умиления из левого глаза и прислушайтесь к еле уловимому шороху крылышек волшебных фей. А, ой. Это не отрывок из сказочного фэнтези? ДА ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ. Это ЖИСТЬ как она есть. Очень важный момент истории Н&М.
Meg came to London. September 2017. We were in Nott Cott. In the kitchen. Preparing dinner.
The whole cottage was filled with…love. Filled to overflowing. It even seemed to spill out the open door, into the garden outside, a scrubby little patch of ground that no one had wanted, for a very long time, but which Meg and I had slоwly reclaimed. We'd raked and mown, planted and watered, and many evenings we sat out there on a blanket, listening to classical music concerts wafting over from the park. I told Meg about the garden just on the other side of our wall: Mummy's garden. Where Willy and I played as kids. It was now sealed off from us forever.
As my memories had once been.
Whose garden is it now? she asked.
It belongs to Princess Michael of Kent. And her Siamese cats. Mummy despised those cats.
As I smelt the garden, and considered this new life, cherished this new life, Meg was sitting on the other side of the kitchen, scooping э Wagamama from cartons into bowls. Without thinкing I blurted out: I don't know, I just…
I had my back to her. I froze, mid-sentence, hesitant to go on, hesitant to turn around.
You don't know what, Haz?
I just…
Yes?
I love you.
I listened for a response. There was none.
Now I could hear her, or feel her, walкing towards me.
I turned and there she was, right before me.
I love you too, Haz.
The words had been on the tip of my tongue almost from the start, so in one sense they didn't feel particularly revelatory, or even necessary. Of course I loved her. Meg knew that, Meg could see it, the whole world could. I loved her with all my heart as I'd never loved anyone before.
Мэг приехал в Лондон. Сентябрь 2017 года. Мы были в Нотт-Котте. На кухне. Готовим ужин.
Весь коттедж был наполнен... любовью. Наполненный до отказа.
Казалось, оно даже выливалось через открытую дверь в сад снаружи, на маленький заросший кустарником клочок
земли, который очень долго никому не был нужен, но который мы с Мэг постепенно отвоевали. Мы сгребали и косили, сажали и поливали, и много
вечеров мы сидели там на одеяле, слушая концерты классической музыки, доносящиеся из парка. Я рассказал Мэг о саде по другую сторону нашей стены: мамин сад. Где мы с Вилли играли в детстве. Теперь он был отрезан от нас навсегда.
Таким, какими когда-то были мои воспоминания.
Чей это теперь сад? она спросила.
Он принадлежит принцессе Майкл Кентской. И ее сиамским кошкам. Мама презирала этих кошек.
Пока я вдыхал запах сада и размышлял об этой новой жизни, лелеял эту новую жизнь, Мэг сидела на другой стороне кухни, раскладывая Вагамаму из картонных коробок в миски. Не подумав, я выпалил: Я не знаю, я просто…
Я стоял к ней спиной. Я застыл на полуслове, не решаясь продолжать, не решаясь обернуться.
Ты чего не знаешь, Хаз?
Я просто…
Да?
Я люблю тебя.
Я прислушался, ожидая ответа. Там ничего не было.
Теперь я мог слышать ее или чувствовать, как она идет ко мне.
Я обернулся, и вот она была прямо передо мной.
Я тоже люблю тебя, Хаз.
Эти слова вертелись у меня на кончике языка почти с самого начала, так что в каком-то смысле они не казались особенно откровенными или даже необходимыми. Конечно, я любил ее. Мэг знала это, Мэг могла это видеть, весь мир мог. Я любил ее всем сердцем, как никогда никого раньше не любил.
Галоперидола этому столику.
Это что за художественная образина? Все мемуары так выглядят?
А
Кто-то
За это искусство
Ведь
Заплатил
Заработанные трудом деньги.
Я теперь тоже
Так буду писать
Все посты.
Посмотреть вложение 63052
Вот на той фотографии,где страстный поцелуй-эти двое,изображающие Хаза и Мэг. Доизображаются. Кстати, тоже деньги зарабатывают на наших персонажах.
Стиль написания уже обстебывают все, кому не лень. Из The Guardian:
Фразы были короткими.
Хрустящими. Как и его рубашка.
Запасной. Движущий.
Видишь, что я там сделал?
Курсив. Выборочный. Курсив. И. Пунктуация.
Почему мое сердце билось так быстро? Этого действительно хотела Мэг? Почему я не взял пальто? Почему на похоронах дедушки? Почему так много вопросов?
Расслабься, сказал я себе. Я в руках профи. Один из лучших призраков в мире. Все для того, чтобы казаться симпатичным. Заслуживающим доверия.
