-
-
Дамы и господа!
Обо всех неполадках на форуме сообщайте в теме Технические вопросы и проблемы форума".
По электронной почте newsroyals@ya.ru или мне в личные сообщения
С уважением, ROYALS
-
Миледи!
Пожалуйста, тексты с Дзен-каналов копируйте в теме целиком, можно под спойлер, внизу ставьте ссылку.
Причина: каналы часто блокируются и авторы вынуждены удалять свои статьи, чтобы их разблокировали, поэтому через месяц по вашей ссылке может быть ошибка 404. А так хоть на нашем форуме текст сохранится.
С уважением, ROYALS.
Посмеёмся?
- Автор темы Royal Owl
- Дата начала
Вот это поворот)
Виконтесса
Две девочки:
— Ну вот смотри, у меня вообще с математикой было норм. Я даже подумывала стать математиком. А потом…
— Что потом?
— А потом начались дроби.
Немного пьяный мужчина у кофейни говорит по телефону:
— Ты не женщина, Лена. Ты — настоящая баба. Человек ты, Лена. Просто порядочный и хороший человек. С днем рождения, Лена! Я всегда про тебя думал как про человека, понимаешь? А помнишь, как ты мне две тысячи скинула? Безропотно скинула, Лена…
— На мой взгляд, он совсем профнепригоден.
— Ой, да они сейчас все, кто после универа приходит, профнепригодные. У нас вот тоже была секретарша. Ну взяли. Ну симпатичная. Ну приятная, но тупая, понимаешь? Ну вот ничего ты с ней не сделаешь. Тупая.
— Нет, ну можно, наверное, подучить…
— Ну если за 11 лет в школе не подучили и потом за пять лет в институте, то, наверное, это что-то непробиваемое же, да? Наверное, наука бессильна.
Дама с французским бульдогом:
— Маркиз! Не приставай к людям. Маркиз!
— Да ладно, пусть понюхает…
— Да он так бабушку одну понюхал, а она его клюкой такой. Ну палкой отдубасила.
— Почему?!
— Не знаю. Подумала, наверное, что овчарка…
— Ой, у меня последний год настроение, чтобы все от меня от***лись. Мне прямо вот больше ничего не надо.
— У меня то же самое, только сериал какой-нибудь еще.
— У него как проблемы на работе, так он типа на больничном.
— А, ну я знаю таких. У нас тоже есть одна. Сабина. Как сдавать месячный план, так у нее обострение гайморита.
— Он такой очень своеобразный. Он мне сказал, что он не привык себе в чем-то отказывать. А я просто знаю, что у него зарплата 70. Мне Катя из бухгалтерии сказала.
— Может, кредит берет?
— Не, судя по его ботинкам, реально на 70 тыщ без кредита живет…
— И она мне такая: «Ура, весна!» А мне какая разница? Я как сидела у монитора, так и сижу. А за окном осень, весна, лето…
— Нет, я просто уже всех этих успешных просто блочу. На хер они мне нужны. Только настроение портить. Колесо жизненного баланса. Сто дней на улучшения. А сама живет с мамой в Балашихе. Это мы уже все проходили.
Компания дам бальзаковского возраста выходит из метро:
— Так, ну давайте зайдем куда-нибудь перекусить тогда. Или сначала прогуляемся?
— Давайте сначала прогуляемся. Такая погода хорошая.
— Да, давайте. А где, кстати, Нина?
— А Нины больше нет. У нее дачный сезон начался.
— И вот он в блоге пишет, что сходил с другом в кафе, вернулся домой, взял жену и снова в это кафе вернулся, чтобы поделиться с ней своим новым опытом кафе. Поделиться опытом кафе…
— Ну да, это что-то московское уже совсем…
— Просто не понимаю, как уважаемые какие-то люди оставляют тебе свою почту, а там написано «мейл.ру». Ну неужели кто-то до сих пор пользуется мейл.ру?
— Ой, да ладно, у нас у чувака ник в мессенджере «Оранжевая сосиска» или что-то вроде того. Хотя ему уже под сорокет.
— Я вообще ничего в соцсети больше не выкладываю.
— Ой, ну я тоже стараюсь даже фотки не выкладывать. Только смотрю, че у кого.
— Да. Захотят — найдут к чему прицепиться. У нас сейчас экстремистом стать проще, чем кассиром в «Пятерочке».
— Надо ехать в какое-то место, где ты еще не был. Чтобы ощутить вот что-то непередаваемое…
— Ну я много где не был. Но я еще, например, в некоторые места вообще не хочу ездить.
— Например?
— Мытищи, Бронницы. Как-нибудь без них, мне кажется, можно… вообще… в биографии.
— Ну вот смотри, у меня вообще с математикой было норм. Я даже подумывала стать математиком. А потом…
— Что потом?
— А потом начались дроби.
Немного пьяный мужчина у кофейни говорит по телефону:
— Ты не женщина, Лена. Ты — настоящая баба. Человек ты, Лена. Просто порядочный и хороший человек. С днем рождения, Лена! Я всегда про тебя думал как про человека, понимаешь? А помнишь, как ты мне две тысячи скинула? Безропотно скинула, Лена…
— На мой взгляд, он совсем профнепригоден.
— Ой, да они сейчас все, кто после универа приходит, профнепригодные. У нас вот тоже была секретарша. Ну взяли. Ну симпатичная. Ну приятная, но тупая, понимаешь? Ну вот ничего ты с ней не сделаешь. Тупая.
— Нет, ну можно, наверное, подучить…
— Ну если за 11 лет в школе не подучили и потом за пять лет в институте, то, наверное, это что-то непробиваемое же, да? Наверное, наука бессильна.
Дама с французским бульдогом:
— Маркиз! Не приставай к людям. Маркиз!
— Да ладно, пусть понюхает…
— Да он так бабушку одну понюхал, а она его клюкой такой. Ну палкой отдубасила.
— Почему?!
— Не знаю. Подумала, наверное, что овчарка…
— Ой, у меня последний год настроение, чтобы все от меня от***лись. Мне прямо вот больше ничего не надо.
— У меня то же самое, только сериал какой-нибудь еще.
— У него как проблемы на работе, так он типа на больничном.
— А, ну я знаю таких. У нас тоже есть одна. Сабина. Как сдавать месячный план, так у нее обострение гайморита.
