Потрясающая история!!Пятьдесят тысяч человек… Они живут сегодня в разных странах, работают, создают семьи, рожают детей. Их всех могло не быть, если бы их предков не спас от смерти принявший православие японец, потомок самураев, оказавшийся в центре самых страшных событий в истории XX века.
Первого сентября 1940 года на железнодорожном вокзале Каунаса объявили: «Внимание! Поезд до Берлина отправляется через три минуты! Просим провожающих покинуть вагоны и отойти от края платформы!» Но провожающие почему-то не слушались. Их было необычайно много, и все они толпились у одного вагона, толкались, шумели, тянули руки к приоткрытому окну... Там, за окном, что-то торопливо писал аккуратно одетый человек. Заполнив иероглифами очередной лист, он вынимал из коробочки печать, быстро прижимал ее к бумаге, передавал готовый документ через окно, и чья-нибудь рука немедленно подхватывала его. Еще виза... И еще... Под конец он просунул в окошко консульскую печать и уже на ходу бросил ее одному из бежавших по платформе людей.
Поезд набирал скорость. Люди на перроне плакали, прижимали к груди листы с иероглифами и кричали вслед: «Банзаай Ниппон!» — «Да здравствует Япония!» Но человек их уже не слышал. Он ехал в Берлин и не знал, что с этими людьми будет дальше — примут ли у них визы, которые он им выписал, смогут ли они уехать из Литвы... За несколько десятилетий после войны его не нашел ни один из тысяч тех, ради кого он, Тиунэ Сугихара, сломал себе жизнь.
Тогда, в 1940-м, он не мог иначе. Он объяснял: «Если я повернусь спиной к тем, кто нуждается в моей помощи, я предам свои убеждения как христианин». Но — как? Японец, среди предков которого были самураи, и вдруг — христианин? И каким образом он очутился в Литве? Наконец, почему жизни стольких людей зависели от одной его подписи?
В семье врача Ёсимидзу Сугихара и его жены Яцу из рода самураев было шестеро детей. Второй сын Тиунэ родился 1 января 1900 года. Учился прилежно, школы — и начальную, и среднюю — окончил с отличием. Отец им гордился, надеялся, что тот продолжит врачебную династию, и отправил поступать в медицинский колледж.
В аудитории было тихо. Абитуриенты дописывали свои работы. Аккуратный, миловидный молодой человек отсидел за партой, — молча, с прямой спиной — всё положенное на ответ время, после чего поднялся и протянул экзаменаторам лист. Экзаменаторы переглянулись: на странице было пусто! Лишь внизу значилась подпись: Сугихара.
Тиунэ не желал быть врачом и поэтому экзамен провалил. Он хотел изучать языки и европейскую культуру и поступил в институт Васада на отделение английской литературы.
Отец был в ярости и отказался оплачивать учебу. Отныне юноша мог рассчитывать только не себя. Днем учился, вечером работал, но выдержал в таком ритме всего полтора года. Платить стало нечем. И тут счастливый случай: Япония, имевшая виды на советский Дальний Восток, нуждалась в молодых амбициозных дипломатах со знанием русского языка. Министерство иностранных дел открыло в китайском Харбине Русско-японский лицей и не только не требовало плату за обучение, но даже обещало стипендию! Сугихара легко прошел отборочный экзамен и уехал в Харбин.
В двадцатые годы ХХ века Харбин представлял собой настоящий Вавилон. Построенный русскими на китайской территории, он оставался типичным русским провинциальным городом в течение еще 25 лет после революции. В Харбине было 26 православных церквей, из них 22 настоящих храма, целая сеть средне-учебных школ и 6 высших учебных заведений. Милостью Божией Харбин на четверть века продолжил нормальную дореволюционную русскую жизнь».
Немалая часть эмигрантов первой волны уехала из советской России именно в Китай. В харбинском лицее Тиунэ учил немецкий, совершенствовал английский, но особенно старательно занимался русским. Новые друзья дали ему почитать Евангелие. Он, потрясенный, решил креститься и избрал девизом жизни заповедь «Возлюби ближнего своего как самого себя». А потом женился на дочери белого офицера Клавдии Аполлоновой. Через одиннадцать лет, в 1935 году, перед самым возвращением в Японию, супруги разведутся. Возможно, потому что у них не было детей. А может быть, жена просто не захотела ехать с мужем на его родину...
В Японию Сугихара вернулся высококлассным специалистом, но, прежде чем приступить к дипломатической работе, ему предстояло отслужить в армии. А после Тиунэ, уже с дипломатической миссией, вновь отправился в Харбин, где в свободное время занялся организацией детских домов для китайских детей, оставшихся без родителей после японского вторжения в Китай.
Карьера Сугихары стремительно шла вверх. Судьбоносными стали для него переговоры 1932 года между Японией и Советской Россией о покупке Китайско-Восточной железной дороги. Сугихара проявил себя на них жестким и принципиальным дипломатом, и представители Советского Союза взяли на заметку «неудобного» переговорщика. А Япония на этой сделке выиграла больше миллиона долларов — по тогдашнему курсу огромные деньги! Но в 1935 году Сугихара подал в отставку, так он выразил протест против зверств японских солдат по отношению к мирному китайскому населению.
Тиунэ вернулся в Японию, женился второй раз, и снова на православной, но в этот раз на японке Юкико Кикути (в крещении Марии). Она была младше мужа на 14 лет. Этот брак оказался на редкость удачным: Юкико родила Тиунэ четверых детей, была его единомышленницей и верной помощницей до конца жизни. Она пережила Сугихару на много лет и сделала все, чтобы сохранить память о муже.
Но это — потом, а пока, в 1937 году, семья отправилась в Финляндию — в Советской России на неуступчивого японца, да ещё имеющего связи с белой эмиграцией, поглядывали косо и не рискнули пустить его к себе. Сугихара поработал два года переводчиком в японском посольстве в Хельсинки, а оттуда перевелся в литовский Каунас, в консульство. Предвоенная Литва, казалось, жила привычной мирной жизнью, но напряжение нарастало с каждым днем и в воздухе уже чувствовался запах пороха...
Сугихара прибыл в Литву в качестве вице-консула, гарантирующего соблюдение прав граждан своей страны, но кроме него самого и его семьи — жены, троих сыновей и сестры жены, — других японцев в Литве не было. А задачей Тиунэ было докладывать в МИД об обстановке в Европе, о действиях Советского Союза и Германии.
1 сентября 1939 года фашисты вторглись в соседнюю Польшу, и польские и немецкие евреи, понимая, что при новых порядках им не выжить, бежали от нацистов на северо-восток: осенью и зимой 1939 года около пятнадцати тысяч человек перешли — пешком! — польско-литовскую границу. Немало беженцев осело в Каунасе, там была своя диаспора— около 30000 евреев. От рассказов польских собратьев у местных шевелились волосы: голод, унижения, массовые расстрелы... В тихой, ухоженной и сытой Литве в такое невозможно было поверить. Но местные евреи понимали: при нацистах с ними будет то же самое.
А немцы между тем одну за другой захватывали европейские страны, война подступала всё ближе и всё меньше оставалось возможности переехать в более безопасное место. В конце концов ее не осталось вовсе: 15 июня 1940 года в Литву вошли советские войска, и евреи, оказавшиеся на ее на территории, превратились в заложников. Уехать подальше от опасности стало практически невозможно: по заключенному в 1940 году между СССР и Германией соглашению беженцев надлежало депортировать на родину. А там их ждала неминуемая смерть.
Еврейские беженцы просились в страны, не занятые фашистами, но посольства США, Франции и Великобритании в визах им отказали. В Каунасе они теоретически могли принять советское гражданство, но большинство опасались это делать. Трагически сложилась и судьба тех, кто в 1941 году не успел уехать и оказался на оккупированной фашистами территории: более 95 процентов еврейского населения Литвы — от 190 до 210 тысяч человек — было уничтожено. И всё же выход нашелся. К концу июня 1940 года евреи в Каунасе придумали план спасения: вспомнили о старых голландских колониях,— Кюрасао (близ Венесуэлы) и Суринам (на северо-востоке Южной Америки). Для въезда туда никаких виз не требовалось, генконсул Голландии в Каунасе пообещал разрешить въезд всем желающим. Но туда еще надо добраться: сначала проехать через весь СССР до Японии и уже оттуда направиться в колонии. А для этого требовались транзитные визы. Советский консул согласился их выдать, но с оговоркой: к заявлению должна быть приложена последующая транзитная виза для остановки в японских портах.
Так сложнейшая политическая и бюрократическая комбинация, от которой зависели жизни тысяч людей, замкнулась на Японии. Точнее — на скромном японском чиновнике, вице-консуле Тиунэ Сугихаре. Дождливым утром в конце июля к японскому консульству в Каунасе целыми семьями стали стекаться люди. Они приходили и вставали под окнами, постепенно заполняя площадь, больше им идти было некуда — японская дипломатическая служба оставалась их последней надеждой. Через много лет жена Сугихары вспоминала: «На площади у здания консульства стояли сотни людей — мужчин, женщин и детей. Я помню их глаза — уставшие и отчаянные. Женщины плакали. Маленькая девочка сидела в луже, измученная и испуганная...» Все они пришли за визами. Но вице-консул Тиунэ Сугихара понимал: выдать их невозможно.
Во-первых, он физически не мог выписать в короткий срок несколько тысяч документов: на оформление даже пары сотен виз у него ушло бы около месяца. Во-вторых, он вообще не мог начать принимать документы у беженцев без согласия начальства, а японское правительство на подобную авантюру точно не согласилось бы: вот-вот должен был быть подписан Тройственный пакт Германии, Италии и Японии о военно-политическом союзе. Поддержка массового бегства евреев была не в интересах Японии. Тем более в МИДе Японии прекрасно понимали: скорее всего, никто из беженцев до Кюрасао и Суринама не доберется, а осядут они в Японии.