‘I was alone. Abandoned. With only a hundred million in the bank’ – Spare, digested by John Crace
Prince Harry’s memoir is the UK’s fastest-selling nonfiction book ever. Too busy to read it? All the love, rancour, drugs and petty fights are here
Неужели так много натошнили? Однако...
И все так думали. Но у Хаза ТАКАЯ память. Он - художник, он так видит
Про Эйча совсем забыл.
Так это ж мой стиль написания постов!В интернете появилась книга. Открыла сначала конец. Это где про калибри, такая нежнятинка, я не могу. Гарри, Гарри...
Later, after we'd brought her home, after we'd settled into all the new rhythms of a family of four, Meg and I were skin to skin and she said: I've never been more in love with you than in that moment.
Really?
Really.
She jotted some thoughts in a kind of journal. Which she shared.
I read them as a love poem.
I read them as a testament, a renewal of our vows.
I read them as a citation, a remembrance, a proclamation.
I read them as a decree.
She said: That was everything.
She said: That is a man.
My love. She said: That is not a Spare.
Позже, после того, как мы привезли ее домой, после того, как мы освоились со всеми новыми ритмами семьи из четырех человек, мы с Мэг оказались лицом к лицу, и она сказала: "Я никогда не была так сильно влюблена в тебя, как в тот момент".
Действительно?
Действительно.
Она записала кое-какие мысли в своего рода дневник. Которым она поделилась.
Я читаю их как любовное стихотворение.
Я читаю их как завещание, возобновление наших клятв.
Я читаю их как цитату, воспоминание, воззвание.
Я прочитал их как указ.
Она сказала: "Это было все.
Она сказала: Это мужчина.
Моя любовь. Она сказала: Это не запасной вариант.
We were having a chat with Tyler Perry, the actor-writer-director. He'd sent a note to Meg before the wedding, out of the blue, telling her that she wasn't alone, that he saw what was happening. Now, FaceTiming with him, Meg and I were trying to put on a brave face, but we were both a mess.
Tyler saw. He asked what was up.
We gave him the highlights, the loss of security, the borders closing. Nowhere to turn.
Whoa. OK, that's a lot. But…just breathe. Breathe.
That was the problem. We couldn't breathe.
Look…take my house.
What?
My house in Los Angeles. It's gated, it's secure you'll be safe there. I'll keep you safe.
He was traveling, he explained, wor
It was too much. Too generous.
But we accepted. Eagerly.
I asked why he was doing this.
Mymother.
Your…?
My mother loved your mother.
I was caught completely by surprise. He said: After your mother visited Harlem, that was it. She could do no wrong in Maxine Perry's book.
He went on to say that his mother had died ten years earlier, and he was still grieving.
I wanted to tell him it gets easier.
I didn't.
Мы беседовали с Тайлером Перри, актером-сценаристом-режиссером. Он ни с того ни с сего отправил Мэг записку перед свадьбой, сообщив ей, что она не одна, что он видит, что происходит. Теперь, общаясь с ним лицом к лицу, мы с Мэг пытались напустить на себя храбрый вид, но мы оба были в растерянности.
Тайлер видел. Он спросил, в чем дело.
Мы рассказали ему о самых ярких моментах: потере безопасности, закрытии границ. Некуда обратиться.
Тпру. Ладно, это много. Но... просто дыши. Дышать.
В этом и была проблема. Мы не могли дышать.
Послушай... возьми мой дом.
Что?
Мой дом в Лос-Анджелесе. Это закрытое место, оно надежно охраняется, там вы будете в безопасности. Я буду охранять тебя.
Он объяснил, что путешествовал, работал над проектом, поэтому дом был пуст, ожидая нас.
Это было уже слишком. Слишком щедрый.
Но мы согласились. Охотно.
Я спросил, зачем он это делает.
Моя мать.
Твоя...?
Моя мать любила твою мать.
Я был застигнут совершенно врасплох. Он сказал: "После того, как твоя мать посетила Гарлем, это было все. В книге Максин Перри она не могла сделать ничего плохого.
Далее он сказал, что его мать умерла десять лет назад, и он все еще скорбит.
Я хотела сказать ему, что становится легче.
Я не сказал.
Soon after our return, a hummingbird got into the house. I had a devil of a time guiding it out, and the thought occurred that maybe we should start shutting the doors, despite those heavenly ocean breezes.
Then a mate said: Could be a sign, you know?
Some cultures see hummingbirds as spirits, he said. Visitors, as it were.
Aztecs thought them reincarnated warriors. Spanish explorers called them "resurrection birds."
You don't say?
I did some reading and learned that not only are hummingbirds visitors, they're voyagers. The lightest birds on the planet, and the fastest, they travel vast distances from Mexican winter homes to Alaskan nesting grounds.
Whenever you see a hummingbird, what you're actually seeing is a tiny, glittering Odysseus.