— Он такой очень своеобразный. Он мне сказал, что он не привык себе в чем-то отказывать. А я просто знаю, что у него зарплата 70. Мне Катя из бухгалтерии сказала.
— Может, кредит берет?
— Не, судя по его ботинкам, реально на 70 тыщ без кредита живет…
— И она мне такая: «Ура, весна!» А мне какая разница? Я как сидела у монитора, так и сижу. А за окном осень, весна, лето…
— Нет, я просто уже всех этих успешных просто блочу. На хер они мне нужны. Только настроение портить. Колесо жизненного баланса. Сто дней на улучшения. А сама живет с мамой в Балашихе. Это мы уже все проходили.
Компания дам бальзаковского возраста выходит из метро:
— Так, ну давайте зайдем куда-нибудь перекусить тогда. Или сначала прогуляемся?
— Давайте сначала прогуляемся. Такая погода хорошая.
— Да, давайте. А где, кстати, Нина?
— А Нины больше нет. У нее дачный сезон начался.
— И вот он в блоге пишет, что сходил с другом в кафе, вернулся домой, взял жену и снова в это кафе вернулся, чтобы поделиться с ней своим новым опытом кафе. Поделиться опытом кафе…
— Ну да, это что-то московское уже совсем…
— Просто не понимаю, как уважаемые какие-то люди оставляют тебе свою почту, а там написано «мейл.ру». Ну неужели кто-то до сих пор пользуется мейл.ру?
— Ой, да ладно, у нас у чувака ник в мессенджере «Оранжевая сосиска» или что-то вроде того. Хотя ему уже под сорокет.
— Я вообще ничего в соцсети больше не выкладываю.
— Ой, ну я тоже стараюсь даже фотки не выкладывать. Только смотрю, че у кого.
— Да. Захотят — найдут к чему прицепиться. У нас сейчас экстремистом стать проще, чем кассиром в «Пятерочке».
— Надо ехать в какое-то место, где ты еще не был. Чтобы ощутить вот что-то непередаваемое…
— Ну я много где не был. Но я еще, например, в некоторые места вообще не хочу ездить.
— Например?
— Мытищи, Бронницы. Как-нибудь без них, мне кажется, можно… вообще… в биографии.
Утром жена сообщила, что у нас родится четвёртый ребёнок, и добавила:
- Купить квартиру – нет денег. Значит, надо получить государственную. Добиваться ты не умеешь, поэтому каждый год я буду рожать по ребёнку: если не можем взять качеством отца – возьмём количеством детей!
- Купить квартиру – нет денег. Значит, надо получить государственную. Добиваться ты не умеешь, поэтому каждый год я буду рожать по ребёнку: если не можем взять качеством отца – возьмём количеством детей!
Придя к себе в Институт, я нерешительно приоткрыл дверь с табличкой «Дирекция». В кабинете было многолюдно. Директор Баламут и его заместитель Карлюга проводили совещание.
- Речь идёт о нашем престиже.. Мы должны перегнать остальные институты по всем спортивным показателям… О! Вот и наша надежда! – Это он увидел меня.
Я застеснялся.
- Я не надежда… Я насчёт квартиры…
- Дом сдаётся через неделю, - торжественно сообщил Карлюга. – Вы у нас первый на очереди. Попрыгаем – и сразу новоселье.
- Куда попрыгаем? – спросил я, радостно улыбаясь.
- С парашютом. Завтра соревнования.
Я перестал улыбаться.
- Куда прыгать?
- На землю.
- А за-зачем?
- Вы что, не смотрите телевизор?- удивился директор. – Сейчас ведь это модно: киноартисты выступают на катке, певицы поют в цирке на трапециях… А нынче новое начинание: учёные устанавливают рекорды… Профессор Быков вчера боксировал на ринге, - он указал на сидящего на диване худосочного Быкова с опухшим носом и тремя пластырями на лице. – Доцент Крячко в субботу участвовал в классической борьбе – сейчас отдыхает в реанимации… Теперь очередь за вами. Мы распределили оставшиеся виды спорта – вам выпал парашют.
При слове «выпал» у меня подкосились ноги.
- Когда прыгать? – выдавил я из себя.
- Завтра. В День Птиц, - объявил Карлюга.
В поисках защиты я повернулся к директору.
- Зачем птицам надо, чтобы я убился?
Директор подошёл и положил мне руку на плечо.
- Жилплощадь вы, как многодетный, получите, в любом случае, но… Квартиры есть с лоджиями и без… Есть с видом на парк и с видом на цементный завод… При распределении, мы будем учитывать активное участие в общественной жизни института…
Наступила пауза. Я разжевал таблетку валидола и спросил:
- А если я не долечу до земли?.. Или пролечу мимо?.. Моя семья всё равно получит с видом на парк?
Карлюга душевно заулыбался:
- Вы же знаете наше правило: вдовам и сиротам – вне очереди!.. И не волнуйтесь так! – он ободряюще хлопнул меня по спине.- Вы будете не один, у вас опытный напарник! – он ткнул пальцем в бледного юношу в очках, забившегося в угол.
- Это аспирант, - объяснил Карлюга, - его всё равно должны уволить по сокращению штатов.
Я с детства панически боялся высоты. Голова кружилась даже когда я взбирался на стул, чтобы забить гвоздь. При слове «самолёт» у меня начиналась морская болезнь. Поэтому вечером, дома, я решил потренироваться: несколько раз прыгал с тахты на пол.
… Назавтра, меня и аспиранта-смертника, повезли в чёрном длинном микроавтобусе, похожем на катафалк. Следом в машине ехал Баламут. За ним, в трамвае – группа поддержки: человек тридцать доцентов, кандидатов и профессоров.
Когда мы прибыли, нас встретил Карлюга и заказанный им оркестр - грянул прощальный марш. Но поскольку оркестр был похоронный, то марш звучал уж очень прощально, даже лётчик прослезился. Троих музыкантов усадили в самолёт вместе с нами, чтоб они нам сыграли что-нибудь бодренькое, когда мы будем выпадать из самолёта.
Инструктор, тихий душевный человек, смотрел на нас с грустью и жалостью. Окинув взглядом мой живот, он велел выдать мне добавочный парашют. На меня навьючили ещё один рюкзак. Если аспирант был похож на одногорбого верблюда, то я напоминал двугорбого.