Тиунэ был дисциплинированным и законопослушным, как все японцы. Самурай по крови, он признавал незыблемость иерархической структуры власти, служение которой было едва ли не главным его жизненным приоритетом. И тем не менее он не мог сразу сказать «нет»: он вышел к толпе и попросил три дня для принятия решения. И тут же позвонил в Японию. Как и предполагал, получил отказ. Попробовал второй раз — тоже. На третий запрос прислали телеграмму с категорическим запретом: «Виз не давать!» И все это время под окнами консульства ждали заветного решения те, для кого Сугихара был последней надеждой на жизнь. Обычный японец, разумеется, подчинился бы приказу с первого же раза. Ну, со второго. Семья, четверо детей, любимая работа, давно желанная должность... В случае неподчинения он всё это терял в одночасье. Мало того, потерять можно было и свободу, а не исключено — и саму жизнь. К тому же советские власти уже готовили указание всем иностранным дипломатам покинуть территорию Литовской Республики, так что Сугихара имел законное право спокойно собрать вещи и отбыть с семьей, куда укажет начальство.
Но Тиунэ был необычным японцем. Он был православным. Когда спустя сорок пять лет после тех событий его спросили: «Стоило ли так рисковать, спасая других?» — он процитировал древнюю самурайскую мудрость: «Даже охотник не станет убивать птицу, просящую у него защиты».
А тогда, в сороковом году, на исходе третьего дня он распорядился: «Открывайте двери. Мы начинаем прием документов». Триста виз в день — немыслимо! Он писал днём и ночью, по восемнадцать часов в сутки. Жена помогала. Пришел приказ всем зарубежным дипломатам оставить литовскую территорию. Консулы всех стран уехали, остались лишь голландский и японский. Причем японский вице-консул попросил разрешения задержаться в Каунасе еще на месяц «по личным делам».
Весь август с восьми утра супруги Сугихара писали, прерываясь лишь, чтобы перекусить и хоть немного поспать. Сначала писали на бланках, когда бланки закончились, — на половинках разрешения на въезд, которыми с ними поделился голландец, потом — на белых листах бумаги, потом — на серых... От нагрузки ломались авторучки. Все сроки вышли, здание консульства закрылось. Тогда Сугихара снял номер в гостинице и писал еще три дня, практически не вставая из-за стола. И уже сидя в поезде — писал.
Тиунэ Сугихара успел выписать 2139 транзитных виз. С учетом того, что многие документы были семейными, он собственноручно обеспечил транзитом около шести тысяч евреев. Но спасенных им людей было гораздо больше. Получив печать и образец визы, беженцы смогли уже сами, без консула, копировать и штамповать визы. И их были сотни! В белорусском городке Мир еще долго рассказывали, как однажды границу пересекли сразу пятьсот «Рабиновичей» — тех, что аккуратно перерисовали японские иероглифы, не понимая, что они означают. О дальнейшей судьбе своих подопечных Тиунэ ничего не знал. Не знал, как они добирались до Владивостока, а оттуда на паромах в Японию, как большинство из них переселилось потом в Шанхай, а кто-то добрался до Бирмы, до Австралии, до Америки и даже до Палестины. По улицам города Фудзисава шел невзрачный худощавый человек. Он стучался в дома и предлагал купить электрические лампочки. По слухам, он еще подрабатывал репетиторством и почасовыми переводами, но дела у него всё равно не ладились. Рассказывали, когда у него от рака умер сын, не было денег даже на похороны.
Разное судачили о скромном торговце, но никому из соседей и в голову не могло прийти, что еще несколько лет назад этот человек держал в руках судьбы тысяч людей, а до того представлял свое государство на переговорах самого высшего уровня. Это был Тиунэ Сугихара, выброшенный с дипломатической службы, списанный и забытый.
Тогда, в сороковом году, он уехал из Каунаса сначала в Прагу, потом — в Кёнигсберг, Берлин и, наконец, в Бухарест. Там после освобождения города от нацистов он с семьей оказался в специальном лагере для дипработников, а затем был интернирован в СССР и лишь через год получил разрешение на выезд в Японию. На родину Тиунэ вернулся весной 1947 года. После капитуляции Японией управляла американская администрация. Дипломатическую службу почти упразднили, в МИДе прошло серьезное сокращение штатов. Попал под него и Сугихара — припомнили его самоуправство в Литве. Он еще легко отделался— «всего лишь» уволили с волчьим билетом.
Так блестящий дипломат стал мелким торговцем. Мало того, чтобы «не привлекать внимание к своей прошлой деятельности в рядах японского МИД», Тиунэ Сугихара сменил имя и стал Симпо Сугиварой. Вот почему люди, которых он спас, их дети и польские военные историки многие годы не могли его найти. В 1960 году Тиунэ снова приехал в СССР — в представительство одной японской фирмы, торговавшей болоньевыми плащами, швейными машинками и нейлоном. Он до 1975 года проработал в Москве как Симпо Сугивара. И там, на улице, его случайно узнал Иехошуа Нишри, который ребенком выехал с семьей из Литвы по транзитной визе, выписанной Сугихарой. Через много лет Нишри, став сотрудником израильского посольства в Японии, был в числе тех, кто безрезультатно по всему миру разыскивал своего спасителя. И вот наконец нашел.
Уже через год после этой судьбоносной встречи Сугивара с семьей приехал в Израиль. Израильское правительство выразило бывшему дипломату благодарность за спасение своих граждан и даже выдало пожизненную израильскую визу. Но японец не остался в Израиле — вернулся на родину.
Соседи были в шоке, когда ему стали приходить сотни писем, телеграмм, приглашений в гости. И уж совсем растерялись, когда на его похороны в июле 1986 года прибыл сам израильский посол!
Уже после смерти мужа Юкико ездила в Израиль. «Ко мне подошел мальчик лет пяти или шести. Он сказал, что его не было бы на свете, если бы не мой муж, спасший от смерти его деда», — рассказывала она.
В его биографии и сегодня очень много белых пятен. Документы спецслужб — и советских, и японских — засекречены. В 1985 году Израиль присвоил Сугихара звание Праведника народов мира — как Ирене Сандлер, Оскару Шиндлеру, Раулю Валленбергу. На церемонии награждения бывший вице-консул не присутствовал — был уже слишком слаб, награду получали его жена и сын. Тиунэ Сугихара удостоен государственных наград Литвы и Польши. Ему установлены памятники в США, Литве, в японском университете Васада. О нем сняты документальные и художественные фильмы, в том числе фильм «Персона нон грата». А на доме, где он работал в Москве в шестидесятые годы ХХ века, установлена мемориальная доска.
Посмотреть вложение 45425
Открыть
-
-
Дамы и господа!
Обо всех неполадках на форуме сообщайте в теме Технические вопросы и проблемы форума".
По электронной почте newsroyals@ya.ru или мне в личные сообщения
С уважением, ROYALS
-
Миледи!
Пожалуйста, тексты с Дзен-каналов копируйте в теме целиком, можно под спойлер, внизу ставьте ссылку.
Причина: каналы часто блокируются и авторы вынуждены удалять свои статьи, чтобы их разблокировали, поэтому через месяц по вашей ссылке может быть ошибка 404. А так хоть на нашем форуме текст сохранится.
С уважением, ROYALS.
Память на всю оставшуюся жизнь
- Автор темы Елена
- Дата начала
Потрясающая история!!
"Дни рождения справляли и навеки провожали всем двором..."
Вавилон
Вавилон
-ГрЫша, ты глянь кого там привёл твой шлымазл!
- Таки этот шлымазл, между прочим, и твой сын!
- Нет, я тебя умоляю…. Когда он вытворяет такое, так он вылитый ты!
Во двор входил рослый Борик, студент-математик, а за руку он вёл тонюсенькую и прозрачную девушку, в очках и с челкой до самых глаз. Девушка оленёнок, с огромными шоколадными глазами крепко держалась за большую Боренькину руку.
- Не, ты глянь как ухватилась… Оно ж и понятно, ветер подует и Это унесёт на раз! Ни формы спереди, ни богатства сзади….
- Папа -мама, познакомьтесь, это Регина….
- Ой, детонька, и где ж тебя так рОстили?!
- Здрасьте, тетя Галя и дядя Гриша.
И не переживайте ви так за мой тухес, может я таки могу принести нахес?!….
Гостья подбоченилась и приняла боевую стойку. Сразу было видно, что к подобным перепалкам она привычна, и даже получает от них удовольствие. Боже упаси, она нисколечко не хамила, она весело взирала на Боренькиных родителей из-под длинной челки.
- Не, ты глянь, она ещё и языкастая… - Недоверчиво и уважительно пропела Галя. И уже тихо и себе под нос - Ну слава богу, дождалась.
- Ну заходи до двору, а шо, може ты ещё и готовить умеешь?
- Так руки вроде ж есть…. - Будущая невестка уже закатывала рукава и основательно усаживалась у тазика с картошкой. Счастливый Боря сиял, как тот медный самовар, что уже третий год стоял в окне у тети Песи. Он был обсолютно уверен, что Реночка очень понравится родителям. И он таки не ошибся.
Регина родилась в холодных краях. И детство у неё было тяжелое и очень голодное. Репрессированные родители прибыли туда не по своей воле, но Одессу они привезли в себе. Юмор и неповторимый колорит Реночкины родители гордо хранили , как красноармеец пролетарское красное знамя. Изможденные и, казалось бы, выброшенные из общей жизни люди создавали жизнь там, где находились сами. Они просто не умели и жить и говорить по-другому. У них отняли все, и даже их честное имя, но юмор и тонкий ум отнять у них было невозможно. До самой последней минуты они оставались ироничными и светлыми людьми. Вернуться же в любимый город смогла только их девочка.
- Я дико извиняюсь, но хочется спросить - шо мы будем всю эту картошечку жарить?! Или может все-таки сварим?!
