Как часто мы не ценим время и тех, кто рядом с нами, как они того заслуживают. Собственно, почти всегда окружающее воспринимается как должное, и кажется, так будет всегда. Большинству людей никогда не приходится столкнуться с ситуацией, когда жизнь близкого человека висит на волоске, а ты можешь только бессильно наблюдать, как утекают бесценные минуты. А мне с моей работой такое приходится видеть регулярно.
На каждом задании группа так или иначе оказывается перед лицом смерти, иногда чудом избегая встречи с ней уже там, на другой стороне. Даже на самой чётко спланированной операции всегда есть огромная вероятность, что всё может пойти не так. Иногда ситуация меняется за доли секунды, и в такие моменты только от нашей реакции зависит благополучный исход, а зачастую жизни и здоровье всех бойцов и гражданских. Конечно, мы обучены реагировать на малейшие изменения и умеем принимать соответствующие моменту решения, но всё ж мы не боги. Мы всего лишь люди, а людям свойственно ошибаться. Как часто один лишь миг может развернуть жизнь на сто восемьдесят градусов или просто оборвать её.
Помню, где-то прочитала фразу: «Если хочешь узнать, какова цена тысячной доли секунды, спроси об этом серебряного медалиста Олимпийских игр». И это верно. Для гражданских. В моём случае: «Спроси снайпера, который видит в прицел, как взрывается бомба, заволакивая едким, почему-то красного цвета дымом фигуры боевых товарищей». И ты ничего не можешь сделать, потому что командир приказал не стрелять. А спустя эту самую тысячную долю секунды уже поздно. И вот когда ты понимаешь, что этот крохотный промежуток времени лишил тебя всего: боевой семьи, верных друзей, любимого человека, и ничего уже не изменить, вернуть их не получится, как ни старайся, становится по-настоящему больно. И эта боль останется с тобой навсегда.
После того случая с фальшивой бомбой я как будто по-другому стала смотреть на весь мир и свою жизнь. Даже странно было. Это же был не первый случай форс-мажора на заданиях. Группа частенько попадала в такие истории, а уж мы с Васей вообще были лидерами по умению находить приключения на свои задницы. Но именно тогда я стала ещё сильнее ценить, любить и уважать тех, кто был рядом: ребят, Ивана Михайловича с Ритой, свою семью.
Я словно прозрела и вдруг поняла, что бояться любить — это преступление против себя самой и того, кто тебя любит. Ни одному человеку на земле неизвестно, как сложится его жизнь и сколько она продлится. С любым может случиться непоправимое, а уж мы с нашей работой практически каждый день ходим по грани. Так зачем бояться? Зачем мучить его и мучиться самой? Зачем отталкивать своё счастье, если можно просто быть рядом с любимым и наслаждаться жизнью. К тому же, когда рядом любимый и любящий тебя человек, эта самая жизнь и становится сплошным наслаждением.
Как только я призналась самой себе, что люблю Васю и хочу быть с ним, мне стало так легко. А ему и не надо было ничего объяснять. Он всё понял по моим глазам и просто позвал за собой. И я пошла. И теперь была счастлива. Мы были счастливы.
Наша совместная жизнь бурлила, как мировой океан. Много всего было. Хорошего и очень хорошего. Были ссоры и примирения. Удивление и разочарования. Недопонимания и разговоры. Смех и слёзы. Любовь и страсть. А мне всё было мало.
Я наслаждалась каждой минутой, каждой секундой, проведённой с любимым человеком. Неважно, где мы были: карабкались ли по горам Кавказа, пробирались через очередное болото в Карелии, сидели в засаде в лесу под Питером или тихим зимним вечером смотрели дома телевизор. Мне везде было хорошо. Самое главное, что Вася был рядом, и я всегда могла его прикрыть, дотронуться, обнять.
Но особенно я любила наши совместные пробуждения.
Васька оказался весьма изобретательным, когда дело касалось меня, завтрака и постели. Лучше всего в сочетании, но, так как в силу специфики службы утро у нас могло быть в любое время суток, чаще получалось по отдельности. Правда, Васю это никогда не останавливало. А я обожала всё, что он придумывал.
«Утра» у нас бывали разные.
Если мировое зло благосклонно оставляло нас в покое, мы ночевали дома, как самые обычные люди. Поутру звенел будильник, и этот несносный Котяра первым убегал в ванную. А потом он врывался в комнату, разбрызгивая по сторонам капли воды, потому что опять не вытерся после душа, скидывал с меня, пытающейся доспать ещё пару минуточек, одеяло и принимался целовать и щекотать одновременно. Заканчивалось всё, как правило, ещё одним, уже совместным душем. Позавтракать мы, естественно, не успевали. За что ненаглядный получал от голодной меня пару ласковых и обещание навалять во время тренировки. В ответ этот бессмертный ржал, что хомячков не боится, даже боевых. И только кофе и припрятанная им заранее большая шоколадка сохраняли очередную котячью жизнь.
Когда нас поднимал тревожный звонок и времени на сборы было минимум, мы быстро собирались, толкаясь и шипя, когда не могли найти нужное. А потом целовались в коридоре, безнадежно опаздывая, но не имея сил оторваться от любимых губ.
В «полях» Васька всегда старался устроить меня с наиболее возможным комфортом, что иногда прямо бесило. Всё ж я в первую очередь боец, а уж потом его девушка. Но Вася всегда был упрямым, и зачастую проще было с ним согласиться, чем спорить, рискуя отхватить от командира за то, что мешаем всем отдыхать. Если ночь проходила спокойно, и условия позволяли, к пробуждению меня всегда ждала какая-нибудь приятность: душистый цветочек, красивый камешек, горсть ягод. И, конечно, нежный поцелуй.
На учениях и в командировках мы жили обычно в казармах. Понятное дело, в разных комнатах. Но Васька всегда придумывал, как нам побыть вместе. Помню, как однажды мы с Леськой чуть не вырубили его, когда он ночью влез к нам через окно. Потом он утащил меня к морю, и мы долго сидели на берегу, любуясь лунной дорожкой. А утром Боря с Серёгой подозрительно косились на нас, подкладывающих друг другу вкусняшки на завтраке и прячущих счастливые глаза.
В редкие выходные мы сначала от души отсыпались, а потом Вася тихонько вставал, стараясь меня не разбудить. Я всегда просыпалась, но никогда ему об этом не говорила. Слушала, как шуршит одежда, как он ругается себе под нос, потому что опять споткнулся о брошенные вчера в коридоре кроссовки. Потом щёлкал дверной замок, и наступала тишина. Но она не напрягала. Наоборот. Она наполняла меня умиротворением и блаженством. И я дремала, ожидая его возвращения.
Он приносил тёплые булочки из соседней пекарни, которые мы с удовольствием съедали прямо в постели. А потом просто наслаждались друг другом. Вкус его губ таким «утром» — кофе с корицей и аромат сдобы с вишневым джемом.
А я и сама не знала, какое пробуждение мне нравилось больше. Я просто впитывала каждый миг, проведенный с Васей. Ведь знала, что в любой момент приказ может снова забросить туда, где будет ждать очередная бомба с красным дымом. И только отточенное до мелочей мастерство, слаженная работа команды и капелька удачи помогут нам вернуться домой. Чтобы Вася снова разбудил меня нежным поцелуем и чуть хриплым со сна «Доброе утро, любимая».