В воздухе инструктор ещё раз повторил все случаи, при которых парашют может не раскрыться, и троекратно расцеловал каждого . Потом он поднял крышку люка, виновато посмотрел на меня и прошептал: «пора».
Я молча протянул ему конверт.
- Передайте жене. Если родится сын, пусть назовёт его моим именем.
Инструктор попытался меня успокоить:
- Это только в начале чувствуется страх, а потом уже ничего не чувствуется.
- Вперёд, камикадзе! – подбодрил лётчик.
Музыканты грянули "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!" - я закрыл глаза и прыгнул. Когда открыл глаза, я всё ещё был в самолёте, вернее, моя верхняя половина – нижняя уже болталась в воздухе: я застрял в люке. Инструктор и аспирант навалились на мою голову, пытаясь протолкнуть меня, но безрезультатно.
- Надо его намылить, - предложил аспирант.
Тихий инструктор начал нервничать:
- Освободите проход! – кричал он. – Вы же заткнули соревнование!
- Как освободить? – в ответ прокричал я.
- Выдохните воздух!
Я издал протяжное «У-у-у!..», выдохнул из лёгких весь воздушный запас и провалился в пустоту. Кольцо я дёрнул ещё в самолёте, поэтому парашют, не успев раскрыться, зацепился за шасси, и я повис под брюхом самолёта.
Пилот стал выполнять всякие сложные фигуры, чтобы сбросить меня, но я висел прочно.
- Прекратите хулиганить! – кричал инструктор. – Немедленно отпустите самолёт!
Но я не отпускал.
Инструктор до половины высунулся из люка и попытался меня отцепить. Внутри его держал за ноги аспирант. Инструктор уже почти дотянулся до стропы, но вдруг самолёт дёрнуло, и инструктор вывалился наружу. Но не один. Вместе с ним выпал и аспирант, который держал его за ноги. Каким-то чудом инструктор успел ухватить меня за пиджак. Аспирант летел чуть ниже, вцепившись в инструкторские ноги.
Лететь стало веселей. Мы напоминали семью цирковых акробатов на трапеции.
Музыканты заиграли "Летите, голуби, летите""
Инструктор кричал, что аспирант пережал ему артерии и у него будет гангрена!..
Чтобы дать отдохнуть инструктору, я предложил аспиранту свои ноги – всё равно они болтались без дела. Но ноги инструктора были тоньше, за них было удобней держаться, и аспирант не хотел менять их на мои.
Сесть с болтающимся выменем из трёх тел самолёт, конечно, не мог. Он стал кружить над аэродромом и резко снижался, давая нам возможность прыгнуть на траву. Но отпадать надо было по очереди, начиная с аспиранта. Самолёт летел так низко, что аспирант уже волочился по земле, но ноги инструктора по-прежнему не отпускал и в конце аэродрома снова взмывал с нами в небо.
Инструктор проклинал свои ноги и желал им отсохнуть вместе с аспирантом.
Музыканты играли "Небо наш, небо наш родимый дом!"
Бензин был на исходе. Из люка высунули палку с петлёй, поймали аспиранта за ноги, подтянули его к люку и стали втаскивать нас в обратном порядке: сперва аспиранта, ногами вперёд, потом инструктора, потом меня. Меня втянули до половины, и я снова застрял: голова моя летела в самолёте, ноги болтались в воздухе. Но уже было не страшно: самолёт шёл на посадку. Просто мне пришлось вместе с самолётом пробежать с полкилометра по посадочной полосе.
Никто не погиб, все были счастливы.
Оркестр сыграл свой самый весёлый из похоронных маршей.
Только инструктор не мог двинуться с места: аспирант всё ещё не отпускал его ноги. Он сжимал их железной хваткой. Пришлось отгибать его пальцы плоскогубцами.
Освободив от аспиранта, инструктора поставили на ноги. И тут все увидели, что его брюки за время полёта очень укоротились, превратившись в удлинённые шорты. Но потом разобрались, что дело не в брюках – просто у инструктора, за время висения под нагрузкой, вытянулись ноги, и он стал похож на страуса.
- Завтра повторные соревнования, - объявил Карлюга.
При этом сообщении, инструктор побелел, как мой нераскрывшийся парашют, и на своих страусинных ногах поскакал к телефону. Куда он звонил и что говорил, не известно. Но мне засчитали победу, и в этом соревновании, и в следующем, и во всех остальных, которые состоятся в ближайшее десятилетие. Кроме того, был засчитан и мой рекорд по бегу: ведь я бежал со скоростью самолёта. Но поскольку бежала только моя нижняя половина, а верхняя летела, то результат разделили на два.
Но всё равно он оказался рекордным!
Автор: Каневский Александр
- Речь идёт о нашем престиже.. Мы должны перегнать остальные институты по всем спортивным показателям… О! Вот и наша надежда! – Это он увидел меня.
Я застеснялся.
- Я не надежда… Я насчёт квартиры…
- Дом сдаётся через неделю, - торжественно сообщил Карлюга. – Вы у нас первый на очереди. Попрыгаем – и сразу новоселье.
- Куда попрыгаем? – спросил я, радостно улыбаясь.
- С парашютом. Завтра соревнования.
Я перестал улыбаться.
- Куда прыгать?
- На землю.
- А за-зачем?
- Вы что, не смотрите телевизор?- удивился директор. – Сейчас ведь это модно: киноартисты выступают на катке, певицы поют в цирке на трапециях… А нынче новое начинание: учёные устанавливают рекорды… Профессор Быков вчера боксировал на ринге, - он указал на сидящего на диване худосочного Быкова с опухшим носом и тремя пластырями на лице. – Доцент Крячко в субботу участвовал в классической борьбе – сейчас отдыхает в реанимации… Теперь очередь за вами. Мы распределили оставшиеся виды спорта – вам выпал парашют.
При слове «выпал» у меня подкосились ноги.
- Когда прыгать? – выдавил я из себя.
- Завтра. В День Птиц, - объявил Карлюга.
В поисках защиты я повернулся к директору.
- Зачем птицам надо, чтобы я убился?
Директор подошёл и положил мне руку на плечо.
- Жилплощадь вы, как многодетный, получите, в любом случае, но… Квартиры есть с лоджиями и без… Есть с видом на парк и с видом на цементный завод… При распределении, мы будем учитывать активное участие в общественной жизни института…
Наступила пауза. Я разжевал таблетку валидола и спросил:
- А если я не долечу до земли?.. Или пролечу мимо?.. Моя семья всё равно получит с видом на парк?