Регина споро очищала второе ведро картошки.
-Не, ну если ви думаете, шо у нас тут кушают на ужин одну картошку, так это ви сильно ошибаетесь… - подал голос счастливый отец шлимазла Бори. Он давно уже наблюдал, стоя за спиной гостьи, как она молниеносно снимала с крупных базарных картофелин тонкую стружку и аккуратно складывала всю эту красоту в тазик с чистой водой. Гриша подмигивал жене, довольно покрякивал и подкладывал Регине все новые картошки, до того ему нравилось смотреть на ее ловкие пальцы.
- Оно может, конечно, вы и правы, и кушают тут что-то ещё, - Регина сдула мешавшую челку - но судя по количеству, ужинать будет вся улица. Или я ошибаюсь?!
Она озорно подмигнула Грише через плечо.
- Ой, шо там осталось от той улицы, видели бы вы нас до войны… Какие были люди!
Молодежь подняла головы и огляделась по сторонам.
Это был очень старый одесский двор. Высоко в небе плескалось бескрайнее чистое небо, его расчерчивали на острые треугольники беспокойные белые голуби. Кружевные переходы веранд и лестниц подпирали старые комнаты. Галлереи разношерстных пристроек делали двор похожим на настоящий Вавилон. Окна и двери были открыты свежему воздуху да и людскому взору, из некоторых парусами пузырились чистые тюлевые занавески. Тазы, детские санки на зиму, патефон, горшки и коляски - вся эта рухлядь украшала веранды и стены, рассказывая удивительные бесконечные истории этого двора. Жизнь сообща. Жизнь нараспашку.
- Тетя Песя, перестаньте мучать кошку, она умрет от вашей любви раньше, чем успеет состариться!
- Дядя Иржик, шо там у нас с часами?! Ми их когда-нибудь починим или станем держать на стене для красоты?!
- Нет, ну нельзя же так издеваться над людЯми….Феня Адольфовна, ваши котлеты пахнут и уже совершенно не можно дышать! Мы ж тут захлебываемся слюнями….
- Мая, пока ты доваришь своё сатЭ, наступит уже зима, а кушать надо сегодня!….
Дородная и красивая Галя, как настоящий капитан на шхуне, командовала всем двором. Ее острый намётанный глаз не пропускал ни малейшей детали, она, как минёр на поле, беспрестанно держала всех обитателей в поле зрения. Одной рукой она жарила свежую плотву, которую Гриша добыл на Привозе, другой мешала борщ в огроменной кастрюле, больше похожей на выворку . Некоторые ей отвечали, нежно орали подколки и прибаутки в ответ, а многие просто любовно улыбались.
К ужину начиналось настоящее театральное действо. Из всех комнат, углов и проходов вниз стекались люди. Они чинно рассаживались за огромным столом, его соорудили прямо посреди двора. Двойной же праздник, во первых Шаббат - встреча субботы, и во-вторых Галин Боря привёл таки на показать свою кралю. А это, знаете ли, происходит не каждый день. Соседи спускались со своей снедью и тарелками, вынося из домов все самое лучшее, и каждый нёс с собой дополнительные стулья. Люди сидели очень странно, как бы все вместе, но между ними, здесь и там, злыми проплешинами, оставались пустые места. Регина прижалась к Борису и молча наблюдала этот ритуал.
- А почему так сидят?! Это ж столько людей ещё должны прийти? - округлила и без того огромные глаза гостья.
- А тут, Региночка, должны быть ещё люди… Но их почему-то нету…. Совсем. - Гриша странно смотрел вбок, глаза его наполнились слезами.
Он родился и вырос в этом дворе, здесь гонял голубей и здесь впервые закурил. Его нянчила тетя Ева, Давид Моисеевич пытался обучить музыке, а доктора Бирштейны кормили манной кашей на базарном молоке.
Ривку и Лазаря Бирштейн повесили за помощь подпольщикам на большой площади в самые первые дни. Рядом с Галей и Гришей, по левую руку на пустом месте за столом сиротливо жались друг к другу старые венские стулья из их приемной.
Тетя Песя, по-прежнему прямо глядя перед собой и чуть улыбаясь, мерно качала головой и гладила рыжую кошку. Всю ее семью румыны расстреляли и сбросили в ров. А сама Песя пряталась в лесу, ее посылали менять продукты. И грузовики и расстрелы она видела своими глазами. И горящие амбары с людьми. Впав в ступор после всех ужасов, она пешком пошла в город, в свой родной двор, не понимая, что именно оттуда немцы их и забрали. Галя нашла ее по дороге, как и нескольких других, долго прятала в подвалах доходного дома у Оперного театра. Рядом с тетей Песей у стола были аккуратно расставлены пустые табуреты.
Здоровенный Веня, в вечной тельняшке, вернулся с войны с тяжелой контузией. Его вынесла на руках санитарка Маечка, она же его и выходила. Он привёз ее в Одессу, знакомить с многочисленной роднёй. Но дома их уже никто не ждал. Всю его семью расстреляли.
Троих маленьких братиков, сестру с детишками, маму и бабушку. Расстреляли и дедушку Давида Моисеевича, профессора музыки. Он наивно пытался разговаривать с немцами, убеждал пощадить женщин и детей. Напоминал им, что они великая гуманная нация Бетховена и Вагнера. Зондеркоманда - очумевшие от крови полупьяные эссесовцы ржали в голос и фотографировали чокнутого профессора. Распрямив больные плечи и гордо подняв голову он стоял на краю рва, подслеповато щурился на солнце и что-то шептал на идиш своему великому Б-гу.
Рядом с Веней и Маечкой, в торце стола, на почетном месте в потертом плюшевом кресле лежала одинокая нежная скрипка .
Галя всегда была самой сильной и яркой в их дворе. Да и на всей улице. Злые языки болтали, что ее мать во время погромов ссильничал пьяный казак. Богатая родня прогнала Соню, принесшую в подоле горлатую крупную девочку. А тетя Ева приняла, и пустила в свою комнату, и помогла поставить на ноги и выучить шуструю малышку. Была она наполовину казачкой или нет, а только росла огонь, а не девка.
И тетю Еву, и Сонечку, Галину маму, и невероятно красивую Фаню, молодую жену Иржика, их всех закопали во рву. Дядя Иржик в фартуке часовых дел мастера молча утирал глаза платочком. Рядом с ним стоял пустой ярко синий стул его любимой Фани.
Галю убили и закопали тоже. Но только она не умерла, а очень долго выбиралась из груды тел. Это дедушка Давид спас ее. Падая, он прикрыл девушку своим старческим телом, увлёк за собой, обманывая смерть. Выбравшись из общей могилы, Галя долго ползла, потом брела, пробиралась, возвращалась домой. По чердакам и подвалам у неё были спрятаны соседи. Старики и дети. И некому было позаботиться о них на всем белом свете. Ей надо было выжить, во что бы то ни стало. И она жила.
Галя переправляла людей в лес, доставала лекарства, ходила по хуторам обменивать еду. Разбрасывала листовки и таскала воду в катакомбы. Бесстрашную подпольщицу немцы поймали, хуторяне выдали ее румынам за три мешка отборного зерна. Гриша с партизанами отбил ее и других подпольщиков, вынес на руках полумертвую. Выходил, вылечил, а уж после войны женился. Они оба вернулись в свой осиротевший двор, вернулись жить, собирая по крупицам то, что осталось от их жизни. И даже родили Бореньку. И навсегда сохранили память о войне, но вот сломленными их назвать было никак нельзя.
И частенько поздним вечером, завидев басоту в подворотне, Галя по дороге домой громогласно выдавала своё знаменитое:
- И если ви собираетесь мене жомкнуть и заземлить - так даже и не начинайте думать!!!Тут многие и до вас сильно старались, так их уже совсем нету, а я все-таки ещё есть. И даже неплохо сохранилась….
В старом одесском дворе стоял длинный стол, вокруг него сидели искалеченные войной люди и рядом с каждым из них стояли пустые стулья, а на столе приборы.
Девочка-оленёнок Реночка плакала навзрыд, кулачками размазывая горькие слёзы. Боря, гений математики и радость папы и мамы, ее обнимал, гладил, и баюкал, как маленькую, сам при этом хмуря соболиные брови и подозрительно тянул носом.
Шумела листва.
Галя с Гришей сплетали под столом натруженные мозолистые руки. Откинувшись на спинку своего высокого стула, Галя улыбалась. Ей было совершенно понятно, что наконец-то ей есть кому передать своих домочадцев и свой двор. Эта тоненькая девочка, хоть и родилась в сибирских сугробах, но была настоящей одесситкой. С железным характером, острым языком и горячим сердцем. Она подхватит ее факел, и родит будущих детей, и никому не даст в обиду ее Борика. И снова на бульваре зацветут каштаны, голуби взмоют в небо под лихой свист вихрастых хлопцев, а во дворе добрые соседи станут накрывать общие столы.
- Тю, та я не пОняла, а шо мы тут расселись, как на похоронах?! У нас суббота или как?! И ребёнка вон мне расстроили, и риба уже вся холодная!
Гриша, Иржик, Венечка, наливайте нам ле-Хайм, мы будем пить За жизнь!!!!
Алена Баскин
- Таки этот шлымазл, между прочим, и твой сын!
- Нет, я тебя умоляю…. Когда он вытворяет такое, так он вылитый ты!
Во двор входил рослый Борик, студент-математик, а за руку он вёл тонюсенькую и прозрачную девушку, в очках и с челкой до самых глаз. Девушка оленёнок, с огромными шоколадными глазами крепко держалась за большую Боренькину руку.
- Не, ты глянь как ухватилась… Оно ж и понятно, ветер подует и Это унесёт на раз! Ни формы спереди, ни богатства сзади….
- Папа -мама, познакомьтесь, это Регина….
- Ой, детонька, и где ж тебя так рОстили?!