So, naturally, when this hummingbird arrived, and swooped around our kitchen, and flitted through the sacred airspace we call Lili Land, where we've set the baby's playpen with all her toys and stuffed animals, I thought hopefully, greedily, foolishly:
Is our house a detour or a destination?
For half a second I was tempted to let the hummingbird be. Let it stay.
But no.
Gently I used Archie's fishing net to scoop it from the ceiling, carry it outside.
Its legs felt
With cupped palms I set the hummingbird gently on a wall in the sun.
Goodbye, my friend.
But it just lay there.
Motionless.
No, I thought. No, not that.
Come on, come on.
You're free.
Fly away.
And then, against all odds, and all expectations, that wonderful, little creature bestirred itself, and did just that.
Вскоре после нашего возвращения в дом залетела колибри. У меня было чертовски много времени, чтобы разобраться с этим, и мне пришла в голову мысль, что, возможно, нам следует начать закрывать двери, несмотря на эти райские океанские бризы.
Потом приятель сказал: Может быть, это знак, понимаешь?
По его словам, в некоторых культурах колибри считаются духами. Посетители, так сказать.
Ацтеки считали их перевоплотившимися воинами. Испанские исследователи называли их "птицами воскрешения".
Ты не говоришь?
Я немного почитал и узнал, что колибри - это не только посетители, но и путешественники. Самые легкие птицы на планете и самые быстрые, они преодолевают огромные расстояния от мексиканских зимовий до мест гнездования на Аляске.
Всякий раз, когда вы видите колибри, на самом деле вы видите крошечного сверкающего Одиссея.
Поэтому, естественно, когда прилетела эта колибри, покружила над нашей кухней и пролетела через священное воздушное пространство, которое мы называем Землей Лили, где мы установили детский манеж со всеми ее игрушками и мягкими игрушками животных, я подумала
с надеждой, жадно, глупо:
Является ли наш дом обходным путем или пунктом назначения?
На полсекунды у меня возникло искушение оставить колибри в покое. Пусть это останется.
Но нет.
Осторожно я воспользовался рыболовной сетью Арчи, чтобы зачерпнуть ее с потолка и вынести наружу.
Его ноги были похожи на ресницы, а крылья - на лепестки цветов.
Сложив ладони чашечкой, я осторожно ставлю колибри на стену на солнце.
Прощай, мой друг.
Но он просто лежал там.
Неподвижный.
Нет, подумал я. Нет, не это.
Давай, давай.
Ты свободен.
Улетай.
И затем, вопреки всему и всем ожиданиям, это чудесное, милое маленькое существо встрепенулось и сделало именно это.
Харрий!
Неее, Рейчел!
Как посмели украсть мой стиль?!
Нужно срочно подать на них в суд !
И написать книгу о моих страдания..
"Харрий (Рейчел)- похититель идей."
Принц Гарри не заметил, как раскрыл в мемуарах чудовищный способ, с помощью которого им манипулирует Меган Маркл
Каждый раз, когда я читала откровения принца Гарри о походах к медиуму, меня изнутри что-то царапало. Возникало такое мучительное чувство, будто от меня ускользает важная деталь. Подсознание ее увидело, но мне напрямую решило не сообщать. И только подготавливая статью об этом фрагменте книги, я...
dzen.ru
Два взрослых человека на джанке, две собаки. Один туалетНеужели так много натошнили? Однако...
И все так думали. Но у Хаза ТАКАЯ память. Он - художник, он так видит
Про Эйча совсем забыл.
Поменяет пол и женится на Маркусе1.Объявит о рождении третьего реборна (назовут Чарльз Филипп или Фил Чак);
2.объявит о разводе и выдаст сливки заявления, про хаза-наркомана, массового убивца, титулованного энуретика.
3. объявит о похищении Арчи (или всего набора) (Чарльз, в такой ситуации, короноваться не может, очевидно);
4.объявит об окончании терапии неизлечимого заболевания, празднуя жизнь )появятся папарацци-снимки лысой Меган, экзальтированные сахарочки начнут жертвовать волосы на парики, разовьется все это в двухвекторную глобальную инициативу - половина сахаров лысые, половина в париках)
5.предлагайте, леди, варианты
А мне духи Элизабет Арден нравились.
Пойду вылью остатки...
Пойду вылью остатки...
Проще простого:" С..ка обыкновенная, отряд членистоногих".
Простите,леди,злая я сегодня!
Короче, не то что премию какую, последнее у этого писателя-негра отберут и по судам затаскают.
Надо же такое наваять высоким штилем. Поди вместе виски с текилой пили и косячками закусывали, а отдуваться будет складыватель слов в чудесные предложения.
Харрик в последний момент вынет из рукава справку от психиатра, да и у сиятельной поди такая же имеется, что с них взять? Анализы и те негодные никуда с таким образом жизни
- Статус