Карлюга душевно заулыбался:
- Вы же знаете наше правило: вдовам и сиротам – вне очереди!.. И не волнуйтесь так! – он ободряюще хлопнул меня по спине.- Вы будете не один, у вас опытный напарник! – он ткнул пальцем в бледного юношу в очках, забившегося в угол.
- Это аспирант, - объяснил Карлюга, - его всё равно должны уволить по сокращению штатов.
Я с детства панически боялся высоты. Голова кружилась даже когда я взбирался на стул, чтобы забить гвоздь. При слове «самолёт» у меня начиналась морская болезнь. Поэтому вечером, дома, я решил потренироваться: несколько раз прыгал с тахты на пол.
… Назавтра, меня и аспиранта-смертника, повезли в чёрном длинном микроавтобусе, похожем на катафалк. Следом в машине ехал Баламут. За ним, в трамвае – группа поддержки: человек тридцать доцентов, кандидатов и профессоров.
Когда мы прибыли, нас встретил Карлюга и заказанный им оркестр - грянул прощальный марш. Но поскольку оркестр был похоронный, то марш звучал уж очень прощально, даже лётчик прослезился. Троих музыкантов усадили в самолёт вместе с нами, чтоб они нам сыграли что-нибудь бодренькое, когда мы будем выпадать из самолёта.
Инструктор, тихий душевный человек, смотрел на нас с грустью и жалостью. Окинув взглядом мой живот, он велел выдать мне добавочный парашют. На меня навьючили ещё один рюкзак. Если аспирант был похож на одногорбого верблюда, то я напоминал двугорбого.
В воздухе инструктор ещё раз повторил все случаи, при которых парашют может не раскрыться, и троекратно расцеловал каждого . Потом он поднял крышку люка, виновато посмотрел на меня и прошептал: «пора».
Я молча протянул ему конверт.
- Передайте жене. Если родится сын, пусть назовёт его моим именем.
Инструктор попытался меня успокоить:
- Это только в начале чувствуется страх, а потом уже ничего не чувствуется.
- Вперёд, камикадзе! – подбодрил лётчик.
Музыканты грянули "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!" - я закрыл глаза и прыгнул. Когда открыл глаза, я всё ещё был в самолёте, вернее, моя верхняя половина – нижняя уже болталась в воздухе: я застрял в люке. Инструктор и аспирант навалились на мою голову, пытаясь протолкнуть меня, но безрезультатно.
- Надо его намылить, - предложил аспирант.
Тихий инструктор начал нервничать:
- Освободите проход! – кричал он. – Вы же заткнули соревнование!
- Как освободить? – в ответ прокричал я.
- Выдохните воздух!
Я издал протяжное «У-у-у!..», выдохнул из лёгких весь воздушный запас и провалился в пустоту. Кольцо я дёрнул ещё в самолёте, поэтому парашют, не успев раскрыться, зацепился за шасси, и я повис под брюхом самолёта.
Пилот стал выполнять всякие сложные фигуры, чтобы сбросить меня, но я висел прочно.
- Прекратите хулиганить! – кричал инструктор. – Немедленно отпустите самолёт!
Но я не отпускал.
Инструктор до половины высунулся из люка и попытался меня отцепить. Внутри его держал за ноги аспирант. Инструктор уже почти дотянулся до стропы, но вдруг самолёт дёрнуло, и инструктор вывалился наружу. Но не один. Вместе с ним выпал и аспирант, который держал его за ноги. Каким-то чудом инструктор успел ухватить меня за пиджак. Аспирант летел чуть ниже, вцепившись в инструкторские ноги.
Лететь стало веселей. Мы напоминали семью цирковых акробатов на трапеции.
Музыканты заиграли "Летите, голуби, летите""
Инструктор кричал, что аспирант пережал ему артерии и у него будет гангрена!..
Чтобы дать отдохнуть инструктору, я предложил аспиранту свои ноги – всё равно они болтались без дела. Но ноги инструктора были тоньше, за них было удобней держаться, и аспирант не хотел менять их на мои.
Сесть с болтающимся выменем из трёх тел самолёт, конечно, не мог. Он стал кружить над аэродромом и резко снижался, давая нам возможность прыгнуть на траву. Но отпадать надо было по очереди, начиная с аспиранта. Самолёт летел так низко, что аспирант уже волочился по земле, но ноги инструктора по-прежнему не отпускал и в конце аэродрома снова взмывал с нами в небо.
Инструктор проклинал свои ноги и желал им отсохнуть вместе с аспирантом.
Музыканты играли "Небо наш, небо наш родимый дом!"
Бензин был на исходе. Из люка высунули палку с петлёй, поймали аспиранта за ноги, подтянули его к люку и стали втаскивать нас в обратном порядке: сперва аспиранта, ногами вперёд, потом инструктора, потом меня. Меня втянули до половины, и я снова застрял: голова моя летела в самолёте, ноги болтались в воздухе. Но уже было не страшно: самолёт шёл на посадку. Просто мне пришлось вместе с самолётом пробежать с полкилометра по посадочной полосе.
Никто не погиб, все были счастливы.
Оркестр сыграл свой самый весёлый из похоронных маршей.
Только инструктор не мог двинуться с места: аспирант всё ещё не отпускал его ноги. Он сжимал их железной хваткой. Пришлось отгибать его пальцы плоскогубцами.
Освободив от аспиранта, инструктора поставили на ноги. И тут все увидели, что его брюки за время полёта очень укоротились, превратившись в удлинённые шорты. Но потом разобрались, что дело не в брюках – просто у инструктора, за время висения под нагрузкой, вытянулись ноги, и он стал похож на страуса.
- Завтра повторные соревнования, - объявил Карлюга.
При этом сообщении, инструктор побелел, как мой нераскрывшийся парашют, и на своих страусинных ногах поскакал к телефону. Куда он звонил и что говорил, не известно. Но мне засчитали победу, и в этом соревновании, и в следующем, и во всех остальных, которые состоятся в ближайшее десятилетие. Кроме того, был засчитан и мой рекорд по бегу: ведь я бежал со скоростью самолёта. Но поскольку бежала только моя нижняя половина, а верхняя летела, то результат разделили на два.