- Здрасьте, тетя Галя и дядя Гриша.
И не переживайте ви так за мой тухес, может я таки могу принести нахес?!….
Гостья подбоченилась и приняла боевую стойку. Сразу было видно, что к подобным перепалкам она привычна, и даже получает от них удовольствие. Боже упаси, она нисколечко не хамила, она весело взирала на Боренькиных родителей из-под длинной челки.
- Не, ты глянь, она ещё и языкастая… - Недоверчиво и уважительно пропела Галя. И уже тихо и себе под нос - Ну слава богу, дождалась.
- Ну заходи до двору, а шо, може ты ещё и готовить умеешь?
- Так руки вроде ж есть…. - Будущая невестка уже закатывала рукава и основательно усаживалась у тазика с картошкой. Счастливый Боря сиял, как тот медный самовар, что уже третий год стоял в окне у тети Песи. Он был обсолютно уверен, что Реночка очень понравится родителям. И он таки не ошибся.
Регина родилась в холодных краях. И детство у неё было тяжелое и очень голодное. Репрессированные родители прибыли туда не по своей воле, но Одессу они привезли в себе. Юмор и неповторимый колорит Реночкины родители гордо хранили , как красноармеец пролетарское красное знамя. Изможденные и, казалось бы, выброшенные из общей жизни люди создавали жизнь там, где находились сами. Они просто не умели и жить и говорить по-другому. У них отняли все, и даже их честное имя, но юмор и тонкий ум отнять у них было невозможно. До самой последней минуты они оставались ироничными и светлыми людьми. Вернуться же в любимый город смогла только их девочка.
- Я дико извиняюсь, но хочется спросить - шо мы будем всю эту картошечку жарить?! Или может все-таки сварим?!
Регина споро очищала второе ведро картошки.
-Не, ну если ви думаете, шо у нас тут кушают на ужин одну картошку, так это ви сильно ошибаетесь… - подал голос счастливый отец шлимазла Бори. Он давно уже наблюдал, стоя за спиной гостьи, как она молниеносно снимала с крупных базарных картофелин тонкую стружку и аккуратно складывала всю эту красоту в тазик с чистой водой. Гриша подмигивал жене, довольно покрякивал и подкладывал Регине все новые картошки, до того ему нравилось смотреть на ее ловкие пальцы.
- Оно может, конечно, вы и правы, и кушают тут что-то ещё, - Регина сдула мешавшую челку - но судя по количеству, ужинать будет вся улица. Или я ошибаюсь?!
Она озорно подмигнула Грише через плечо.
- Ой, шо там осталось от той улицы, видели бы вы нас до войны… Какие были люди!
Молодежь подняла головы и огляделась по сторонам.
Это был очень старый одесский двор. Высоко в небе плескалось бескрайнее чистое небо, его расчерчивали на острые треугольники беспокойные белые голуби. Кружевные переходы веранд и лестниц подпирали старые комнаты. Галлереи разношерстных пристроек делали двор похожим на настоящий Вавилон. Окна и двери были открыты свежему воздуху да и людскому взору, из некоторых парусами пузырились чистые тюлевые занавески. Тазы, детские санки на зиму, патефон, горшки и коляски - вся эта рухлядь украшала веранды и стены, рассказывая удивительные бесконечные истории этого двора. Жизнь сообща. Жизнь нараспашку.
- Тетя Песя, перестаньте мучать кошку, она умрет от вашей любви раньше, чем успеет состариться!
- Дядя Иржик, шо там у нас с часами?! Ми их когда-нибудь починим или станем держать на стене для красоты?!
- Нет, ну нельзя же так издеваться над людЯми….Феня Адольфовна, ваши котлеты пахнут и уже совершенно не можно дышать! Мы ж тут захлебываемся слюнями….
- Мая, пока ты доваришь своё сатЭ, наступит уже зима, а кушать надо сегодня!….
Дородная и красивая Галя, как настоящий капитан на шхуне, командовала всем двором. Ее острый намётанный глаз не пропускал ни малейшей детали, она, как минёр на поле, беспрестанно держала всех обитателей в поле зрения. Одной рукой она жарила свежую плотву, которую Гриша добыл на Привозе, другой мешала борщ в огроменной кастрюле, больше похожей на выворку . Некоторые ей отвечали, нежно орали подколки и прибаутки в ответ, а многие просто любовно улыбались.
К ужину начиналось настоящее театральное действо. Из всех комнат, углов и проходов вниз стекались люди. Они чинно рассаживались за огромным столом, его соорудили прямо посреди двора. Двойной же праздник, во первых Шаббат - встреча субботы, и во-вторых Галин Боря привёл таки на показать свою кралю. А это, знаете ли, происходит не каждый день. Соседи спускались со своей снедью и тарелками, вынося из домов все самое лучшее, и каждый нёс с собой дополнительные стулья. Люди сидели очень странно, как бы все вместе, но между ними, здесь и там, злыми проплешинами, оставались пустые места. Регина прижалась к Борису и молча наблюдала этот ритуал.
- А почему так сидят?! Это ж столько людей ещё должны прийти? - округлила и без того огромные глаза гостья.
- А тут, Региночка, должны быть ещё люди… Но их почему-то нету…. Совсем. - Гриша странно смотрел вбок, глаза его наполнились слезами.
Он родился и вырос в этом дворе, здесь гонял голубей и здесь впервые закурил. Его нянчила тетя Ева, Давид Моисеевич пытался обучить музыке, а доктора Бирштейны кормили манной кашей на базарном молоке.
Ривку и Лазаря Бирштейн повесили за помощь подпольщикам на большой площади в самые первые дни. Рядом с Галей и Гришей, по левую руку на пустом месте за столом сиротливо жались друг к другу старые венские стулья из их приемной.
Тетя Песя, по-прежнему прямо глядя перед собой и чуть улыбаясь, мерно качала головой и гладила рыжую кошку. Всю ее семью румыны расстреляли и сбросили в ров. А сама Песя пряталась в лесу, ее посылали менять продукты. И грузовики и расстрелы она видела своими глазами. И горящие амбары с людьми. Впав в ступор после всех ужасов, она пешком пошла в город, в свой родной двор, не понимая, что именно оттуда немцы их и забрали. Галя нашла ее по дороге, как и нескольких других, долго прятала в подвалах доходного дома у Оперного театра. Рядом с тетей Песей у стола были аккуратно расставлены пустые табуреты.
Здоровенный Веня, в вечной тельняшке, вернулся с войны с тяжелой контузией. Его вынесла на руках санитарка Маечка, она же его и выходила. Он привёз ее в Одессу, знакомить с многочисленной роднёй. Но дома их уже никто не ждал. Всю его семью расстреляли.
Троих маленьких братиков, сестру с детишками, маму и бабушку. Расстреляли и дедушку Давида Моисеевича, профессора музыки. Он наивно пытался разговаривать с немцами, убеждал пощадить женщин и детей. Напоминал им, что они великая гуманная нация Бетховена и Вагнера. Зондеркоманда - очумевшие от крови полупьяные эссесовцы ржали в голос и фотографировали чокнутого профессора. Распрямив больные плечи и гордо подняв голову он стоял на краю рва, подслеповато щурился на солнце и что-то шептал на идиш своему великому Б-гу.
Рядом с Веней и Маечкой, в торце стола, на почетном месте в потертом плюшевом кресле лежала одинокая нежная скрипка .
Галя всегда была самой сильной и яркой в их дворе. Да и на всей улице. Злые языки болтали, что ее мать во время погромов ссильничал пьяный казак. Богатая родня прогнала Соню, принесшую в подоле горлатую крупную девочку. А тетя Ева приняла, и пустила в свою комнату, и помогла поставить на ноги и выучить шуструю малышку. Была она наполовину казачкой или нет, а только росла огонь, а не девка.
И тетю Еву, и Сонечку, Галину маму, и невероятно красивую Фаню, молодую жену Иржика, их всех закопали во рву. Дядя Иржик в фартуке часовых дел мастера молча утирал глаза платочком. Рядом с ним стоял пустой ярко синий стул его любимой Фани.
Галю убили и закопали тоже. Но только она не умерла, а очень долго выбиралась из груды тел. Это дедушка Давид спас ее. Падая, он прикрыл девушку своим старческим телом, увлёк за собой, обманывая смерть. Выбравшись из общей могилы, Галя долго ползла, потом брела, пробиралась, возвращалась домой. По чердакам и подвалам у неё были спрятаны соседи. Старики и дети. И некому было позаботиться о них на всем белом свете. Ей надо было выжить, во что бы то ни стало. И она жила.
Галя переправляла людей в лес, доставала лекарства, ходила по хуторам обменивать еду. Разбрасывала листовки и таскала воду в катакомбы. Бесстрашную подпольщицу немцы поймали, хуторяне выдали ее румынам за три мешка отборного зерна. Гриша с партизанами отбил ее и других подпольщиков, вынес на руках полумертвую. Выходил, вылечил, а уж после войны женился. Они оба вернулись в свой осиротевший двор, вернулись жить, собирая по крупицам то, что осталось от их жизни. И даже родили Бореньку. И навсегда сохранили память о войне, но вот сломленными их назвать было никак нельзя.
И частенько поздним вечером, завидев басоту в подворотне, Галя по дороге домой громогласно выдавала своё знаменитое:
- И если ви собираетесь мене жомкнуть и заземлить - так даже и не начинайте думать!!!Тут многие и до вас сильно старались, так их уже совсем нету, а я все-таки ещё есть. И даже неплохо сохранилась….
В старом одесском дворе стоял длинный стол, вокруг него сидели искалеченные войной люди и рядом с каждым из них стояли пустые стулья, а на столе приборы.
Девочка-оленёнок Реночка плакала навзрыд, кулачками размазывая горькие слёзы. Боря, гений математики и радость папы и мамы, ее обнимал, гладил, и баюкал, как маленькую, сам при этом хмуря соболиные брови и подозрительно тянул носом.