Но всё равно он оказался рекордным!
Автор: Каневский Александр
* * *
Если человек сделал тебе больно, не отвечай ему тем же. Не копи в себе зло, сделай ему добро!А потом, когда его внимание притупится, просто огрей его сзади лопатой.
***
Признак взросления — когда в "Трёх мушкетерах" начинаешь болеть за Ришелье — государственника, которому мотали нервы четыре алкоголика, три проститутки и дегенерат в короне.
***
Идет мужчик по улице. Смотрит, идет процессия серьезных мужчин, несущих гроб на боку.
— Мужики, извините, кого хороните?
— Тещу.
— А почему же на боку?
— Да на спине она уж больно сильно храпит...
***
Если человек сделал тебе больно, не отвечай ему тем же. Не копи в себе зло, сделай ему добро!А потом, когда его внимание притупится, просто огрей его сзади лопатой.
***
Признак взросления — когда в "Трёх мушкетерах" начинаешь болеть за Ришелье — государственника, которому мотали нервы четыре алкоголика, три проститутки и дегенерат в короне.
***
Идет мужчик по улице. Смотрит, идет процессия серьезных мужчин, несущих гроб на боку.
— Мужики, извините, кого хороните?
— Тещу.
— А почему же на боку?
— Да на спине она уж больно сильно храпит...
***
Вот это поворот)
Виконтесса
Вспомним бородатый анекдот: англичанин приходит в гости с чувством собственного достоинства, француз - с обворожительной спутницей, русский - с бутылкой, а еврей - с тортиком.
Из гостей англичанин уходит, не прощаясь. Француз знакомится в гостях с другой обворожительной женщиной и уходит с ней, русского выпроваживают с фингалом под глазом, а еврей уходит с тортиком.
Англичанин при этом рассуждает: "Ушел ли я с достоинством?", француз: "А чья это женщина? И с кем тогда моя?", русский думает о том, что теперь гости нагрянут к нему. А еврей решает - куда бы ему сходить, пока тортик еще свежий?
Из гостей англичанин уходит, не прощаясь. Француз знакомится в гостях с другой обворожительной женщиной и уходит с ней, русского выпроваживают с фингалом под глазом, а еврей уходит с тортиком.
Англичанин при этом рассуждает: "Ушел ли я с достоинством?", француз: "А чья это женщина? И с кем тогда моя?", русский думает о том, что теперь гости нагрянут к нему. А еврей решает - куда бы ему сходить, пока тортик еще свежий?
Вот это поворот)
Виконтесса
ВКонтакте | ВКонтакте
vk.com
Тэффи
ДАЧНЫЙ СЕЗОН
В Париже наблюдается удивительное для нас, иностранцев, явление — в Париже нет природных сезонов. В России, как известно каждому, существует четыре времени года, или сезона: весна, лето, осень и зима. Весной носят калоши, драповое пальто, держат экзамены и ищут дачу. Летом живут на даче, носят соломенные шляпы и батистовые платья, давят мух и купаются. Осенью носят калоши и драповое пальто, держат переэкзаменовки, ищут квартиры и шьют новые платья. Зимой носят новые платья, меховые шубы, топят печи, отмораживают носы, катаются на коньках и простуживаются.
В Париже все навыворот.
В феврале носят соломенные шляпы, в июле — бархатные.
В январе — легкие манто, в июне — мех.
В июле дачу ищут и экзамены держат. В декабре ходят голые.
Ничего не разберешь!
Сезонов природных нет.
Есть какие-то странные: сезон тафты, сезон тюля, сезон бархата, сезон тальеров, сезон вышивки, сезон крепа, сезон скачек. Выдумывают эти сезоны портнихи, и длятся они неравно. Иной два месяца, иной три недели — никак его не ухватишь и не подладишься.
По погоде тоже ничего заметить нельзя. В феврале бывают такие дни, которые июньским не уступят.
И приходится жить не своим разумом, а смотреть, что люди делают.
Вот теперь, видим, отправляются люди на дачу. Ну и мы всколыхнулись. Значит, у них весна считается, пора и нам об отдыхе подумать.
Только французы как-то беспечно к этому делу относятся. Просто надумают какое-нибудь место — в горах или у моря, — пошлют открытку в намеченную гостиницу, получат ответ, набьют чемоданы и марш.
Очень уж это все на русский обычай легкомысленно. У нас не так.
У нас начинали искать дачу в марте, когда еще снег лежал и ничего видно не было.
— Здесь у нас чудесный цветник, — поет дачевладелица, указывая на снежную полянку.
— Тут вам все беседки и фонтаны. Сейчас, конечно, ничего не видно — все под снегом, но летом — благодать.
Приезжаете летом с детьми и возами — ни цветника, ни беседки. Один частокол и палка из-под розы. А вместо фонтана собачья будка. И сама хозяйка удивляется:
— С чего вы взяли? Цветы? Ничего подобного. Цветы вы должны сами садить. От хозяйки вам полагается только пространство. А фонтан — так это не дай Бог! Сами знаете.
— А что?
— А то, что если кто из вас, не дай Бог, напьется, да, не дай Бог, ночью домой вернется, да, не дай Бог, упадет, да, не дай Бог, головой в фонтан попадет, так тут с полицией хлопот не оберешься.
Искали дачу с любовью. Ездили во все стороны.
Бывали интересные казусы.
Один отец семейства поехал нанимать дачу по Николаевской дороге, а нанял в Павловске. Три дня пропадал и ничего жене объяснить не мог. Повторял только, что очень трудно было, и двое суток проспал.
А другой отец семейства поехал в Парголово, пропадал две недели, вернулся какой-то распаренный и сказал, что из сил выбился — никак не мог подходящей дачи найти. А из кармана у него зубочистка вывалилась, с надписью: «Бристоль. Варшава". И как она к нему попала, так до сих пор — вот уже восемь лет — никто додуматься не может. А в то лето так и на дачу не поехали. Некогда было — все про зубочистку разбирали, и он, и жена.
А третий отец семейства толковый был. Велено ему было найти дачу в Стрельне — ну и нашел. И так скоро, в тот же день. Вернулся веселый.
— Манечка, милая, все, как ты хотела. Дача чудесная, старинная, хозяин ее на слом приговорил, уж еле я его упросил. Такой упрямый: надо, мол, сломать, и баста. Развалится, мол, дача, до осени не достоит. Сунул ему тысячу рублей отступного, чтобы, значит, не ломал. Согласился.
Жена слушает, радуется.
— Какой, — говорит, — у меня Петя толковый! Делец!
Переехали. Живут, удивляются. Все обои, как живые, шевелятся, вечером прямо через стену луна светит. Жутко!
Прожили месяц, а на второй обвалился угол и кота придавил.
Ну, делать нечего, выругали хозяина — как смел дать себя уговорить — и съехали.
Ах, много чудесных историй связано с дачными воспоминаниями... Теперь они кажутся прекрасными легендами.
* * *
Ищут дачи наши парижане:
— Говорят, около моря есть какое-то место, что-то вроде Аршанж, не то Агранж.
— Сырость, наверное. Лучше в горы. Слыхал я тут, есть горы — не то Шанвиль, не то Банвиль... как-то так.
Дешево, воздух, публики никакой, уединенно — совсем дыра. Можно отдохнуть.
— Я не хочу дыру. В дыре музыки нет, а я хочу ходить на музыку.
— Около самого Парижа есть хорошие места.
— Ну, там, наверное, много русских будет. Начнут лезть.
— Или куда-нибудь в глушь забраться, в горы.
— В горах моря нет, а в глуши скучно.
Господи, Господи, пошли Ты нам, беженцам Твоим, дачу. Чтоб была она высоко в горах на самом море, стоила бы дешево в глухой дыре с музыкой, и чтоб была она уединенная, и множество чтобы было там знакомых, и чтоб никто к нам не лез, а чтобы мы сами ко всем лезли, Господи!
(художник Владимир Первунинский)
ДАЧНЫЙ СЕЗОН
В Париже наблюдается удивительное для нас, иностранцев, явление — в Париже нет природных сезонов. В России, как известно каждому, существует четыре времени года, или сезона: весна, лето, осень и зима. Весной носят калоши, драповое пальто, держат экзамены и ищут дачу. Летом живут на даче, носят соломенные шляпы и батистовые платья, давят мух и купаются. Осенью носят калоши и драповое пальто, держат переэкзаменовки, ищут квартиры и шьют новые платья. Зимой носят новые платья, меховые шубы, топят печи, отмораживают носы, катаются на коньках и простуживаются.
В Париже все навыворот.
В феврале носят соломенные шляпы, в июле — бархатные.
В январе — легкие манто, в июне — мех.
В июле дачу ищут и экзамены держат. В декабре ходят голые.
Ничего не разберешь!
Сезонов природных нет.
Есть какие-то странные: сезон тафты, сезон тюля, сезон бархата, сезон тальеров, сезон вышивки, сезон крепа, сезон скачек. Выдумывают эти сезоны портнихи, и длятся они неравно. Иной два месяца, иной три недели — никак его не ухватишь и не подладишься.
По погоде тоже ничего заметить нельзя. В феврале бывают такие дни, которые июньским не уступят.
И приходится жить не своим разумом, а смотреть, что люди делают.
Вот теперь, видим, отправляются люди на дачу. Ну и мы всколыхнулись. Значит, у них весна считается, пора и нам об отдыхе подумать.
Только французы как-то беспечно к этому делу относятся. Просто надумают какое-нибудь место — в горах или у моря, — пошлют открытку в намеченную гостиницу, получат ответ, набьют чемоданы и марш.
Очень уж это все на русский обычай легкомысленно. У нас не так.
У нас начинали искать дачу в марте, когда еще снег лежал и ничего видно не было.
— Здесь у нас чудесный цветник, — поет дачевладелица, указывая на снежную полянку.
— Тут вам все беседки и фонтаны. Сейчас, конечно, ничего не видно — все под снегом, но летом — благодать.
Приезжаете летом с детьми и возами — ни цветника, ни беседки. Один частокол и палка из-под розы. А вместо фонтана собачья будка. И сама хозяйка удивляется:
— С чего вы взяли? Цветы? Ничего подобного. Цветы вы должны сами садить. От хозяйки вам полагается только пространство. А фонтан — так это не дай Бог! Сами знаете.
— А что?
— А то, что если кто из вас, не дай Бог, напьется, да, не дай Бог, ночью домой вернется, да, не дай Бог, упадет, да, не дай Бог, головой в фонтан попадет, так тут с полицией хлопот не оберешься.
Искали дачу с любовью. Ездили во все стороны.
Бывали интересные казусы.
Один отец семейства поехал нанимать дачу по Николаевской дороге, а нанял в Павловске. Три дня пропадал и ничего жене объяснить не мог. Повторял только, что очень трудно было, и двое суток проспал.
А другой отец семейства поехал в Парголово, пропадал две недели, вернулся какой-то распаренный и сказал, что из сил выбился — никак не мог подходящей дачи найти. А из кармана у него зубочистка вывалилась, с надписью: «Бристоль. Варшава". И как она к нему попала, так до сих пор — вот уже восемь лет — никто додуматься не может. А в то лето так и на дачу не поехали. Некогда было — все про зубочистку разбирали, и он, и жена.
А третий отец семейства толковый был. Велено ему было найти дачу в Стрельне — ну и нашел. И так скоро, в тот же день. Вернулся веселый.
— Манечка, милая, все, как ты хотела. Дача чудесная, старинная, хозяин ее на слом приговорил, уж еле я его упросил. Такой упрямый: надо, мол, сломать, и баста. Развалится, мол, дача, до осени не достоит. Сунул ему тысячу рублей отступного, чтобы, значит, не ломал. Согласился.
Жена слушает, радуется.
— Какой, — говорит, — у меня Петя толковый! Делец!
Переехали. Живут, удивляются. Все обои, как живые, шевелятся, вечером прямо через стену луна светит. Жутко!
Прожили месяц, а на второй обвалился угол и кота придавил.
Ну, делать нечего, выругали хозяина — как смел дать себя уговорить — и съехали.
Ах, много чудесных историй связано с дачными воспоминаниями... Теперь они кажутся прекрасными легендами.
* * *
Ищут дачи наши парижане:
— Говорят, около моря есть какое-то место, что-то вроде Аршанж, не то Агранж.
— Сырость, наверное. Лучше в горы. Слыхал я тут, есть горы — не то Шанвиль, не то Банвиль... как-то так.