Шумела листва.
Галя с Гришей сплетали под столом натруженные мозолистые руки. Откинувшись на спинку своего высокого стула, Галя улыбалась. Ей было совершенно понятно, что наконец-то ей есть кому передать своих домочадцев и свой двор. Эта тоненькая девочка, хоть и родилась в сибирских сугробах, но была настоящей одесситкой. С железным характером, острым языком и горячим сердцем. Она подхватит ее факел, и родит будущих детей, и никому не даст в обиду ее Борика. И снова на бульваре зацветут каштаны, голуби взмоют в небо под лихой свист вихрастых хлопцев, а во дворе добрые соседи станут накрывать общие столы.
- Тю, та я не пОняла, а шо мы тут расселись, как на похоронах?! У нас суббота или как?! И ребёнка вон мне расстроили, и риба уже вся холодная!
Гриша, Иржик, Венечка, наливайте нам ле-Хайм, мы будем пить За жизнь!!!!
Последнее редактирование модератором:
Спасибо тебе,Гражданин и настоящий Мужчина...«Нас спас дядя Ангел!»: Юрий Гагарин из Челябинска спас 367 детей на Донбассе и получит Орден Мужества
52-летний бизнесмен из Челябинска, тезка знаменитого советского космонавта, Юрий Гагарин спас 367 детей на Донбассе. Мужчина — подполковник Российской армии в запасе, после начала Специальной Военной Операции отправился добровольцем на фронт. Его группа вызволяла гражданское население из подвалов Мариуполя, и по первым буквам имен участников (Андрей, Николай, Георгий, Евгений и Леонид) командир получил позывной «Ангел».
Юрий – бывший морской пехотинец, на Мариупольском направлении возглавляет инженерно-саперную группу. Офицер рассказывает, что выносить детей из подвалов отряду приходилось на спинах, чтобы руки были свободны для оружия – защищаться. Для этого Гагарин придумал использовать «кенгурятники» — рюкзаки-переноски. Всех спасенных детей подполковник скрупулезно вносил в список – чтобы никто не потерял связи с родственниками, поскольку детей эвакуировали и увозили подальше от обстрелов и бомбежек в первую очередь, а потом уже их родителей.
– Многие мирные горожане с детьми прятались в больницах, а солдаты ВСУ и боевики «Азова» (признан экстремистской организацией и запрещен на территории РФ) отбирали детей и выставляли в окна как живой щит. Знали, что мы стрелять по окнам не будем. Дети были для них расходным материалом. А порой, уже за надобностью, детей просто выкидывали из окон, стреляли им в спины. Это делалось для того, чтобы нас остановить. Самому маленькому, кого я эвакуировал, было два дня. Мама родила в подвале больницы, — рассказал Юрий Гагарин изданию URA.RU.
За спасение детей Юрия представили к Ордену Мужества и к званию почетного гражданина города Ново-Азовска Донецкой народной республики – документы об этом подписал глава ДНР Денис Пушилин.
52-летний бизнесмен из Челябинска, тезка знаменитого советского космонавта, Юрий Гагарин спас 367 детей на Донбассе. Мужчина — подполковник Российской армии в запасе, после начала Специальной Военной Операции отправился добровольцем на фронт. Его группа вызволяла гражданское население из подвалов Мариуполя, и по первым буквам имен участников (Андрей, Николай, Георгий, Евгений и Леонид) командир получил позывной «Ангел».
Юрий – бывший морской пехотинец, на Мариупольском направлении возглавляет инженерно-саперную группу. Офицер рассказывает, что выносить детей из подвалов отряду приходилось на спинах, чтобы руки были свободны для оружия – защищаться. Для этого Гагарин придумал использовать «кенгурятники» — рюкзаки-переноски. Всех спасенных детей подполковник скрупулезно вносил в список – чтобы никто не потерял связи с родственниками, поскольку детей эвакуировали и увозили подальше от обстрелов и бомбежек в первую очередь, а потом уже их родителей.
– Многие мирные горожане с детьми прятались в больницах, а солдаты ВСУ и боевики «Азова» (признан экстремистской организацией и запрещен на территории РФ) отбирали детей и выставляли в окна как живой щит. Знали, что мы стрелять по окнам не будем. Дети были для них расходным материалом. А порой, уже за надобностью, детей просто выкидывали из окон, стреляли им в спины. Это делалось для того, чтобы нас остановить. Самому маленькому, кого я эвакуировал, было два дня. Мама родила в подвале больницы, — рассказал Юрий Гагарин изданию URA.RU.
За спасение детей Юрия представили к Ордену Мужества и к званию почетного гражданина города Ново-Азовска Донецкой народной республики – документы об этом подписал глава ДНР Денис Пушилин.
До слез, как вот это все представлю. Низкий поклон таким людям как этот Ю. Гагарин. Я не смотрю тв. Но вот о таких людях и их подвигах надо фильмы снимать и по телевизору показывать для прочистки мозгов остальным.
Елена
Маркиза
Концерт Хиблы Герзмава и Олега Аккуратова «Где-то далеко в памяти моей...»
View: https://youtu.be/3z9yLDW43LI?t=366
Дорогие друзья!
Сегодня в 11 утра ушел от нас Борис Ротенберг - любимый сын Ирины Александровны Антоновой и Евсея Иосифовича Ротенберга. Диагноз, поставленный врачами, - сердечная недостаточность. Он находился в течение последнего месяца в реабилитационном центре после разрыва связки голени. Ничто не предвещало этот драматический финал. Наши коллеги - Анна Дворникова, Надежда Богданова и Ольга Сергеевна Анисимова каждую минуту на протяжении последних полутора лет присутствовали в жизни Бориса. Не было дня, чтобы мы не обсуждали, что сделать для него, как улучшить его жизнь. Мы все полюбили его, узнав ближе. Это был добрый, открытый, искренний человек. Важнейшая часть жизни Ирины Александровны. Его уход - еще один момент прощания с ней...
zen.yandex.ru
Сегодня в 11 утра ушел от нас Борис Ротенберг - любимый сын Ирины Александровны Антоновой и Евсея Иосифовича Ротенберга. Диагноз, поставленный врачами, - сердечная недостаточность. Он находился в течение последнего месяца в реабилитационном центре после разрыва связки голени. Ничто не предвещало этот драматический финал. Наши коллеги - Анна Дворникова, Надежда Богданова и Ольга Сергеевна Анисимова каждую минуту на протяжении последних полутора лет присутствовали в жизни Бориса. Не было дня, чтобы мы не обсуждали, что сделать для него, как улучшить его жизнь. Мы все полюбили его, узнав ближе. Это был добрый, открытый, искренний человек. Важнейшая часть жизни Ирины Александровны. Его уход - еще один момент прощания с ней...
Ирина Антонова: «Меня на земле держит только сын»
Неопубликованное при жизни интервью президента Пушкинского музея
zen.yandex.ru
Последнее редактирование:
Грустная новость, светлая память! Видимо, организм не смог...хотя и пишут, что он держался внешне стойко после ухода матушки, но внутри психологически, скорее всего, всё-таки было не так уж радужно, сказалось на сердце так или иначе...
«Уже есть договоренность в обществе, что слабым надо помогать» - "После смерти бывшего директора Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина Ирины Антоновой сотрудники музея взяли на себя заботу о ее единственном сыне Борисе, имеющем ментальные особенности. Директор музея Марина Лошак рассказала спецкорреспонденту “Ъ” Ольге Алленовой о том, как живет Борис сегодня, а также о доступной среде и политике открытых дверей Пушкинского музея. " (27.03.2021)...
Последнее редактирование:
…»Пятнадцатилетние мальчики из «гитлерюгенда» хвастались друг перед другом – кто из них больше убил беззащитных людей. Один достал из кармана, и показал приятелю связку отрезанных ушей – оба засмеялись. Им не выдавали винтовки, и они добивали узников кинжалами. Весь снег вокруг был в крови. Один фермер нашёл у себя русского, прятавшегося в хлеву с овцами, и ударил его ножом – человек бился в конвульсиях, а жена убийцы расцарапала умирающему лицо. Сорок трупов сложили на улице деревни Рид-ин-дер-Ридмаркт – со вспоротыми животами, выставив наружу половые органы: девушки, проходя мимо, смеялись».
Читая эти вещи в архиве Маутхаузена, мне (изрядно поработавшему в Афганистане, Ираке и Сирии) приходилось делать перерывы, чтобы успокоиться – кровь стынет в жилах, когда узнаёшь, что добропорядочные австрийские крестьяне вытворяли со сбежавшими из концлагеря советскими военнопленными – всего за три месяца (!) до прихода Победы. И лишь одна-единственная женщина в Австрии – многодетная мать Мария Лангталер, рискуя жизнью, спрятала узников Маутхаузена. Самое удивительное, что четыре её сына в этот момент воевали на Восточном фронте…
…В ночь с 2 на 3 февраля 1945 года из Маутхаузена был совершён самый массовый в его истории побег. Одна группа заключённых блока N20 забросала вышки с пулемётчиками камнями и черенками от лопат, вторая с помощью мокрых одеял и телогреек замкнула электрическое ограждение: 419 пленных советских офицеров сумели вырваться на свободу. Комендант лагеря, штандартенфюрер CC Франц Цирайс призвал население окрестных деревень принять участие в поисках беглецов, заявив – «Вы же страстные охотники, а это куда веселее, чем гонять зайцев!». Старики и подростки (взрослые мужчины были на фронте) объединились, чтобы вместе с СС и полицией ловить по лесам и зверски убивать замёрзших, еле держащихся на ногах от голода людей. В результате, за неделю погибли почти все беглецы: спаслись лишь 11 человек, двоих из них – офицеров Михаила Рыбчинского и Николая Цемкало приютила крестьянка Мария Лангталер.