Дешево, воздух, публики никакой, уединенно — совсем дыра. Можно отдохнуть.
— Я не хочу дыру. В дыре музыки нет, а я хочу ходить на музыку.
— Около самого Парижа есть хорошие места.
— Ну, там, наверное, много русских будет. Начнут лезть.
— Или куда-нибудь в глушь забраться, в горы.
— В горах моря нет, а в глуши скучно.
Господи, Господи, пошли Ты нам, беженцам Твоим, дачу. Чтоб была она высоко в горах на самом море, стоила бы дешево в глухой дыре с музыкой, и чтоб была она уединенная, и множество чтобы было там знакомых, и чтоб никто к нам не лез, а чтобы мы сами ко всем лезли, Господи!
(художник Владимир Первунинский)
️Жена Макрона пригласила жену Шольца посидеть в кафе вдвоем, в тихой мужской компании.
Разные бывают принцы на коне.
Ночь. Улица. Фонарь… Выходят после работы две немолодые продавщицы. Поговорили о том, о сем. Одна другой:
- Ой, устала, как собака. Сейчас бы на чем угодно домой доехала, хоть на вертолете… Трамвая-то не дождешься уже…
Другая ей в ответ с иронией:
- Нет уж спасибо, я ТОЛЬКО сама…
И поведала следующую историю:
- Стою как-то на остановке... вечер, поздно уже, на улице ни души, трамвая как всегда нет и нет, сумки тяжеленные… Потом смотрю, вдалеке кто-то прыгает. Я напугалась, отошла вглубь остановки и вижу…парень на метле скачет, остановился напротив меня и спрашивает:
- Чего, нет трамвая?
Я стою, ни жива, ни мертва и говорю:
- Нет пока, но придет скоро.
А он:
- Вряд ли ты его дождешься, время-то позднее, садись, подвезу тебя! Я ему с испугом:
- Да что вы, спасибо, я сама как-нибудь…
А он мне грубо:
- Садись быстро, сказал, а то сейчас бензин закончится, я тебя сейчас с ветерком домчу…
Я стою, ноги трясутся, озираюсь по сторонам, ни трамвая, ни людей….А парень-то крепкий был…Думаю, может больной какой из психушки сбежал. Сейчас как даст по башке метлой или еще чем, и вспоминай, как звали… Ну вот, взяла я свои котомки, ногу перекинула, и на метлу села в качестве «пассажира» . И поскакали мы с ним. А он мне и говорит:
- Тетка, ты не просто так сиди, а покрикивай иногда: «Йехууууууууу, наконец-то я дождалась принца на вороном коне»….
Вот, скачем мы с ним, я ору периодически, а сердце замирает от страха, думаю, сейчас доскачем до дому, а дальше чего? Чего еще делать заставит, или прибьет вовсе, никто ведь не знает, что у него в голове… В общем проскакали мы с ним 3 остановки, молодежь нас на телефоны снимают, повзрослее люди, шарахаются в разные стороны… Прибыли к дому моему. Я слезла с метлы и в ужасе жду указаний. Он говорит мне:
- Ну, благодари теперь, что бесплатно доехала)))
Я ему:
- Ой, спасибо, господин, что в целости и сохранности доставил.
А сама боковым зрением посматриваю, чем бы огреть его, если что…. А он мне подмигивает:
- Ну, пожалуйста! Может тебя до квартиры проводить?
Я ему:
- Да ладно, спасибо, я сама как-нибудь..
Он:
- Ну как хочешь,- развернулся и поскакал прочь…
Молнией добежала я до квартиры. Дверь захлопнула, сумки бросила, пот с лица смахнула, сижу на полу, в себя прихожу…. А тут дочь набросилась на меня, куда мол пропала, пешком что ли шла…
- Да, - говорю, - бегом бежала!
И поведала ей свое приключение. Настало утро, собираюсь я на работу. Вдруг звонок в дверь. Я с опаской смотрю в глазок, а там цветы. Я выдохнула, думаю, это дочке с утра пораньше ухажер букет притащил. Открываю дверь, а там… мужик тот стоит, с метлой и букетом. Я быстрее дверь закрывать, а он мне:
- Извините-извините, это вам цветочки, и рассказывает.
Играли они с друзьями в карты на желание, и проиграл он. Вот и придумали те эту историю с метлой, определили место и время встречи с какой-нибудь дамой, и чтоб она обязательно согласилась на метле прокатиться. Тут я и подвернулась.
- Извините, - закончил он.
- Сейчас я конечно со смехом вспоминаю ту историю, а сначала, недели 2 ходила и по сторонам озиралась, как бы ещё кто до дому не «подвёз»!)))
- Ой, устала, как собака. Сейчас бы на чем угодно домой доехала, хоть на вертолете… Трамвая-то не дождешься уже…
Другая ей в ответ с иронией:
- Нет уж спасибо, я ТОЛЬКО сама…
И поведала следующую историю:
- Стою как-то на остановке... вечер, поздно уже, на улице ни души, трамвая как всегда нет и нет, сумки тяжеленные… Потом смотрю, вдалеке кто-то прыгает. Я напугалась, отошла вглубь остановки и вижу…парень на метле скачет, остановился напротив меня и спрашивает:
- Чего, нет трамвая?
Я стою, ни жива, ни мертва и говорю:
- Нет пока, но придет скоро.
А он:
- Вряд ли ты его дождешься, время-то позднее, садись, подвезу тебя! Я ему с испугом:
- Да что вы, спасибо, я сама как-нибудь…
А он мне грубо:
- Садись быстро, сказал, а то сейчас бензин закончится, я тебя сейчас с ветерком домчу…
Я стою, ноги трясутся, озираюсь по сторонам, ни трамвая, ни людей….А парень-то крепкий был…Думаю, может больной какой из психушки сбежал. Сейчас как даст по башке метлой или еще чем, и вспоминай, как звали… Ну вот, взяла я свои котомки, ногу перекинула, и на метлу села в качестве «пассажира» . И поскакали мы с ним. А он мне и говорит:
- Тетка, ты не просто так сиди, а покрикивай иногда: «Йехууууууууу, наконец-то я дождалась принца на вороном коне»….
Вот, скачем мы с ним, я ору периодически, а сердце замирает от страха, думаю, сейчас доскачем до дому, а дальше чего? Чего еще делать заставит, или прибьет вовсе, никто ведь не знает, что у него в голове… В общем проскакали мы с ним 3 остановки, молодежь нас на телефоны снимают, повзрослее люди, шарахаются в разные стороны… Прибыли к дому моему. Я слезла с метлы и в ужасе жду указаний. Он говорит мне:
- Ну, благодари теперь, что бесплатно доехала)))
Я ему:
- Ой, спасибо, господин, что в целости и сохранности доставил.
А сама боковым зрением посматриваю, чем бы огреть его, если что…. А он мне подмигивает:
- Ну, пожалуйста! Может тебя до квартиры проводить?
Я ему:
- Да ладно, спасибо, я сама как-нибудь..
Он:
- Ну как хочешь,- развернулся и поскакал прочь…
Молнией добежала я до квартиры. Дверь захлопнула, сумки бросила, пот с лица смахнула, сижу на полу, в себя прихожу…. А тут дочь набросилась на меня, куда мол пропала, пешком что ли шла…
- Да, - говорю, - бегом бежала!
И поведала ей свое приключение. Настало утро, собираюсь я на работу. Вдруг звонок в дверь. Я с опаской смотрю в глазок, а там цветы. Я выдохнула, думаю, это дочке с утра пораньше ухажер букет притащил. Открываю дверь, а там… мужик тот стоит, с метлой и букетом. Я быстрее дверь закрывать, а он мне:
- Извините-извините, это вам цветочки, и рассказывает.
Играли они с друзьями в карты на желание, и проиграл он. Вот и придумали те эту историю с метлой, определили место и время встречи с какой-нибудь дамой, и чтоб она обязательно согласилась на метле прокатиться. Тут я и подвернулась.
- Извините, - закончил он.
- Сейчас я конечно со смехом вспоминаю ту историю, а сначала, недели 2 ходила и по сторонам озиралась, как бы ещё кто до дому не «подвёз»!)))
Показала фото мужу. Сказал:
М-да,
пилот Виктор Пугачев,
летчик Василий Цымбал,
тяжелоатлет Алексей Вахонин...
И они (Запад) пошли войной на Россию!?
Вот это поворот)
Виконтесса
Подслушано в Москве: о чем вы говорили на Сретенке
Пьяный у метро:
— У вас есть зажигалка у кого-нибудь? Мужчина? У вас есть зажигалка?
— Нет.
— Ну это ничего страшного, мужчина. Даст бог — купишь.
— Да и раньше она думала, что вот-вот — и уже точно. А сейчас… Ну если он, знаешь, и из-за мобилизации даже не женился на ней, то уже понятно, что его уже ничто и не заставит.
— А чего она с ним живет-то тогда?
— Ну кому она еще нужна? Из Великих Лук.
— Я так рада, что ночами хотя бы не ем. Следующий уровень — это перестать ролики эти бесконечные смотреть по ночам…
— Я просто у Димы посмотрела паспорт.
— Зачем?
— Затем, что у него в паспорте вписан ребенок. А он мне ничего не говорил про ребенка.
— Блин. И чего ты теперь?
— Пойду к психотерапевту. А потом к Лине на таро.
— Он из-за этого «Крокуса» с ума сошел вообще.
— Ну там кадры страшные совершенно.
— Да это все понятно. И это все ужасно. Но он мне говорит типа: «Все, никаких концертов и никаких театров!» Как будто мы, знаешь, прямо вот не вылезали из культурного досуга.
— И она мне говорит: «У меня минус 10 килограммов, так что уже можно думать о том, чтобы поехать на море!» А я вот не стесняюсь поехать на море, даже если плюс 50 будет.
— Ну да, в чем смысл-то? Там все равно на берегу все жирные валяются.
— Я чего-то прибухнул и телефон не взял у нее. А утром нашел ее в контактике. Ну причем не особо долго искал. И это. Пишу ей: «Привет! Не желаешь продолжения банкета?» Ну она такая типа желает. Договариваемся. Она мне такая: «ЗабЕрай меня с работы в четверг». И меня прямо вот как ошпарило. Не, ну ты пойми, я сам-то дебил. Школу еле закончил. Но она-то, б***ь, женщина и «забЕрай»! Чему она моих детей научит?
— Чего-то стремно, что опять дома взрывать будут. Я это все помню хорошо, хоть и в колледже училась.
— А я раньше боялась, что Сбербанк мои деньги украдет.
— М-м.
— Ну типа один раз же уже украл.
— Ага. И чего? И как ты успокоилась?
— Да я не успокоилась. Просто у меня денег нет.
— Когда у парня борода только побрита, там волоски такие торчат, а когда отрастут, они укладываются вдоль.
— Вот когда Паша меня укусил за ляжку, у меня остался след от его бороды.
— Прямо как Никита Кологривый.
— Давайте возьмем чизбургер на троих.
— А я буду колу.
— Ух ты, бунтарка.
— А я просто уже две недели не пишу своему гомеопату и, наверное, писать уже не буду.
— Бабушка у меня была некрасивая, но она была хохотушка.
— Везуха. А у меня бабушка была и злая, и некрасивая, да еще у нее и яблоки каждый год на даче червивые были.
— Привет, Светунь! Как дела?
— Да никак.
— А чего?
— Да работа на Федота не уходит.
— Не могу сказать, что он мне прямо вау как понравился, но в целом нормальный.
— Ну мне Саша тоже не прямо вау как нравился, а вот пять лет с ним прожили. И, видимо, еще столько же как минимум проживем.
— Ну, знаешь, хотя бы твой Сашка не жирный…
— Ей 38, и она только что открыла для себя тантру. И теперь она ходит на какие-то связывания, чтобы изучать свою телесность.
— Божечки, а что она делала до 38?
— Продавала плитку для ванной.
— Я ролики из «Крокуса» не смотрела. Мне страшно такое.
— Ну это правильно. Кошмары будут сниться. Зачем?
— Просто поверить в это даже страшно. А мне мама звонит еще и говорит: «Как хорошо, что ты в декрете и никуда, кроме детской площадки, не ходишь».
— Такое ощущение, что она губы накачала, чтобы больше шоколада жрать…
— Сейчас Пугачиху сделают иностранным агентом — и закончится эпоха.
— Думаешь, рука поднимется на бабушку?
— По-моему, она уже прабабушка…