- Русские среди бела дня постучались к нам в дверь, - рассказывает дочь Марии - Анна Хакль, которой на момент событий исполнилось 14 лет. – И попросили дать им поесть. Я спрашивала после – почему пленные осмелились зайти в наш дом, когда все люди вокруг просто обезумели? Они ответили – «Мы заглянули в окно, у вас на стене нет портрета Гитлера». Мать сказала отцу: давай поможем этим людям. Папа испугался – «Ты что, Мария? У нас четыре сына воюют против русских, соседи и друзья первые донесут на нас!». Мама ответила – быть может, тогда Бог оставит в живых наших сыновей.
Сначала пленных спрятали среди сена, однако утром на сеновал нагрянул отряд СС, и переворошил сухую траву штыками. Рыбчинскому и Цемкало капитально повезло – лезвия втыкались совсем рядом, но чудом их не задели. Через сутки эсэсовцы вернулись с овчарками – но Мария увела узников Маутхаузена в каморку на чердаке. Попросив у мужа табак, она рассыпала его по полу…собаки не смогли взять след. После этого долгих 3 месяца офицеры скрывались у неё дома на хуторе Винден, и с каждым днём было всё страшнее: сотрудники гестапо постоянно казнили «предателей» из числа местного населения. Советские войска уже взяли Берлин, а Мария Лангталер, ложась спать, не знала – что случится завтра? 2 мая 1945 года рядом с её домом повесили «изменника» - старика из «фольксштурма»: бедняга заикнулся, что раз Гитлер мёртв, надо сдаваться.
- Я сама не знаю, откуда у мамы взялось такое самообладание, - говорит 84-летняя Анна Хакль. – Однажды к нам зашла тётя, и удивилась – зачем вы откладываете хлеб, для кого, вам же самим есть нечего? Мать сообщила, что сушит сухари в дорогу: «бомбят, вдруг придётся переехать». В другой раз сосед посмотрел на потолок, и сказал – «там что-то поскрипывает, словно кто-то ходит…». Мария рассмеялась и говорит – да ты чего, это всего лишь голуби… Ранним утром 5 мая 1945 года к нам на хутор пришли американские войска, и части «фольксштурма» разбежались. Мама надела белое платье, поднялась на чердак, и сказала русским – «Дети мои, вы едете домой». И заплакала.
…Когда я разговаривал с жителями сёл вокруг Маутхаузена, они признавались – им стыдно за жуткие зверства, которые сотворили их деды и бабки: тогдашние крестьяне издевательски прозвали резню «мюрфиртельская охота на зайцев». Наших пленных сотнями забивали насмерть не мордовороты из СС, а обезумевшие от крови «мирные граждане». Только в восьмидесятые-девяностые годы об этой страшной трагедии в Австрии начали всюду говорить – сняли фильм, вышли книги «Февральские тени», и «Тебя ждёт мать». В 2001 году с помощью движения Социалистической молодёжи Австрии в деревне Рид-ин-дер-Ридмаркт установили памятник погибшим советским узникам. На гранитной стелле изображены палочки (419, по числу беглецов), почти все они зачёркнуты и лишь 11 – целы. Помимо «гостей» фрау Лангталер, только 9 человек дожили до Победы: их спрятали в хлевах для скота «остарбайтеры» из поляков и белорусов.
…Спасённые Марией Лангталер люди прожили долгую жизнь. Николай Цемкало достиг глубокой старости, и скончался в 2003 году, Михаил Рыбчинский пережил его на пять лет, вырастив внуков. Дочь Марии, 84-летняя Анна Хакль, до сих пор выступает с лекциями в школах Австрии, рассказывая о событиях «кровавого февраля». Увы, Мария Лангталер не получила вообще никакой награды за свой подвиг от правительства СССР, хотя в том же Израиле немцев, прятавших во время войны евреев, награждают орденами и званием «праведника». Да и у нас эта страшная резня в конце войны мало кому известна: к памятнику в Рид-ин-дер-Ридмаркт почти не возлагают цветов, все траурные мероприятия проходят в Маутхаузене. Но знаете, что здесь главное? Все четыре сына Марии Лангталер впоследствии вернулись с Восточного фронта живыми – словно в благодарность за добрые дела этой женщины. Вот это, пожалуй, и есть самое обыкновенное, но в то же время настоящее чудо…
Георгий Зотов
Читая эти вещи в архиве Маутхаузена, мне (изрядно поработавшему в Афганистане, Ираке и Сирии) приходилось делать перерывы, чтобы успокоиться – кровь стынет в жилах, когда узнаёшь, что добропорядочные австрийские крестьяне вытворяли со сбежавшими из концлагеря советскими военнопленными – всего за три месяца (!) до прихода Победы. И лишь одна-единственная женщина в Австрии – многодетная мать Мария Лангталер, рискуя жизнью, спрятала узников Маутхаузена. Самое удивительное, что четыре её сына в этот момент воевали на Восточном фронте…
…В ночь с 2 на 3 февраля 1945 года из Маутхаузена был совершён самый массовый в его истории побег. Одна группа заключённых блока N20 забросала вышки с пулемётчиками камнями и черенками от лопат, вторая с помощью мокрых одеял и телогреек замкнула электрическое ограждение: 419 пленных советских офицеров сумели вырваться на свободу. Комендант лагеря, штандартенфюрер CC Франц Цирайс призвал население окрестных деревень принять участие в поисках беглецов, заявив – «Вы же страстные охотники, а это куда веселее, чем гонять зайцев!». Старики и подростки (взрослые мужчины были на фронте) объединились, чтобы вместе с СС и полицией ловить по лесам и зверски убивать замёрзших, еле держащихся на ногах от голода людей. В результате, за неделю погибли почти все беглецы: спаслись лишь 11 человек, двоих из них – офицеров Михаила Рыбчинского и Николая Цемкало приютила крестьянка Мария Лангталер.
- Русские среди бела дня постучались к нам в дверь, - рассказывает дочь Марии - Анна Хакль, которой на момент событий исполнилось 14 лет. – И попросили дать им поесть. Я спрашивала после – почему пленные осмелились зайти в наш дом, когда все люди вокруг просто обезумели? Они ответили – «Мы заглянули в окно, у вас на стене нет портрета Гитлера». Мать сказала отцу: давай поможем этим людям. Папа испугался – «Ты что, Мария? У нас четыре сына воюют против русских, соседи и друзья первые донесут на нас!». Мама ответила – быть может, тогда Бог оставит в живых наших сыновей.
Сначала пленных спрятали среди сена, однако утром на сеновал нагрянул отряд СС, и переворошил сухую траву штыками. Рыбчинскому и Цемкало капитально повезло – лезвия втыкались совсем рядом, но чудом их не задели. Через сутки эсэсовцы вернулись с овчарками – но Мария увела узников Маутхаузена в каморку на чердаке. Попросив у мужа табак, она рассыпала его по полу…собаки не смогли взять след. После этого долгих 3 месяца офицеры скрывались у неё дома на хуторе Винден, и с каждым днём было всё страшнее: сотрудники гестапо постоянно казнили «предателей» из числа местного населения. Советские войска уже взяли Берлин, а Мария Лангталер, ложась спать, не знала – что случится завтра? 2 мая 1945 года рядом с её домом повесили «изменника» - старика из «фольксштурма»: бедняга заикнулся, что раз Гитлер мёртв, надо сдаваться.
- Я сама не знаю, откуда у мамы взялось такое самообладание, - говорит 84-летняя Анна Хакль. – Однажды к нам зашла тётя, и удивилась – зачем вы откладываете хлеб, для кого, вам же самим есть нечего? Мать сообщила, что сушит сухари в дорогу: «бомбят, вдруг придётся переехать». В другой раз сосед посмотрел на потолок, и сказал – «там что-то поскрипывает, словно кто-то ходит…». Мария рассмеялась и говорит – да ты чего, это всего лишь голуби… Ранним утром 5 мая 1945 года к нам на хутор пришли американские войска, и части «фольксштурма» разбежались. Мама надела белое платье, поднялась на чердак, и сказала русским – «Дети мои, вы едете домой». И заплакала.
…Когда я разговаривал с жителями сёл вокруг Маутхаузена, они признавались – им стыдно за жуткие зверства, которые сотворили их деды и бабки: тогдашние крестьяне издевательски прозвали резню «мюрфиртельская охота на зайцев». Наших пленных сотнями забивали насмерть не мордовороты из СС, а обезумевшие от крови «мирные граждане». Только в восьмидесятые-девяностые годы об этой страшной трагедии в Австрии начали всюду говорить – сняли фильм, вышли книги «Февральские тени», и «Тебя ждёт мать». В 2001 году с помощью движения Социалистической молодёжи Австрии в деревне Рид-ин-дер-Ридмаркт установили памятник погибшим советским узникам. На гранитной стелле изображены палочки (419, по числу беглецов), почти все они зачёркнуты и лишь 11 – целы. Помимо «гостей» фрау Лангталер, только 9 человек дожили до Победы: их спрятали в хлевах для скота «остарбайтеры» из поляков и белорусов.
…Спасённые Марией Лангталер люди прожили долгую жизнь. Николай Цемкало достиг глубокой старости, и скончался в 2003 году, Михаил Рыбчинский пережил его на пять лет, вырастив внуков. Дочь Марии, 84-летняя Анна Хакль, до сих пор выступает с лекциями в школах Австрии, рассказывая о событиях «кровавого февраля». Увы, Мария Лангталер не получила вообще никакой награды за свой подвиг от правительства СССР, хотя в том же Израиле немцев, прятавших во время войны евреев, награждают орденами и званием «праведника». Да и у нас эта страшная резня в конце войны мало кому известна: к памятнику в Рид-ин-дер-Ридмаркт почти не возлагают цветов, все траурные мероприятия проходят в Маутхаузене. Но знаете, что здесь главное? Все четыре сына Марии Лангталер впоследствии вернулись с Восточного фронта живыми – словно в благодарность за добрые дела этой женщины. Вот это, пожалуй, и есть самое обыкновенное, но в то же время настоящее чудо…
Георгий Зотов
Русские, я вас не выдам! Как мать солдат Гитлера спасла советских офицеров
27 августа много-много лет назад в одной еврейской семье родилась девочка. Близкие звали её Фуфой.
Она росла застенчивым ребёнком. Фуфа мало общалась со сверстниками, друзей у неё особо не было.
– Все дети как дети: играют, бегают, шалят. Одна наша Фуфа опять спряталась, – сдвинув брови басил отец девочки.
– Гирш, ну не надо так, – вступалась за дочку её мама. – Ты же знаешь, заикается она, смущается... Подрастёт, всё изменится.
Только когда Фуфа подросла, всё стало ещё сложнее. Она заявила родителям, что станет актрисой.
– Кем?? Сил моих больше нет! – закатил глаза папа. – Не ребёнок, а наказание!
Но Фуфа была упёртой и отказываться от цели не собиралась.
Она с завидным постоянством ходила по театральным школам, пытаясь поступить хоть куда-нибудь. Результат был нулевым. Везде Фуфе говорили, что она «неспособная» и театр не для неё.
С отцом отношения совсем испортились, он перестал разговаривать с дочерью. И когда в 19 лет девушка отправилась в Москву, отец не дал ей ни копейки. Помогла мама, которая насобирала крошечную сумму...
Кто бы тогда мог подумать, что Фуфа, она же Фаина Раневская, станет одной из самых известных актрис ХХ века.
За свою почти 60-летнюю творческую карьеру Раневская сыграет несколько десятков ролей на сцене и более 20 в кино. Актриса получит звание народной артистки и уйдёт со сцены и с экранов в возрасте 86 лет.
Мои любимые цитаты Фаины Раневской:
🖊Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
🖊Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
🖊Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
🖊Лучше быть хорошим человеком, «ругающимся матом», чем тихой, воспитанной тварью.
Она росла застенчивым ребёнком. Фуфа мало общалась со сверстниками, друзей у неё особо не было.
– Все дети как дети: играют, бегают, шалят. Одна наша Фуфа опять спряталась, – сдвинув брови басил отец девочки.
– Гирш, ну не надо так, – вступалась за дочку её мама. – Ты же знаешь, заикается она, смущается... Подрастёт, всё изменится.
Только когда Фуфа подросла, всё стало ещё сложнее. Она заявила родителям, что станет актрисой.
– Кем?? Сил моих больше нет! – закатил глаза папа. – Не ребёнок, а наказание!
Но Фуфа была упёртой и отказываться от цели не собиралась.
Она с завидным постоянством ходила по театральным школам, пытаясь поступить хоть куда-нибудь. Результат был нулевым. Везде Фуфе говорили, что она «неспособная» и театр не для неё.
С отцом отношения совсем испортились, он перестал разговаривать с дочерью. И когда в 19 лет девушка отправилась в Москву, отец не дал ей ни копейки. Помогла мама, которая насобирала крошечную сумму...
Кто бы тогда мог подумать, что Фуфа, она же Фаина Раневская, станет одной из самых известных актрис ХХ века.
За свою почти 60-летнюю творческую карьеру Раневская сыграет несколько десятков ролей на сцене и более 20 в кино. Актриса получит звание народной артистки и уйдёт со сцены и с экранов в возрасте 86 лет.
Мои любимые цитаты Фаины Раневской:
🖊Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
🖊Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
🖊Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
🖊Лучше быть хорошим человеком, «ругающимся матом», чем тихой, воспитанной тварью.
Сегодня 81 год с начала блокады Ленинграда. В 41-м фашистские войска замкнули кольцо вокруг города, намереваясь стереть его с лица земли. Осада унесла жизни более миллиона человек. Почтить их память сегодня пришли сотни людей, траурные церемонии прошли на Невском проспекте у мемориальной доски, предупреждающей об обстрелах, и на Пискаревском кладбище, где покоятся около полумиллиона ленинградцев, погибших в блокаду. Она продолжалась 872 дня. Голод, холод, постоянные обстрелы и бомбежки. Но люди продолжали бороться, ждали и верили, что Ленинград выдержит. И он выстоял, а подвиг его защитников и жителей стал символом невероятного мужества и стойкости.
Закутанная в тулуп девочка Маша вбежала в дом, потрясая перед собой тощим котом.
— Маааам! Васька крысу изловил!
— Ой, молодец какой, кормилец ты наш! Давай её сюда, будем готовить.
— Маааам! Васька крысу изловил!
— Ой, молодец какой, кормилец ты наш! Давай её сюда, будем готовить.
В зубах Василия и правда болталась придушенная крыса. Наталья без всякой брезгливости освободила кота от сей ноши и повертела добычу в сухих, обезображенных тяжёлой работой руках.
— Хорошая, жирная. Гуляш выйдет отменный. Ой, Васька, пропали бы мы без тебя! - обратилась она к коту и погладила по костлявой спине, - золотой ты мой, золотой!
Василий прыгнул на лавку. У него жёлто-зелёные глаза под стать самому обыкновенному дикому, с рыжевизной окрасу. Когда-то он был мордат и выглядел важно, но это было давно, до блокады. Теперь все, кто живёт в этом доме, напоминают ходячих меҏтвецов. Все, кто ещё остался - мама, девочка и кот.
Блокада Ленинграда.
872 дня пребывания в аду. День, похожий на бесконечный ночной кошмар. Ночь, наполненная голодом и звуками воздушной тревоги, даже если её нет наяву - этот звук въедается в уши навсегда и кровь от него стынет в венах. Маша просыпалась в поту, крича: "Мама, бежим, тревога!", но ей отвечали: "Дочь, тебе приснилось, спи ещё". Но звук был так явственен, так громок, что Маша ещё долго прислушивалась и прижимала к себе покрепче кота. Закончится ли когда-нибудь этот ад? Год за годом, день за днём... Голод. Страх. И бомбы. Вот оно, детство без красок, жизнь в самых чёрных тонах.
Если бы не Васька, Маша с матерью давно умерли бы с голоду. Каждое утро он отправлялся на охоту и приносил мышей или даже, как вчера, хорошо наеденную крысу. Из мышей получалась похлёбка, из крыс - гуляш. Васька никогда не съедал втихаря добычу - он сидел и ждал свою порцию. Лучшую порцию. Наталья всегда отдавала ему лучший кусок, ведь он добытчик, кормилец, ведь он их главный герой. Ночами они спали втроём: Наталья с дочерью по бокам и Васька посередине, греющий их своим теплом.
Василий чувствовал, что будет бомбёжка, задолго до её начала.
— Маша, гляди! Васька волнуется, живо хватай вещи и бежим!
Василий крутился возле дверей и жалобно мяукал.
Самые необходимые вещи, вода, девочка Маша и кот - всё это Наталья хватала в охапку и стремглав мчалась в бомбоубежище. По пути Наталья тщательнее всего берегла Ваську - чтобы его не дай бог не забрали и не съели.
Чувство голода было перманентно и не выключаемо. Самый мучительный момент - это когда жалкий паёк ужасающе быстро приближался к концу, а насыщения не было и близко.
Крошки для птиц. Наталья собирала каждую из них и берегла, как жемчуг. Они пригодятся весной, когда в их края вернутся птицы. Насыпав их в подходящем месте, Наталья вместе с Васькой таилась в засаде. Прыжок Василия всегда был метким и точным. Есть! Птица в зубах, но долго удерживать её он не в силах, потому что, как и все, был очень слаб и худ. В этот момент к нему на помощь и поспевала Наталья. Так, с весны и до самой осени, помимо крыс и мышей, в их рацион вносили разнообразие птицы.
После снятия блокады, когда появилось больше еды, и потом, когда война, наконец, закончилась, Наталья всегда отдавала Ваське лучший кусок со стола и приговаривала: "Кушай, кушай, Васенька! Кормилец ты наш!"
Кота Васьки не стало в 1949 году. Наталья втихую похоронила его на кладбище и, чтобы не затоптали то место, поставила крест с надписью "Василий Бугров". Потому что он был не просто котом, а настоящим членом семьи. Потому что их бы давно не было в живых, если бы не этот пушистик с диковато-рыжим окрасом и бакенбардами на щеках. Уже потом рядом с Василием легла и сама Наталья, а потом и Машеньку положили рядом с ними. Так и лежат они все вместе, бок о бок, как в страшные, бесконечные дни блокады, и милый Васенька греет их своим теплом.
P.S. Блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 года
— Хорошая, жирная. Гуляш выйдет отменный. Ой, Васька, пропали бы мы без тебя! - обратилась она к коту и погладила по костлявой спине, - золотой ты мой, золотой!
Василий прыгнул на лавку. У него жёлто-зелёные глаза под стать самому обыкновенному дикому, с рыжевизной окрасу. Когда-то он был мордат и выглядел важно, но это было давно, до блокады. Теперь все, кто живёт в этом доме, напоминают ходячих меҏтвецов. Все, кто ещё остался - мама, девочка и кот.
Блокада Ленинграда.
872 дня пребывания в аду. День, похожий на бесконечный ночной кошмар. Ночь, наполненная голодом и звуками воздушной тревоги, даже если её нет наяву - этот звук въедается в уши навсегда и кровь от него стынет в венах. Маша просыпалась в поту, крича: "Мама, бежим, тревога!", но ей отвечали: "Дочь, тебе приснилось, спи ещё". Но звук был так явственен, так громок, что Маша ещё долго прислушивалась и прижимала к себе покрепче кота. Закончится ли когда-нибудь этот ад? Год за годом, день за днём... Голод. Страх. И бомбы. Вот оно, детство без красок, жизнь в самых чёрных тонах.
Если бы не Васька, Маша с матерью давно умерли бы с голоду. Каждое утро он отправлялся на охоту и приносил мышей или даже, как вчера, хорошо наеденную крысу. Из мышей получалась похлёбка, из крыс - гуляш. Васька никогда не съедал втихаря добычу - он сидел и ждал свою порцию. Лучшую порцию. Наталья всегда отдавала ему лучший кусок, ведь он добытчик, кормилец, ведь он их главный герой. Ночами они спали втроём: Наталья с дочерью по бокам и Васька посередине, греющий их своим теплом.
Василий чувствовал, что будет бомбёжка, задолго до её начала.
— Маша, гляди! Васька волнуется, живо хватай вещи и бежим!
Василий крутился возле дверей и жалобно мяукал.
Самые необходимые вещи, вода, девочка Маша и кот - всё это Наталья хватала в охапку и стремглав мчалась в бомбоубежище. По пути Наталья тщательнее всего берегла Ваську - чтобы его не дай бог не забрали и не съели.
Чувство голода было перманентно и не выключаемо. Самый мучительный момент - это когда жалкий паёк ужасающе быстро приближался к концу, а насыщения не было и близко.
Крошки для птиц. Наталья собирала каждую из них и берегла, как жемчуг. Они пригодятся весной, когда в их края вернутся птицы. Насыпав их в подходящем месте, Наталья вместе с Васькой таилась в засаде. Прыжок Василия всегда был метким и точным. Есть! Птица в зубах, но долго удерживать её он не в силах, потому что, как и все, был очень слаб и худ. В этот момент к нему на помощь и поспевала Наталья. Так, с весны и до самой осени, помимо крыс и мышей, в их рацион вносили разнообразие птицы.
После снятия блокады, когда появилось больше еды, и потом, когда война, наконец, закончилась, Наталья всегда отдавала Ваське лучший кусок со стола и приговаривала: "Кушай, кушай, Васенька! Кормилец ты наш!"
Кота Васьки не стало в 1949 году. Наталья втихую похоронила его на кладбище и, чтобы не затоптали то место, поставила крест с надписью "Василий Бугров". Потому что он был не просто котом, а настоящим членом семьи. Потому что их бы давно не было в живых, если бы не этот пушистик с диковато-рыжим окрасом и бакенбардами на щеках. Уже потом рядом с Василием легла и сама Наталья, а потом и Машеньку положили рядом с ними. Так и лежат они все вместе, бок о бок, как в страшные, бесконечные дни блокады, и милый Васенька греет их своим теплом.
P.S. Блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 года
Последнее редактирование:
Санкт-Петербург 18 января отмечает одну из самых значимых дат своей истории — годовщину прорыва блокады Ленинграда. В 2023 году исполняется 80 лет со дня, который принес ленинградцам надежду.
Я бы вот скрин с этой грамоты поставила на столе нашей делегации в ООН!
Кожевникова Мария Трофимовна, 1882 г. р. Место проживания: ул. Кабаниха, д. 27, кв. 2. Дата смерти: март 1942. Место захоронения: Пороховское кладб. (Блокада, т. 14).
HRH Princess Anna
Маркиза
Сижу и реву, леди Альтаира... Капустка и ситчик, а какой слог!!! Светлая память!!!
Слог... Согласна.. простая труженица... Сама реву...Сижу и реву, леди Альтаира... Капустка и ситчик, а какой слог!!! Светлая память!!!
Это у нас сегодня Фонтанка.ру. опубликовала...
И я реву... Вы высказали мои мысли и чувства, Леди HRH Princess Anna. Светлая память, Кожевникова Мария Трофимовна!Сижу и реву, леди Альтаира... Капустка и ситчик, а какой слог!!! Светлая память!!!
Сегодня 2 февраля 80 лет со дня окончания Сталинградской битвы. 80 лет назад весь мир с надеждой ждавший этой победы, которая переломила ход не только Великой Отечественной войны, но и весь ход второй Мировой, ликовал. Имя моего города знают в самых отдаленных уголках нашей планеты. Сталинград это символ мощи советского народа. У нас проходят грандиозные мероприятия и как мне противно читать просто мерзкие статейки когда-то наших союзников.
"Жителей посадили на карантин перед приездом президента Путина"
"Жителям запрещено выходить на улицы"
""Улицы города совершенно пустынны" и тому подобная чушь!
Гадко, мерзко и противно.
Зарубежные леди знайте что все это не правда. Вас нагло обманывают.
"Жителей посадили на карантин перед приездом президента Путина"
"Жителям запрещено выходить на улицы"
""Улицы города совершенно пустынны" и тому подобная чушь!
Гадко, мерзко и противно.
Зарубежные леди знайте что все это не правда. Вас нагло обманывают.
Экспомузыка: Балалайка узника концлагеря
В Российском национальном музее музыки хранится уникальная балалайка. Это авторская копия инструмента, который был сделан в 1941 году в концлагере «Витцендорф» военнопленным № 25 168 — Виктором Борисовичем Волковым.
В первые дни войны молодой артист, недавно окончивший цирковой техникум, ушел на фронт. Он попал в плен и оказался в концлагере. Волков вспоминал: балалайка «была сделана по требованию собственной души в тяжелейших условиях лагерной жизни, где кроме смерти нечего было ждать… Мне, артисту эстрады, играющему на разных музыкальных инструментах, уж очень захотелось перед смертью поиграть хоть на одной струне, услышать родную мелодию <…> И вот тогда я решил сделать сам какой-нибудь струнный музыкальный инструмент вроде домры или балалайки». Корпусом балалайки послужила консервная банка, из полена был выструган гриф, из найденного телефонного кабеля сделаны струны. Когда инструмент зазвучал, вокруг Волкова собрались товарищи по несчастью, «слушали с особым вниманием, была полная тишина, некоторые подпевали, кто-то плакал, вспоминая родину, близких, родных и дом». Балалайку ласково называли «баночкой».
Виктор Борисович не расставался с самодельным инструментом в течение всего пребывания в плену. Сначала ходил по баракам, наигрывал мелодии советских песен. Потом организовал небольшой самодеятельный коллектив, который выступал перед военнопленными. Это невозможно представить — изнуряющая работа, голод, холод, болезни… и концерты — в концлагере!
Затем был лагерь в Бремене, где оказались многие участники коллектива. 1 мая 1942 года они попросили у коменданта разрешения устроить концерт для французских военнопленных. Праздник совпал с Пасхой, поэтому немцы согласились.
В концерте Волков на «баночке» исполнил «Пиццикато» Делиба, затем «артисты» запели «Катюшу». Песню подхватили все пленные, в том числе и французы. Это стало сигналом к началу обще-лагерной голодовки.
После неудачного побега Волкова отправили в штрафной лагерь. Но и тогда с помощью товарищей ему удалось сохранить «баночку», и она кочевала с ним из лагеря в лагерь.
После освобождения из плена и победы Виктор Борисович вернулся в действующую армию. В первые мирные месяцы он участвовал в концертах для союзных войск, исполняя на своей «баночке» советские песни. А в 1959 году на экраны вышел фильм Сергея Бондарчука «Судьба человека», где Волков сыграл эпизод из своей собственной жизни — маленькую роль узника концлагеря, играющего на самодельной балалайке.
Уникальные инструменты — это живая история музыки.
В первые дни войны молодой артист, недавно окончивший цирковой техникум, ушел на фронт. Он попал в плен и оказался в концлагере. Волков вспоминал: балалайка «была сделана по требованию собственной души в тяжелейших условиях лагерной жизни, где кроме смерти нечего было ждать… Мне, артисту эстрады, играющему на разных музыкальных инструментах, уж очень захотелось перед смертью поиграть хоть на одной струне, услышать родную мелодию <…> И вот тогда я решил сделать сам какой-нибудь струнный музыкальный инструмент вроде домры или балалайки». Корпусом балалайки послужила консервная банка, из полена был выструган гриф, из найденного телефонного кабеля сделаны струны. Когда инструмент зазвучал, вокруг Волкова собрались товарищи по несчастью, «слушали с особым вниманием, была полная тишина, некоторые подпевали, кто-то плакал, вспоминая родину, близких, родных и дом». Балалайку ласково называли «баночкой».
Виктор Борисович не расставался с самодельным инструментом в течение всего пребывания в плену. Сначала ходил по баракам, наигрывал мелодии советских песен. Потом организовал небольшой самодеятельный коллектив, который выступал перед военнопленными. Это невозможно представить — изнуряющая работа, голод, холод, болезни… и концерты — в концлагере!
Затем был лагерь в Бремене, где оказались многие участники коллектива. 1 мая 1942 года они попросили у коменданта разрешения устроить концерт для французских военнопленных. Праздник совпал с Пасхой, поэтому немцы согласились.
В концерте Волков на «баночке» исполнил «Пиццикато» Делиба, затем «артисты» запели «Катюшу». Песню подхватили все пленные, в том числе и французы. Это стало сигналом к началу обще-лагерной голодовки.
После неудачного побега Волкова отправили в штрафной лагерь. Но и тогда с помощью товарищей ему удалось сохранить «баночку», и она кочевала с ним из лагеря в лагерь.
После освобождения из плена и победы Виктор Борисович вернулся в действующую армию. В первые мирные месяцы он участвовал в концертах для союзных войск, исполняя на своей «баночке» советские песни. А в 1959 году на экраны вышел фильм Сергея Бондарчука «Судьба человека», где Волков сыграл эпизод из своей собственной жизни — маленькую роль узника концлагеря, играющего на самодельной балалайке.
Уникальные инструменты — это живая история музыки.
Экспомузыка: Балалайка узника концлагеря
В Российском национальном музее музыки хранится уникальная балалайка. Это авторская копия инструмента, который был сделан в 1941 году в концлагере «Витцендорф» военнопленным № 25 168 — Виктором Борисовичем Волковым. В первые дни войны молодой артист, недавно окончивший цирковой техникум, ушел на...
dzen.ru
Последнее редактирование модератором: