Рассказано

[Арбузик]

@Royal Owl, спасибо за столь тревожащий душу очерк. Жизнь бежит незаметно и часто мы отговариваемся массой причин от того, что бы показать нашим любимым и близким нам людям нашу любовь, их значимость для нас или боимся показать себя слабым.
И вот такие рассказы заставляют задуматься об этом. И подсвечивают то, что мы теряем, не решаясь сказать о любви или желании быть рядом.
Эх, леди @Royal Owl и @Альтаира, прочитав ваши посты, я уже несколько дней думаю о тех, кому я так и не решилась сказать и не смогу уже сказать " прости".

 

[Альтаира]

У меня тоже есть рассказ на эту тему. От лица девушки-снайпера, героини одного сериала, служащей в группе специального назначения

Спойлер: Доброе утро, любимая

Как часто мы не ценим время и тех, кто рядом с нами, как они того заслуживают. Собственно, почти всегда окружающее воспринимается как должное, и кажется, так будет всегда. Большинству людей никогда не приходится столкнуться с ситуацией, когда жизнь близкого человека висит на волоске, а ты можешь только бессильно наблюдать, как утекают бесценные минуты. А мне с моей работой такое приходится видеть регулярно.

На каждом задании группа так или иначе оказывается перед лицом смерти, иногда чудом избегая встречи с ней уже там, на другой стороне. Даже на самой чётко спланированной операции всегда есть огромная вероятность, что всё может пойти не так. Иногда ситуация меняется за доли секунды, и в такие моменты только от нашей реакции зависит благополучный исход, а зачастую жизни и здоровье всех бойцов и гражданских. Конечно, мы обучены реагировать на малейшие изменения и умеем принимать соответствующие моменту решения, но всё ж мы не боги. Мы всего лишь люди, а людям свойственно ошибаться. Как часто один лишь миг может развернуть жизнь на сто восемьдесят градусов или просто оборвать её.

Помню, где-то прочитала фразу: «Если хочешь узнать, какова цена тысячной доли секунды, спроси об этом серебряного медалиста Олимпийских игр». И это верно. Для гражданских. В моём случае: «Спроси снайпера, который видит в прицел, как взрывается бомба, заволакивая едким, почему-то красного цвета дымом фигуры боевых товарищей». И ты ничего не можешь сделать, потому что командир приказал не стрелять. А спустя эту самую тысячную долю секунды уже поздно. И вот когда ты понимаешь, что этот крохотный промежуток времени лишил тебя всего: боевой семьи, верных друзей, любимого человека, и ничего уже не изменить, вернуть их не получится, как ни старайся, становится по-настоящему больно. И эта боль останется с тобой навсегда.

После того случая с фальшивой бомбой я как будто по-другому стала смотреть на весь мир и свою жизнь. Даже странно было. Это же был не первый случай форс-мажора на заданиях. Группа частенько попадала в такие истории, а уж мы с Васей вообще были лидерами по умению находить приключения на свои задницы. Но именно тогда я стала ещё сильнее ценить, любить и уважать тех, кто был рядом: ребят, Ивана Михайловича с Ритой, свою семью.

Я словно прозрела и вдруг поняла, что бояться любить — это преступление против себя самой и того, кто тебя любит. Ни одному человеку на земле неизвестно, как сложится его жизнь и сколько она продлится. С любым может случиться непоправимое, а уж мы с нашей работой практически каждый день ходим по грани. Так зачем бояться? Зачем мучить его и мучиться самой? Зачем отталкивать своё счастье, если можно просто быть рядом с любимым и наслаждаться жизнью. К тому же, когда рядом любимый и любящий тебя человек, эта самая жизнь и становится сплошным наслаждением.

Как только я призналась самой себе, что люблю Васю и хочу быть с ним, мне стало так легко. А ему и не надо было ничего объяснять. Он всё понял по моим глазам и просто позвал за собой. И я пошла. И теперь была счастлива. Мы были счастливы.

Наша совместная жизнь бурлила, как мировой океан. Много всего было. Хорошего и очень хорошего. Были ссоры и примирения. Удивление и разочарования. Недопонимания и разговоры. Смех и слёзы. Любовь и страсть. А мне всё было мало.

Я наслаждалась каждой минутой, каждой секундой, проведённой с любимым человеком. Неважно, где мы были: карабкались ли по горам Кавказа, пробирались через очередное болото в Карелии, сидели в засаде в лесу под Питером или тихим зимним вечером смотрели дома телевизор. Мне везде было хорошо. Самое главное, что Вася был рядом, и я всегда могла его прикрыть, дотронуться, обнять.

Но особенно я любила наши совместные пробуждения.

Васька оказался весьма изобретательным, когда дело касалось меня, завтрака и постели. Лучше всего в сочетании, но, так как в силу специфики службы утро у нас могло быть в любое время суток, чаще получалось по отдельности. Правда, Васю это никогда не останавливало. А я обожала всё, что он придумывал.

«Утра» у нас бывали разные.

Если мировое зло благосклонно оставляло нас в покое, мы ночевали дома, как самые обычные люди. Поутру звенел будильник, и этот несносный Котяра первым убегал в ванную. А потом он врывался в комнату, разбрызгивая по сторонам капли воды, потому что опять не вытерся после душа, скидывал с меня, пытающейся доспать ещё пару минуточек, одеяло и принимался целовать и щекотать одновременно. Заканчивалось всё, как правило, ещё одним, уже совместным душем. Позавтракать мы, естественно, не успевали. За что ненаглядный получал от голодной меня пару ласковых и обещание навалять во время тренировки. В ответ этот бессмертный ржал, что хомячков не боится, даже боевых. И только кофе и припрятанная им заранее большая шоколадка сохраняли очередную котячью жизнь.

Когда нас поднимал тревожный звонок и времени на сборы было минимум, мы быстро собирались, толкаясь и шипя, когда не могли найти нужное. А потом целовались в коридоре, безнадежно опаздывая, но не имея сил оторваться от любимых губ.

В «полях» Васька всегда старался устроить меня с наиболее возможным комфортом, что иногда прямо бесило. Всё ж я в первую очередь боец, а уж потом его девушка. Но Вася всегда был упрямым, и зачастую проще было с ним согласиться, чем спорить, рискуя отхватить от командира за то, что мешаем всем отдыхать. Если ночь проходила спокойно, и условия позволяли, к пробуждению меня всегда ждала какая-нибудь приятность: душистый цветочек, красивый камешек, горсть ягод. И, конечно, нежный поцелуй.

На учениях и в командировках мы жили обычно в казармах. Понятное дело, в разных комнатах. Но Васька всегда придумывал, как нам побыть вместе. Помню, как однажды мы с Леськой чуть не вырубили его, когда он ночью влез к нам через окно. Потом он утащил меня к морю, и мы долго сидели на берегу, любуясь лунной дорожкой. А утром Боря с Серёгой подозрительно косились на нас, подкладывающих друг другу вкусняшки на завтраке и прячущих счастливые глаза.

В редкие выходные мы сначала от души отсыпались, а потом Вася тихонько вставал, стараясь меня не разбудить. Я всегда просыпалась, но никогда ему об этом не говорила. Слушала, как шуршит одежда, как он ругается себе под нос, потому что опять споткнулся о брошенные вчера в коридоре кроссовки. Потом щёлкал дверной замок, и наступала тишина. Но она не напрягала. Наоборот. Она наполняла меня умиротворением и блаженством. И я дремала, ожидая его возвращения.

Он приносил тёплые булочки из соседней пекарни, которые мы с удовольствием съедали прямо в постели. А потом просто наслаждались друг другом. Вкус его губ таким «утром» — кофе с корицей и аромат сдобы с вишневым джемом.

А я и сама не знала, какое пробуждение мне нравилось больше. Я просто впитывала каждый миг, проведенный с Васей. Ведь знала, что в любой момент приказ может снова забросить туда, где будет ждать очередная бомба с красным дымом. И только отточенное до мелочей мастерство, слаженная работа команды и капелька удачи помогут нам вернуться домой. Чтобы Вася снова разбудил меня нежным поцелуем и чуть хриплым со сна «Доброе утро, любимая».

Спасибо Леди...
Иногда думаешь - вот лезут же в голову цитаты всякие... Штампы... Обрывки чего то... Написали, мы прочитали, забыли, а они, слова эти, где то внутри вписались прямо в ДНК...
Читала и бухало в ребра... 2 года чеченских событий, вроде уже все пережито и пеплом покрыто, но вспоминаешь и...
Страх... Потерять...
Рассказ этот о том, что сейчас, и слава Богу, что Любовь нашла этих двоих... И счастье, что они рядом... Любовь и убережет..
И в ДНК запишет - и булочки с корицей и красный дым и доброе утро...

С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

 

[Асиль]

У меня тоже есть рассказ на эту тему. От лица девушки-снайпера, героини одного сериала, служащей в группе специального назначения

Спойлер: Доброе утро, любимая

Как часто мы не ценим время и тех, кто рядом с нами, как они того заслуживают. Собственно, почти всегда окружающее воспринимается как должное, и кажется, так будет всегда. Большинству людей никогда не приходится столкнуться с ситуацией, когда жизнь близкого человека висит на волоске, а ты можешь только бессильно наблюдать, как утекают бесценные минуты. А мне с моей работой такое приходится видеть регулярно.

На каждом задании группа так или иначе оказывается перед лицом смерти, иногда чудом избегая встречи с ней уже там, на другой стороне. Даже на самой чётко спланированной операции всегда есть огромная вероятность, что всё может пойти не так. Иногда ситуация меняется за доли секунды, и в такие моменты только от нашей реакции зависит благополучный исход, а зачастую жизни и здоровье всех бойцов и гражданских. Конечно, мы обучены реагировать на малейшие изменения и умеем принимать соответствующие моменту решения, но всё ж мы не боги. Мы всего лишь люди, а людям свойственно ошибаться. Как часто один лишь миг может развернуть жизнь на сто восемьдесят градусов или просто оборвать её.

Помню, где-то прочитала фразу: «Если хочешь узнать, какова цена тысячной доли секунды, спроси об этом серебряного медалиста Олимпийских игр». И это верно. Для гражданских. В моём случае: «Спроси снайпера, который видит в прицел, как взрывается бомба, заволакивая едким, почему-то красного цвета дымом фигуры боевых товарищей». И ты ничего не можешь сделать, потому что командир приказал не стрелять. А спустя эту самую тысячную долю секунды уже поздно. И вот когда ты понимаешь, что этот крохотный промежуток времени лишил тебя всего: боевой семьи, верных друзей, любимого человека, и ничего уже не изменить, вернуть их не получится, как ни старайся, становится по-настоящему больно. И эта боль останется с тобой навсегда.

После того случая с фальшивой бомбой я как будто по-другому стала смотреть на весь мир и свою жизнь. Даже странно было. Это же был не первый случай форс-мажора на заданиях. Группа частенько попадала в такие истории, а уж мы с Васей вообще были лидерами по умению находить приключения на свои задницы. Но именно тогда я стала ещё сильнее ценить, любить и уважать тех, кто был рядом: ребят, Ивана Михайловича с Ритой, свою семью.

Я словно прозрела и вдруг поняла, что бояться любить — это преступление против себя самой и того, кто тебя любит. Ни одному человеку на земле неизвестно, как сложится его жизнь и сколько она продлится. С любым может случиться непоправимое, а уж мы с нашей работой практически каждый день ходим по грани. Так зачем бояться? Зачем мучить его и мучиться самой? Зачем отталкивать своё счастье, если можно просто быть рядом с любимым и наслаждаться жизнью. К тому же, когда рядом любимый и любящий тебя человек, эта самая жизнь и становится сплошным наслаждением.

Как только я призналась самой себе, что люблю Васю и хочу быть с ним, мне стало так легко. А ему и не надо было ничего объяснять. Он всё понял по моим глазам и просто позвал за собой. И я пошла. И теперь была счастлива. Мы были счастливы.

Наша совместная жизнь бурлила, как мировой океан. Много всего было. Хорошего и очень хорошего. Были ссоры и примирения. Удивление и разочарования. Недопонимания и разговоры. Смех и слёзы. Любовь и страсть. А мне всё было мало.

Я наслаждалась каждой минутой, каждой секундой, проведённой с любимым человеком. Неважно, где мы были: карабкались ли по горам Кавказа, пробирались через очередное болото в Карелии, сидели в засаде в лесу под Питером или тихим зимним вечером смотрели дома телевизор. Мне везде было хорошо. Самое главное, что Вася был рядом, и я всегда могла его прикрыть, дотронуться, обнять.

Но особенно я любила наши совместные пробуждения.

Васька оказался весьма изобретательным, когда дело касалось меня, завтрака и постели. Лучше всего в сочетании, но, так как в силу специфики службы утро у нас могло быть в любое время суток, чаще получалось по отдельности. Правда, Васю это никогда не останавливало. А я обожала всё, что он придумывал.

«Утра» у нас бывали разные.

Если мировое зло благосклонно оставляло нас в покое, мы ночевали дома, как самые обычные люди. Поутру звенел будильник, и этот несносный Котяра первым убегал в ванную. А потом он врывался в комнату, разбрызгивая по сторонам капли воды, потому что опять не вытерся после душа, скидывал с меня, пытающейся доспать ещё пару минуточек, одеяло и принимался целовать и щекотать одновременно. Заканчивалось всё, как правило, ещё одним, уже совместным душем. Позавтракать мы, естественно, не успевали. За что ненаглядный получал от голодной меня пару ласковых и обещание навалять во время тренировки. В ответ этот бессмертный ржал, что хомячков не боится, даже боевых. И только кофе и припрятанная им заранее большая шоколадка сохраняли очередную котячью жизнь.

Когда нас поднимал тревожный звонок и времени на сборы было минимум, мы быстро собирались, толкаясь и шипя, когда не могли найти нужное. А потом целовались в коридоре, безнадежно опаздывая, но не имея сил оторваться от любимых губ.

В «полях» Васька всегда старался устроить меня с наиболее возможным комфортом, что иногда прямо бесило. Всё ж я в первую очередь боец, а уж потом его девушка. Но Вася всегда был упрямым, и зачастую проще было с ним согласиться, чем спорить, рискуя отхватить от командира за то, что мешаем всем отдыхать. Если ночь проходила спокойно, и условия позволяли, к пробуждению меня всегда ждала какая-нибудь приятность: душистый цветочек, красивый камешек, горсть ягод. И, конечно, нежный поцелуй.

На учениях и в командировках мы жили обычно в казармах. Понятное дело, в разных комнатах. Но Васька всегда придумывал, как нам побыть вместе. Помню, как однажды мы с Леськой чуть не вырубили его, когда он ночью влез к нам через окно. Потом он утащил меня к морю, и мы долго сидели на берегу, любуясь лунной дорожкой. А утром Боря с Серёгой подозрительно косились на нас, подкладывающих друг другу вкусняшки на завтраке и прячущих счастливые глаза.

В редкие выходные мы сначала от души отсыпались, а потом Вася тихонько вставал, стараясь меня не разбудить. Я всегда просыпалась, но никогда ему об этом не говорила. Слушала, как шуршит одежда, как он ругается себе под нос, потому что опять споткнулся о брошенные вчера в коридоре кроссовки. Потом щёлкал дверной замок, и наступала тишина. Но она не напрягала. Наоборот. Она наполняла меня умиротворением и блаженством. И я дремала, ожидая его возвращения.

Он приносил тёплые булочки из соседней пекарни, которые мы с удовольствием съедали прямо в постели. А потом просто наслаждались друг другом. Вкус его губ таким «утром» — кофе с корицей и аромат сдобы с вишневым джемом.

А я и сама не знала, какое пробуждение мне нравилось больше. Я просто впитывала каждый миг, проведенный с Васей. Ведь знала, что в любой момент приказ может снова забросить туда, где будет ждать очередная бомба с красным дымом. И только отточенное до мелочей мастерство, слаженная работа команды и капелька удачи помогут нам вернуться домой. Чтобы Вася снова разбудил меня нежным поцелуем и чуть хриплым со сна «Доброе утро, любимая».

Сильно… Хороший рассказ, цепляющий душу. Многослойный. Как объяснить? Когда смотришь в окно, покрытое изморозью, видишь ледяные узоры. А отогреешь дыханьем - и видишь мир за окном. Так и здесь: снайпер, сборы, «поля», красный дым…Но наполнено все жизнью, любовью, счастьем, « добрым утром». И понимаешь ( вспоминаешь), что близкие люди, любовь, жизнь- это здесь и сейчас. Спасибо!
Отдельное "спасибо" за грамотность (лексическую и орфографическую). И за спокойный простой тон. Без истерик и пафоса. О главном. С уважением к читателю, без навязывания своего мнения.

 

[Асиль]

Мальчик отпер дверь и вошёл в квартиру. Он не сказал привычное: "мам, я дома!". Веронике показалось странным, что он не раздевается: не стучат об пол стянутые сапоги, не шелестит зимняя куртка, он не возится, не сопит...

Спойлер: Раненое сердце

— Тимош, это ты? Я селёдку купила, картошка уже дожаривается, скоро будем ужинать.
Тишина.
— Тимош?
Обеспокоенная Вероника на ходу взяла кухонное полотенце, чтобы вытереть влажные руки, и вышла в прихожую. С первого взгляда она поняла, что случилась беда. Сын стоял поникший, сам не свой. Он доверчиво поднял глаза на мать и сердце Вероники дрогнуло - столько в его взгляде было боли. Она схватила его за воротник, всмотрелась пристально:
— Ты подрался?! Тебя избили?!
— М-мам... Мама... Там...
Он весь сморщился, борясь с подступившими слезами.
— Говори уже и ничего не бойся!
— Мам, там собака... В мусорке. Она ранена. Мусорка не обычная, а как дыра под домом. Я хотел ей помочь, но она зарычала. Она не может встать, мам, а на улице холодно. На нее мусор сверху накидан.
Вероника немного выдохнула - главное, что с сыном всё хорошо.
— Где она? Возле нашего дома?
— Нет, на другой улице, по дороге в школу. Давай сходим? Ей нужно помочь!
— А ты кого-нибудь просил из взрослых?
— Просил. Никто не захотел. Все отмахивались, - опустил глаза мальчик.
— Вот что, Тимофей. Уже поздно и темно на улице. Ты раздевайся, снимай куртку. Может эта собака просто устала и решила отдохнуть?
— Нет, она встать не может.
— Тебе так показалось в потёмках. Давай подождём до утра. Если утром она всё ещё будет там, тогда что-нибудь придумаем. В МЧС позвоним или в полицию. Хорошо? Ты посмотри, у тебя у самого руки ледяные, раздевайся скорее!
Тимофей стал неохотно расстёгивать куртку.
— Мам, а если она там замёрзнет до утра?
— Это же собака, Тимош, тем более я уверена, что она бездомная, привыкла жить на улице, у неё шуба. Ничего ей не сделается.
Терзаясь сомнениями, Тимофей разделся и отправился в ванную мыть руки. Он подставлял замёрзшие ладони под струю горячей воды и не мог перестать думать о той собаке и о её испуганном, забитом, отчаянном взгляде из темноты околоподвальной дыры, из люка, в который по мусоропроводу сбрасывались жильцами отходы. Он запомнил, что собака была самой обычной, беспородной, с рыжими подпалинами на щеках. Сколько же она там пролежала? И почему не может встать? Тимофей в подробностях воскрешал встречу с животным и ему становилось плохо, очень плохо на душе, даже паршиво, и начинало мутить.

Художник Костенко Е.М.
В тот вечер, закинув по домам рюкзаки, они с другом отправились на прогулку. Было тепло для Хабаровска, но морозец держался и снег не таял. Домой возвращаться не хотелось и ребята долго катались с горки на ледянках и просто на ногах, воображая себя сноубордистами. Что их дёрнуло сократить дорогу и пойти не по тротуару, а вдоль дома по узкой утоптанной тропе? И что сподвигло Тимофея повернуть голову и увидеть в дыре мусорного люка пару блеснувших глаз? Вначале Тимофей подумал, что это кошка. Они с другом приблизились и наклонились... Собака.
— Придержи меня за ноги, попробую её достать!
Тимофей распластался у входа в люк и потянулся вниз, но собака на него зарычала.
— Да ну её, пошли домой. Она спит там, - сказал друг.
— Пёсик, пёсик! Иди ко мне! Тю-тю, тю-тю! - позвал собаку Тимофей, но она не шевелилась. - Иди ко мне, иди ко мне, моя хорошая, я помогу тебе! - продолжал нырять в люк мальчик. Собака в ответ порыкивала.
Тимофей включил фонарик на мобильном телефоне и посветил вниз. Собака была в мелких частых укусах, а на задней лапе виднелась большая рана. Ну как оставить такое несчастное создание в беде!
Следующие полчаса одиннадцатилетний Тимофей дожидался прохожих-мужчин и едва не плача умолял их помочь собаке выбраться наружу. Но люди отмахивались. Молодые парни, взрослые мужчины, пенсионеры - все. Даже друг оставил Тимофея, потому что проголодался и опаздывал домой. Прохожие говорили:
— Тебе зачем это надо? Не трогай его, иди домой, он сам выберется, когда захочет.
Утром Тимофей вскочил намного раньше обычного и застал на пороге одетую к выходу мать. Вероника работала в детском саду и на работу ей было к семи утра.
— Ну проверь его, проверь. Уверена, он уже убежал, а ты беспокоишься зря. Заспанный весь, не выспался, переживал, да?
Тимофей вздохнул. Быстро собравшись, он вышел. В подъезде он взглянул на угол под лестницей - год назад он нашёл там в коробке четверых котят. Вместе с матерью они вылечили их от блох, выкормили и отдали в добрые руки. Ни одна покинутая людьми животинка не оставалась безответной в сердце мальчика. У них дома две кошки и собака и только одну кошку, первую, мама Тимофея взяла с рук, остальных животных они подобрали на улице. Летом он нашёл мёртвого голубя и тоже не смог пройти мимо - похоронил его под деревом в парке. Если видел Тимофей, что какой-то бабушке трудно волочить сумку с продуктами, он первым вызывался помочь, если было тяжело старику успеть перейти оживлённую дорогу, Тимофей был тут как тут, никогда не отворачивался, никогда не надеялся на доброту других. Он даже к мужикам, на вид опустившимся, подходил и уточнял у этих валяющихся под лавками тел: им плохо или просто пьяные? Потому что все идут и идут мимо, а вдруг человеку действительно плохо, мало ли?
Тем утром Тимофей стремглав мчался к мусорному люку. Он от души надеялся, что собаки там и правда нет, что она очухалась и выкарабкалась... Но она всё ещё была там. Сердце заныло у мальчика. Как же она, наверное, замёрзла! Как же она жива до сих пор? Тимофей стал звонить маме и, захлёбываясь плачем, сказал, что собака ещё в яме.
— Я тебе сейчас видео отправлю, смотри. Мам, мы должны что-то придумать, мы не можем вот так его бросить...
Первое, что пришло в голову Веронике - это позвонить в МЧС. Она заверила сына, что сейчас же позвонит и обо всём договорится, а он пусть идёт на уроки, нечего ему там стоять, всё равно ничем не может помочь.
В МЧС ей ответили, что не занимаются такими вещами и посоветовали обратится к специалистам, ответственным за мусорные баки. Звонок туда тоже не принёс никакого успеха. Тимофей на каждой перемене перезванивал и спрашивал ну что там, ну что...
— Привет, Наташ, уже не знаю что делать, - ближе к обеду набрала она номер подруги. - Тимофей собаку нашел, она...
Подруга подумала, что стоит позвонить в приют для животных, эти люди ведь часто спасают попавших в беду кошек и собак. Она нашла в интернете контакты приюта "Элин дом" и неравнодушные волонтёры сразу выехали на помощь по указанному адресу. А Тимофей уже ждал их там, он сбежал с последнего урока, чтобы поддержать пса хотя бы ласковым словом и лелеял надежду, что хоть один прохожий мужчина проявит сочувствие и вызволит собаку.
— Он там, он там! - обрадовался Тимофей прибытию волонтёров.
Девушка нырнула в мусорный люк, держа перед собой одеяло. Остальные волонтёры держали её за ноги. Собака скулила, гавкать уже не могла. Поднять животное на поверхность оказалось не просто - собака примерзла к железному своду оттого, что мочилась на морозе под себя...
— Ну вот и всё. Бедная ты бедная! - гладила её по голове волонтёр, - а худая какая! Одни кости!
Собака молчала, не огрызалась. Её закутали в одеяло и положили на землю, чтобы отдышаться. Тимофей метался рядом туда-сюда. Теперь его беспокоил другой вопрос: что же будет дальше с собакой, если она не ходит сама?
— Посмотри, лохматка, на своего спасителя! Мальчик - герой, добился того, чтобы тебя вызволили!
— Да обычный я. А что с ней дальше будет? У нее раны. В неё наверно стреляли.
— Больше похоже, что её подрали другие собаки. Мы её сейчас в клинику отвезем, будем лечить.
Не сразу спасённый пес смог ходить, рана на ноге была серьёзная, плюс он сильно перемёрз. Через время, когда собаку перевезли в приют, Тимофей с мамой взяли его к себе на передержку. Вероника переживала, что не осилит ещё одну собаку на постоянной основе, ведь они с сыном жили вдвоём.
О подвиге Тимофея писали в газетах, журналисты брали интервью, но мальчик не считает себя героем.
— Мне кажется это обычным поведением человека, у которого есть совесть. - говорил в интервью Тимофей. - Ничего геройского в моём поступке нет. Просто люди стали до того безразличными и черствыми, что обыкновенные крупинки доброты, которые под силу совершить каждому, стали чём-то из ряда вон... Мне очень грустно от этого. Я сделал самую заурядную вещь и она оказалась благородной. Представляете, до чего жестоким стал наш мир?
— А что бы ты хотел изменить в этом мире? - спросил у мальчика журналист.
— Я хочу, чтобы люди стали добрее.
— Ты уже думал над тем, кем хочешь стать, когда вырастешь?
— Я хочу быть кинологом, хочу с собаками заниматься. И волонтёром стану, я пока ещё мелковат, меня не берут. Хочу помогать животным и людям, старикам, мне очень жаль одиноких стариков, хочу стать для них помощником и другом.
— Как теперь чувствует себя Джек? Ты ведь так назвал собаку?
— Хорошо. Мы Джека себе оставили, теперь это мой пёс. Джек! Иди ко мне, мальчик! Давай покажем дяде, каким трюкам мы уже научились?
Весёлый лохматый пёс тут же прибежал на зов хозяина.
— Сидеть, Джек! Лежать! Ползи, мой хороший, ползи... Ай, ну какой же ты молодец!
Тимофей - мальчик с раненым сердцем. Ведь только раненое сердце никогда не знает покоя. И пока есть в мире страдания ближних, пока есть жестокость и безразличие, пока есть живые существа, попавшие в беду, которым лишь руку протяни, чтобы помочь, но лишь единицы это делают... До той поры сердца таких, как Тимофей, будут с ранами. И я хочу, чтобы людей с раненым сердцем стало как можно больше. Чтобы все мы ходили раненые. И в тот день, когда это настанет, добро на земле воцарится. И тогда счастливы мы станем, и будем любимы и никем не покинуты.

Ниже на фото Тимофей Королёв из Хабаровска и его пёс Джек.

https://dzen.ru/a/ZW3O1BANNnYtppZW?share_to=link

 

[Альтаира]

Александр Ширвиндт, "Старость средней тяжести"

К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются…
Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно, пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно возбужден, с коллегами вяло соревновательно тщеславен. Но умиротворения нет…Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало..
Смерти я не боюсь… Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… Я красивый старик, боящийся стать беспомощным..
В общем, диагноз – «старость средней тяжести».
В нашем возрасте (от 75-ти и выше) ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать.
Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело. Возвращался обратно к этому пороку, пока сын, которого я очень слушаюсь и боюсь, не сказал: «Всё, хватит».
А потом меня навели на замечательного академика, предупредив, что он никого не принимает, но меня откуда-то знает и готов побеседовать.
Я собрал полное собрание сочинений анализов мочи и поехал куда-то в конец шоссе Энтузиастов.
Особняк, тишина, ходят милые кривоногие дамы в пластмассовых халатах. Ковры, огромный кабинет. По стенам благодарственные грамоты от Наполеона, от Петра I, от Навуходоносора… И сидит академик в золотых очках.
– Сколько вам лет? – говорит.
– Да вот, – говорю, – четыреста будет.
– Мы, значит, ровесники, я младше вас на год.
Когда он увидел мою папку анализов, взмахнул руками: «Умоляю, уберите».
Мне это уже понравилось. Заглядывать в досье не стал. «А что у вас?» Я говорю:
– Во-первых, коленки болят утром.
– А у меня, наоборот, вечером. Что еще?
– Одышка.
– Ну это нормально.
– Я стал быстро уставать.
– Правильно. Я тоже. В нашем возрасте так и должно быть.
И я успокоился. Раз уж академик медицины чувствует себя так же, как и я, то о чем тогда говорить?
На прощание я сказал, что бросил курить.
Он посмотрел на меня через золотые очки:
– Дорогой мой, зачем? В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. Доживаем как есть..

Я поцеловал его в грамоты и ушел. Гений!

иллюстрация Lisa Aisato

 

[Альтаира]

НЕОБЫЧНЫЙ РЫБАК ПУГАЧЁВ

Спойлер

Электромонтёр Заволжского завода Пугачёв, зевая и ёжась от утренней свежести, привычно впрыгнул в подтекающий ялик и погрёб на середину реки – в самую гущу тумана. Там он открыл консервную банку скумбрии, глотнул тепла из фляги и стал ждать. А удочки даже не расчехлял.
Потому что был Пугачёв необычным рыбаком.

Через полчаса на дно ялика бухнулся здоровенный судак. А за ним на борт влезла Сухомлинская – мадам ослепительной женской красоты, плавно переходящей в длинный рыбий хвост.

— ЗдАрова, Пугачёв! Прости, проспала.
— Как всегда, в принципе.
— Ну не бухти. А чего скумбрия? Бычков в томате не было? – скуксилась Сухомлинская (она подсела на бычки как малолетка на айфон).
— Не завезли чёт. Или раскупили – аванс же дали.
***
…Познакомились они случайно.

Пугачёв зацепил её блесной. Сухомлинская орала, Пугачёв от страха чуть не помер, но потом слово за слово, и как–то конфликт сам собой перетёк в дружбу.
Каждое утро они встречались и болтали пару часов о всякой фигне. Он рассказывал ей о проигрыше хоккейного «Торпедо» и политической нестабильности, она – об оборзевших выдрах и высаженных у норы кувшинках, которые отказываются цвести.

Сухомлинской Пугачёв нравился – он не пытался её сфотографировать, забить палкой и продать учёным, и совершенно не пялился на её сиськи (на самом деле ещё как пялился, но делал это исподтишка). А одинокому Пугачёву просто было в кайф потрындеть с красивой половиной женщины.

***
…Сухомлинская облизала пустую консерву длинным языком и как–то странно посмотрела на Пугачёва.

— Чего?
— Слушай, Пугачёв. Ты мне друг или портянка?
— Ну друг.
— Присмотришь за моими недельку?

Сухомлинская вытащила из воды стеклянную банку из–под абрикосового нектара. В ней Пугачёв узрел трёх крошечных русалчат с выпученными глазами.

— Я с подружками на море собралась, — затараторила Сухомлинская, — сто лет не была, на скалах рыбьи жопки погреть, морепродукты, всё такое, а оставить не с кем, смотри, — затыкала она изящной перепончатой ручкой в детей, — это Светка, это Марина, а это Леночка…
А, нет, подожди… Это Мари… А нет, всё правильно. Им три раза в день мотыля жменю сыпанёшь и всё, ничё сложного, возьмёшь?
Ну пожалуйста–пожалуйста–пожалуйста!

— Давай, фигли.

— Ты мой ангел–хранитель! – взвизгнула Сухомлинская, чмокнула Пугачёва в небритую щёку (он еще раз исподтишка посмотрел на сиськи) и китайским прыгуном нырнула без брызг в Волгу, на прощание шлёпнув хвостом по водной глади.
Пугачёв поставил банку с русалчатами на дно и аккуратно погрёб к берегу.
***
…Пару дней всё было спокойно – Пугачёв кормил малявок мотылём, работал и выпивал за гаражами.
Пока в один вечер не включил Рен–ТВ.

Там хмурый Прокопенко рассказал свежую историю про странную женщину, которую разрубило пополам яхтенным винтом под Астраханью. И для повышения рейтинга показал «страшные кадры».
Лицо женщины было затемнено (в отличии от голубой кровищи), но Пугачёв всё равно узнал Сухомлинскую.
Потом посмотрел на банку с её спящими детьми и пошёл за ключами от лодочного замка. Мальков надо выпускать.

…Пугачёв заплыл на середину, и уже открыл банку, когда к нему подплыл на своей лодке довольный коллега по цеху Штанюк.

— Доброй ночи, Пугачёв! Что, тоже на щуку выполз? Она попёрла, братан, попёрла! Клюёт как бешеная! Во, смотри – за два часа девять кило!

Сонные мальки испуганно смотрели то на Пугачёва, то на чёрные воды Волги. Пугачёв вздохнул, закрыл банку и поплыл с малыми обратно.

***
…Потянулись суровые отцовские будни.

Девчонки росли быстро, и уже через пару недель банки стало не хватать. Пугачёв переселил их в ванну, а сам мылся под колонкой во дворе.

Были, конечно, сложности.
У Марины воспалился плавательный пузырь, и Пугачёв откармливал её смесью мотыля и крошеного антибиотика.
Леночка проглотила пролетающую муху и испугалась, что умрёт.
А однажды соседский кот пробрался в дом и утащил Светку. Пугачёв гонялся за мерзавцем, в пасти которого истошно орала Светка, почти час, пока тот не сдался и не выплюнул её на огород.
Пугачёв капнул на Светкины ранки йоду и просидел в ванной до утра, пока она не заснула.

Пугачёв снял деньги с карты и решил нанять няню. В объявлении он указал «с опытом и стрессоустойчивая».

Первая же кандидатка, увидев «детей», перекрестилась и убежала в монастырь писать собственное «Откровение». Пугачёв плюнул на эту затею и бегал домой вместо обеда, а на время смен включал им «Садко» и мультики.

Все эти неурядицы разом перечеркнулись, когда он услышал «Папа». Первой его так назвала Светка, а потом и остальные девчонки. Пугачёв прослезился и решил тут же нажраться от радости, но вовремя спохватился, достал с антресолей книжку с детскими сказками и читал их вслух до утра, попутно отвечая на миллиард детских вопросов.

Девки еще повзрослели.
Пугачёв перевёл их на рыбные консервы. По вечерам он бродил по магазину, чтобы найти банки с цифрами, выбитыми изнутри – старушки подсказали, что это симптом заводского производства, а значит консервы «нормальные». Светка полюбила кильку, Марина – печень трески, а Леночку было не оторвать от бычков в томате.
Вся в мать, думал Пугачёв. Да и похожа на неё больше остальных.
***
…Чуть позже по–советски воспитанный Пугачёв твёрдо решил, что девчонкам нужно образование. Он накупил учебников и заламинировал все страницы, чтоб можно было учиться даже на дне.

Вместе с учёбой вырисовывался и характер каждой русалки.
Бунтарка–Светка ненавидела любую науку, которая ей давалась очень легко. Заучка–Марина усердно зубрила, фанатея скорее от отцовской похвалы, чем от полученных знаний.
А тихоня–Леночка искала себя, пока Пугачёв не купил ей водоустойчивые краски. И с тех пор Леночка рисовала ими на кафеле принцев с акульими хвостами и посейдоновыми трезубцами.

Пугачёв не забывал и об уроках выживания. Он поймал карпа, отрастил длинные ногти и научил дочерей вручную разделывать рыбу. Лучше всего получалось у Светки, а Леночке было жалко карпа и она весь вечер плакала.

Через пару–тройку месяцев девочки превратились в девушек и перестали помещаться в ванной. Пугачёв снёс стены и купил огромный надувной бассейн.
Счета за воду стали приходить просто безумные, но ничего не поделаешь – каждой нужно личное пространство. Но они стали грустить. Замкнулись в себе и днями, вздыхая, смотрели на стену.

За этой стеной была река. Она манила девочек, и Пугачёву ничего с этим нельзя было поделать. Тогда он купил ржавый молоковоз, отремонтировал его и ночью отвёз их на пирс.

— В шесть утра чтоб были здесь! – грозно затребовал Пугачёв и, умирая от страха, выпустил всю троицу в Волгу. Естественно, не спал и, седея, сновался по берегу туда–сюда до самого утра.

Ровно в шесть из тумана послышался звонкий смех, и все трое вернулись живыми–здоровыми. Пугачёв восстал из мёртвых и до обеда разгружал ушами их впечатления.
С тех пор каждую ночь он вывозил их на берег и ждал до утра. А они всегда возвращались.

Кроме одного раза, когда они опоздали на два часа, лицемерной виноватостью прикрывая вырывающееся из глаз удовольствие.

— Тупые жабы!!! – Орал Пугачёв в бешенстве. – Я вам зачем водонепроницаемые чехлы на мобильники купил?! Чтоб вы с самого дна…!! Из–под ила могли…! Не жалко отца?! Отвечайте!!!

— Ты нам не отец! – злобно выпалила Светка.

Потом она извинилась, но Пугачёв понял, что это точка невозврата. Река победила.
***
И через неделю это подтвердилось – дочери не вернулись. И не отвечали на звонки.

Пугачёв три дня не уходил с пирса, бежал на каждый всплеск. Ничего. Потом он запил. Потом взял себя в руки, собрал бутылки, напихал в них записки с угрозами, проклятьями и мольбами вернуться, и раскидал их по всей Волге. Никакого ответа.

Дочери уплыли из родительского гнезда. Навечно. Было больно и обидно. Но жизнь вот такая. И ничего с этим не сделаешь.

Время, накинув медицинский халат, принялось усердно лечить Пугачёва. Он вернулся к работе и рыбалке. Через пару месяцев от девчонок пришла весточка. Как–то неспокойная Волга перевернула лодку с детьми. Все четырнадцать детей и воспитательница лагеря спаслись.
В интервью они все как один рассказали странную историю. Будто их вытащили три девушки с рыбьими хвостами на остров и вызвали по мобильнику МЧС.
Напоследок они просили передать привет папе и очень просили на него не обижаться. Детям никто не поверил, а Пугачёв впервые в жизни испытал космическую гордость и выдавил слезу.

***
Прошёл год. Майской ночью Пугачёв привычно отплыл от берега и закинул удочки. Ни черта не клевало, и Пугачёв почти уснул, когда за спиной послышался тихий всплеск.

— Пааааап…

Светка плюхнулась на дно ялика. Пугачёв хрюкнул и прижал её к груди так, что она чуть не задохнулась. Она была очень холодной, но Пугачёву стало невообразимо тепло, даже жарко.
Светка рассказала ему об остальных.

Марина снюхалась с морскими зоологами и ставит на каспийских нерп какие–то датчики.
Леночка где–то под Ейском участвует в водных шоу при пансионате.

А Светка… У неё всё нормально. Встречалась с водяным под Казанью, любовь–морковь, потом не сошлись характерами, в общем… Да, всё нормально. Гордая и свободная.

— Пап, Маринка к себе зовёт. Работа, говорит, интересная, но там типа вкалывать надо много, командировки постоянные. Я бы с радостью систер помочь, но… Короче… Тут такое дело…

Пугачёв всё понял.

— Давай их сюда.

Светка, потупив глаза, робко достала из воды банку из–под березового сока. С тремя маленькими пугливыми русалчатами.

— Вика, Кристина и Илона. Нет, подожди… Вот Илона, а… А нет, всё правильно. Это всего на месяц, я в начале июля вернусь и сразу…
— Хорошо–хорошо, Свет, не волнуйся.
— Спасибо, папочка! Спасибо–спасибо–спасибо! Я люблю тебя!
— Под яхты не заплывай.

Светка чмокнула Пугачёва в щёку и грациозно нырнула в воду.

А дед Пугачёв осторожно поставил внучек на дно ялика и аккуратно погрёб к берегу.
Он, действительно, был необычный рыбак.

© Кирилл Ситников

 

[Модуль Юнга]

Вот спасибище, миледи Альтаира!
Хорошая сказка с утра -то,что надо!

 

[Асиль]

Полуживая кошка затащила котенка в церковь - батюшка не поверил своим глазам

Отец Михаил устало опустился на скамью. Воскресная служба снова прошла при полупустом храме. Всего пять прихожан – и те пенсионерки, что ходят сюда по привычке, как в поликлинику.
"Господи, где я ошибся?" – думал священник, глядя на потускневшие иконы. Двадцать лет служения, а люди всё реже приходят к Богу. Может, не так говорит? Не те слова находит?
За окном моросил осенний дождь. Типичный октябрь – серый, промозглый, безрадостный. Как и настроение отца Михаила.
– Эх, батюшка, – вздохнула баба Нина, старейшая прихожанка, протирая подсвечники. – Молодёжь нынче другая пошла. Им бы в телефонах сидеть, а не молитвы слушать.
– Не в молодёжи дело, Нина Петровна, – покачал головой священник. – Во мне... Не могу достучаться до сердец людских.
Он помнил, каким был этот храм раньше. Люди приходили семьями, приводили детей. На Пасху яблоку негде было упасть. А теперь...
Звук маленьких коготков по каменному полу вывел его из задумчивости. Тощая серая кошка, прихрамывая, тащила в зубах крошечного котёнка. Прямо к алтарю.
– Брысь! – отец Михаил привстал. – Не положено тут...
Кошка замерла, посмотрела на него жёлтыми глазами – будто в душу заглянула – и продолжила свой путь. Положила котёнка у самого алтаря, лизнула его и... упала.
– Господи помилуй... – священник подбежал к животным.
Котёнок был жив, а вот мать... Глубокая рана на боку, кровь на сером меху. "Принесла дитя в последний путь", – понял отец Михаил. И впервые за много лет заплакал.
Баба Нина охала, крестилась, бегала за молоком для котёнка. А отец Михаил сидел рядом с умершей кошкой и думал о том, как эта бессловесная тварь в свой последний час пришла именно сюда. Не в подвал, не в подворотню – к Богу.
– Батюшка, – всхлипывала баба Нина, – может, это знак? Она же... она же как Богородица! Дитя спасла, к храму принесла...
Котёнка назвали Серафимом. Рыжий, озорной – он быстро стал любимцем немногочисленных прихожан. А потом начало происходить что-то удивительное.
Сначала пришли дети. Потом их родители. А потом...
В следующее воскресенье храм был полон. Люди пришли посмотреть на "того самого" котёнка, которого священник приютил. Историю растиражировали в соцсетях, кто-то даже снял видео. "Кошка принесла котёнка в храм" – звучало как начало притчи.
*Знаете, что самое удивительное в чудесах? Они имеют свойство множиться...*
Первой была Машенька – девочка лет семи, с огромными бантами и россыпью веснушек на носу. Она буквально затащила маму в храм, увидев в телефоне видео с рыжим котёнком.
– Мам, ну пожалуйста! Я только посмотрю! – канючила она всю дорогу.
Лена, её мать, только вздыхала. После развода она как-то отошла от церкви. Да и времени не было – работа, дочь, бесконечные проблемы...
– Пять минут, Маша. Только пять минут!
Но пять минут растянулись на два часа. Пока Машенька играла с Серафимом, Лена слушала проповедь. И плакала. А потом долго говорила с отцом Михаилом – о предательстве, о прощении, о том, как тяжело одной...
Теперь они приходят каждое воскресенье.
Следом пришли подростки – компания скейтбордистов, катавшихся в сквере напротив. Кто-то из них заснял, как Серафим гоняется за голубями, видео стало вирусным.
– Батюшка, а можно мы тут... ну... потусим немного? – спросил их заводила, Димка. – Серафим классный такой!
Отец Михаил разрешил. А через неделю ребята сами предложили помочь с уборкой территории. Потом втянулись в волонтёрство. А там и до воскресной школы дошло...
Была история с бабой Валей – той самой, что кричала на весь двор, что "церковь – это бизнес" и "попы на мерседесах". Она пришла в храм рассорившись с единственной дочерью.
– Выгнала! – рыдала она отцу Михаилу. – Сказала, что достала я её своим брюзжанием...
Серафим тогда весь вечер просидел у неё на коленях, мурлыкал, тёрся о руки. А баба Валя говорила, говорила, говорила...
Теперь она первая помощница в социальной службе храма. И с дочерью помирилась. И внуков в воскресную школу водит.
А потом был Игорь Петрович – успешный бизнесмен, владелец сети магазинов. Он заехал в храм случайно – искал, где припарковаться на время встречи.
– Пять минут, отче, машину только поставлю! – бросил он на ходу.
И застыл, увидев Серафима. Точь-в-точь как его детский кот Рыжик, которого отец выбросил в девяностые – "нечего животину кормить, самим жрать нечего". На всю жизнь засел в памяти тот котенок.
Серафим подошёл, потёрся о дорогие брюки, оставив рыжие шерстинки на чёрной ткани. А у Игоря Петровича... глаза повлажнели. Первый раз, вот так – от одного вида животного.
– Батюшка, – сказал он потом. – А ведь я всё неправильно делал. Всё думал – успех, деньги, статус... А счастья нет. Пусто как-то...
Теперь на его средства при храме работает приют для бездомных животных. И столовая для малоимущих. И детская площадка во дворе – лучшая в районе.
Особенная история была у Светланы – детского онколога из соседней больницы. Она пришла после особенно тяжёлой смены, когда потеряла маленького пациента.
– Я не верю, – сказала она отцу Михаилу. – Не могу верить. Какой может быть Бог, если дети умирают?
И тут Серафим... Он запрыгнул к ней на колени и начал вылизывать руки – те самые, которые несколько часов боролись за жизнь ребёнка.
Светлана приходит теперь каждую неделю. "Представляешь, – говорит она отцу Михаилу, – я теперь перед операцией не только руки мою, но и молюсь. И знаешь... помогает!"
А сколько ещё историй! Марина, потерявшая работу и нашедшая призвание в организации благотворительных ярмарок. Антон, завязавший с алкоголем после того, как Серафим отказался к нему подходить. Семья Кузнецовых, почти решившаяся на развод, но помирившаяся после совместного волонтерства в храмовом приюте для животных...
Каждое воскресенье в храм приходят новые люди. Кто-то остаётся. Кто-то уходит, но возвращается. Кто-то просто заглядывает поздороваться с рыжим котом.
Но главное – они приходят.
А отец Михаил стоял на амвоне и говорил. Говорил о любви – той самой, что заставляет мать отдать жизнь за дитя. О вере – той самой, что приводит нас к Богу в самый трудный час. О чудесах – тех самых, что происходят каждый день, просто мы разучились их замечать.
И люди слушали. Затаив дыхание. Забыв про телефоны.
А Серафим... Он научился определять тех, кому особенно нужна поддержка. Подходил, терся о ноги, мурлыкал – и люди оттаивали, начинали говорить, плакать, искать утешения.
Прошёл год. В храме уже не было свободных мест по воскресеньям. Дети бегали во дворе, старушки вязали носочки для детского дома, молодёжь организовала волонтёрский отряд.
А отец Михаил часто вспоминал тот дождливый октябрьский день. Серую кошку с мудрыми глазами. Её последний путь.
Говорят, Бог действует через простые вещи. Через людей, через обстоятельства... через животных. И иногда нужна всего одна бездомная кошка, чтобы напомнить нам: чудеса случаются. Нужно только верить.
И знаете что самое интересное?
Каждый год в день, когда Серафим появился в храме, отец Михаил служит особую службу. О любви и жертвенности. О вере и надежде. О том, что даже самое маленькое существо может изменить мир.
А Серафим сидит на подоконнике и мурлычет.
Потому что там, где есть любовь – там есть Бог.
Даже если эту любовь принесла на лапах бездомная кошка.

 

[Альтаира]

Полуживая кошка затащила котенка в церковь - батюшка не поверил своим глазам​

Отец Михаил устало опустился на скамью. Воскресная служба снова прошла при полупустом храме. Всего пять прихожан – и те пенсионерки, что ходят сюда по привычке, как в поликлинику.
"Господи, где я ошибся?" – думал священник, глядя на потускневшие иконы. Двадцать лет служения, а люди всё реже приходят к Богу. Может, не так говорит? Не те слова находит?
За окном моросил осенний дождь. Типичный октябрь – серый, промозглый, безрадостный. Как и настроение отца Михаила.
– Эх, батюшка, – вздохнула баба Нина, старейшая прихожанка, протирая подсвечники. – Молодёжь нынче другая пошла. Им бы в телефонах сидеть, а не молитвы слушать.
– Не в молодёжи дело, Нина Петровна, – покачал головой священник. – Во мне... Не могу достучаться до сердец людских.
Он помнил, каким был этот храм раньше. Люди приходили семьями, приводили детей. На Пасху яблоку негде было упасть. А теперь...
Звук маленьких коготков по каменному полу вывел его из задумчивости. Тощая серая кошка, прихрамывая, тащила в зубах крошечного котёнка. Прямо к алтарю.
– Брысь! – отец Михаил привстал. – Не положено тут...
Кошка замерла, посмотрела на него жёлтыми глазами – будто в душу заглянула – и продолжила свой путь. Положила котёнка у самого алтаря, лизнула его и... упала.
– Господи помилуй... – священник подбежал к животным.
Котёнок был жив, а вот мать... Глубокая рана на боку, кровь на сером меху. "Принесла дитя в последний путь", – понял отец Михаил. И впервые за много лет заплакал.
Баба Нина охала, крестилась, бегала за молоком для котёнка. А отец Михаил сидел рядом с умершей кошкой и думал о том, как эта бессловесная тварь в свой последний час пришла именно сюда. Не в подвал, не в подворотню – к Богу.
– Батюшка, – всхлипывала баба Нина, – может, это знак? Она же... она же как Богородица! Дитя спасла, к храму принесла...
Котёнка назвали Серафимом. Рыжий, озорной – он быстро стал любимцем немногочисленных прихожан. А потом начало происходить что-то удивительное.
Сначала пришли дети. Потом их родители. А потом...
В следующее воскресенье храм был полон. Люди пришли посмотреть на "того самого" котёнка, которого священник приютил. Историю растиражировали в соцсетях, кто-то даже снял видео. "Кошка принесла котёнка в храм" – звучало как начало притчи.
*Знаете, что самое удивительное в чудесах? Они имеют свойство множиться...*
Первой была Машенька – девочка лет семи, с огромными бантами и россыпью веснушек на носу. Она буквально затащила маму в храм, увидев в телефоне видео с рыжим котёнком.
– Мам, ну пожалуйста! Я только посмотрю! – канючила она всю дорогу.
Лена, её мать, только вздыхала. После развода она как-то отошла от церкви. Да и времени не было – работа, дочь, бесконечные проблемы...
– Пять минут, Маша. Только пять минут!
Но пять минут растянулись на два часа. Пока Машенька играла с Серафимом, Лена слушала проповедь. И плакала. А потом долго говорила с отцом Михаилом – о предательстве, о прощении, о том, как тяжело одной...
Теперь они приходят каждое воскресенье.
Следом пришли подростки – компания скейтбордистов, катавшихся в сквере напротив. Кто-то из них заснял, как Серафим гоняется за голубями, видео стало вирусным.
– Батюшка, а можно мы тут... ну... потусим немного? – спросил их заводила, Димка. – Серафим классный такой!
Отец Михаил разрешил. А через неделю ребята сами предложили помочь с уборкой территории. Потом втянулись в волонтёрство. А там и до воскресной школы дошло...
Была история с бабой Валей – той самой, что кричала на весь двор, что "церковь – это бизнес" и "попы на мерседесах". Она пришла в храм рассорившись с единственной дочерью.
– Выгнала! – рыдала она отцу Михаилу. – Сказала, что достала я её своим брюзжанием...
Серафим тогда весь вечер просидел у неё на коленях, мурлыкал, тёрся о руки. А баба Валя говорила, говорила, говорила...
Теперь она первая помощница в социальной службе храма. И с дочерью помирилась. И внуков в воскресную школу водит.
А потом был Игорь Петрович – успешный бизнесмен, владелец сети магазинов. Он заехал в храм случайно – искал, где припарковаться на время встречи.
– Пять минут, отче, машину только поставлю! – бросил он на ходу.
И застыл, увидев Серафима. Точь-в-точь как его детский кот Рыжик, которого отец выбросил в девяностые – "нечего животину кормить, самим жрать нечего". На всю жизнь засел в памяти тот котенок.
Серафим подошёл, потёрся о дорогие брюки, оставив рыжие шерстинки на чёрной ткани. А у Игоря Петровича... глаза повлажнели. Первый раз, вот так – от одного вида животного.
– Батюшка, – сказал он потом. – А ведь я всё неправильно делал. Всё думал – успех, деньги, статус... А счастья нет. Пусто как-то...
Теперь на его средства при храме работает приют для бездомных животных. И столовая для малоимущих. И детская площадка во дворе – лучшая в районе.
Особенная история была у Светланы – детского онколога из соседней больницы. Она пришла после особенно тяжёлой смены, когда потеряла маленького пациента.
– Я не верю, – сказала она отцу Михаилу. – Не могу верить. Какой может быть Бог, если дети умирают?
И тут Серафим... Он запрыгнул к ней на колени и начал вылизывать руки – те самые, которые несколько часов боролись за жизнь ребёнка.
Светлана приходит теперь каждую неделю. "Представляешь, – говорит она отцу Михаилу, – я теперь перед операцией не только руки мою, но и молюсь. И знаешь... помогает!"
А сколько ещё историй! Марина, потерявшая работу и нашедшая призвание в организации благотворительных ярмарок. Антон, завязавший с алкоголем после того, как Серафим отказался к нему подходить. Семья Кузнецовых, почти решившаяся на развод, но помирившаяся после совместного волонтерства в храмовом приюте для животных...
Каждое воскресенье в храм приходят новые люди. Кто-то остаётся. Кто-то уходит, но возвращается. Кто-то просто заглядывает поздороваться с рыжим котом.
Но главное – они приходят.
А отец Михаил стоял на амвоне и говорил. Говорил о любви – той самой, что заставляет мать отдать жизнь за дитя. О вере – той самой, что приводит нас к Богу в самый трудный час. О чудесах – тех самых, что происходят каждый день, просто мы разучились их замечать.
И люди слушали. Затаив дыхание. Забыв про телефоны.
А Серафим... Он научился определять тех, кому особенно нужна поддержка. Подходил, терся о ноги, мурлыкал – и люди оттаивали, начинали говорить, плакать, искать утешения.
Прошёл год. В храме уже не было свободных мест по воскресеньям. Дети бегали во дворе, старушки вязали носочки для детского дома, молодёжь организовала волонтёрский отряд.
А отец Михаил часто вспоминал тот дождливый октябрьский день. Серую кошку с мудрыми глазами. Её последний путь.
Говорят, Бог действует через простые вещи. Через людей, через обстоятельства... через животных. И иногда нужна всего одна бездомная кошка, чтобы напомнить нам: чудеса случаются. Нужно только верить.
И знаете что самое интересное?
Каждый год в день, когда Серафим появился в храме, отец Михаил служит особую службу. О любви и жертвенности. О вере и надежде. О том, что даже самое маленькое существо может изменить мир.
А Серафим сидит на подоконнике и мурлычет.
Потому что там, где есть любовь – там есть Бог.
Даже если эту любовь принесла на лапах бездомная кошка.

До слез...

 

[Асиль]

До слез...

Сама уревелась, поэтому и принесла.

 

[Марьяна]

Полуживая кошка затащила котенка в церковь - батюшка не поверил своим глазам​

Отец Михаил устало опустился на скамью. Воскресная служба снова прошла при полупустом храме. Всего пять прихожан – и те пенсионерки, что ходят сюда по привычке, как в поликлинику.
"Господи, где я ошибся?" – думал священник, глядя на потускневшие иконы. Двадцать лет служения, а люди всё реже приходят к Богу. Может, не так говорит? Не те слова находит?
За окном моросил осенний дождь. Типичный октябрь – серый, промозглый, безрадостный. Как и настроение отца Михаила.
– Эх, батюшка, – вздохнула баба Нина, старейшая прихожанка, протирая подсвечники. – Молодёжь нынче другая пошла. Им бы в телефонах сидеть, а не молитвы слушать.
– Не в молодёжи дело, Нина Петровна, – покачал головой священник. – Во мне... Не могу достучаться до сердец людских.
Он помнил, каким был этот храм раньше. Люди приходили семьями, приводили детей. На Пасху яблоку негде было упасть. А теперь...
Звук маленьких коготков по каменному полу вывел его из задумчивости. Тощая серая кошка, прихрамывая, тащила в зубах крошечного котёнка. Прямо к алтарю.
– Брысь! – отец Михаил привстал. – Не положено тут...
Кошка замерла, посмотрела на него жёлтыми глазами – будто в душу заглянула – и продолжила свой путь. Положила котёнка у самого алтаря, лизнула его и... упала.
– Господи помилуй... – священник подбежал к животным.
Котёнок был жив, а вот мать... Глубокая рана на боку, кровь на сером меху. "Принесла дитя в последний путь", – понял отец Михаил. И впервые за много лет заплакал.
Баба Нина охала, крестилась, бегала за молоком для котёнка. А отец Михаил сидел рядом с умершей кошкой и думал о том, как эта бессловесная тварь в свой последний час пришла именно сюда. Не в подвал, не в подворотню – к Богу.
– Батюшка, – всхлипывала баба Нина, – может, это знак? Она же... она же как Богородица! Дитя спасла, к храму принесла...
Котёнка назвали Серафимом. Рыжий, озорной – он быстро стал любимцем немногочисленных прихожан. А потом начало происходить что-то удивительное.
Сначала пришли дети. Потом их родители. А потом...
В следующее воскресенье храм был полон. Люди пришли посмотреть на "того самого" котёнка, которого священник приютил. Историю растиражировали в соцсетях, кто-то даже снял видео. "Кошка принесла котёнка в храм" – звучало как начало притчи.
*Знаете, что самое удивительное в чудесах? Они имеют свойство множиться...*
Первой была Машенька – девочка лет семи, с огромными бантами и россыпью веснушек на носу. Она буквально затащила маму в храм, увидев в телефоне видео с рыжим котёнком.
– Мам, ну пожалуйста! Я только посмотрю! – канючила она всю дорогу.
Лена, её мать, только вздыхала. После развода она как-то отошла от церкви. Да и времени не было – работа, дочь, бесконечные проблемы...
– Пять минут, Маша. Только пять минут!
Но пять минут растянулись на два часа. Пока Машенька играла с Серафимом, Лена слушала проповедь. И плакала. А потом долго говорила с отцом Михаилом – о предательстве, о прощении, о том, как тяжело одной...
Теперь они приходят каждое воскресенье.
Следом пришли подростки – компания скейтбордистов, катавшихся в сквере напротив. Кто-то из них заснял, как Серафим гоняется за голубями, видео стало вирусным.
– Батюшка, а можно мы тут... ну... потусим немного? – спросил их заводила, Димка. – Серафим классный такой!
Отец Михаил разрешил. А через неделю ребята сами предложили помочь с уборкой территории. Потом втянулись в волонтёрство. А там и до воскресной школы дошло...
Была история с бабой Валей – той самой, что кричала на весь двор, что "церковь – это бизнес" и "попы на мерседесах". Она пришла в храм рассорившись с единственной дочерью.
– Выгнала! – рыдала она отцу Михаилу. – Сказала, что достала я её своим брюзжанием...
Серафим тогда весь вечер просидел у неё на коленях, мурлыкал, тёрся о руки. А баба Валя говорила, говорила, говорила...
Теперь она первая помощница в социальной службе храма. И с дочерью помирилась. И внуков в воскресную школу водит.
А потом был Игорь Петрович – успешный бизнесмен, владелец сети магазинов. Он заехал в храм случайно – искал, где припарковаться на время встречи.
– Пять минут, отче, машину только поставлю! – бросил он на ходу.
И застыл, увидев Серафима. Точь-в-точь как его детский кот Рыжик, которого отец выбросил в девяностые – "нечего животину кормить, самим жрать нечего". На всю жизнь засел в памяти тот котенок.
Серафим подошёл, потёрся о дорогие брюки, оставив рыжие шерстинки на чёрной ткани. А у Игоря Петровича... глаза повлажнели. Первый раз, вот так – от одного вида животного.
– Батюшка, – сказал он потом. – А ведь я всё неправильно делал. Всё думал – успех, деньги, статус... А счастья нет. Пусто как-то...
Теперь на его средства при храме работает приют для бездомных животных. И столовая для малоимущих. И детская площадка во дворе – лучшая в районе.
Особенная история была у Светланы – детского онколога из соседней больницы. Она пришла после особенно тяжёлой смены, когда потеряла маленького пациента.
– Я не верю, – сказала она отцу Михаилу. – Не могу верить. Какой может быть Бог, если дети умирают?
И тут Серафим... Он запрыгнул к ней на колени и начал вылизывать руки – те самые, которые несколько часов боролись за жизнь ребёнка.
Светлана приходит теперь каждую неделю. "Представляешь, – говорит она отцу Михаилу, – я теперь перед операцией не только руки мою, но и молюсь. И знаешь... помогает!"
А сколько ещё историй! Марина, потерявшая работу и нашедшая призвание в организации благотворительных ярмарок. Антон, завязавший с алкоголем после того, как Серафим отказался к нему подходить. Семья Кузнецовых, почти решившаяся на развод, но помирившаяся после совместного волонтерства в храмовом приюте для животных...
Каждое воскресенье в храм приходят новые люди. Кто-то остаётся. Кто-то уходит, но возвращается. Кто-то просто заглядывает поздороваться с рыжим котом.
Но главное – они приходят.
А отец Михаил стоял на амвоне и говорил. Говорил о любви – той самой, что заставляет мать отдать жизнь за дитя. О вере – той самой, что приводит нас к Богу в самый трудный час. О чудесах – тех самых, что происходят каждый день, просто мы разучились их замечать.
И люди слушали. Затаив дыхание. Забыв про телефоны.
А Серафим... Он научился определять тех, кому особенно нужна поддержка. Подходил, терся о ноги, мурлыкал – и люди оттаивали, начинали говорить, плакать, искать утешения.
Прошёл год. В храме уже не было свободных мест по воскресеньям. Дети бегали во дворе, старушки вязали носочки для детского дома, молодёжь организовала волонтёрский отряд.
А отец Михаил часто вспоминал тот дождливый октябрьский день. Серую кошку с мудрыми глазами. Её последний путь.
Говорят, Бог действует через простые вещи. Через людей, через обстоятельства... через животных. И иногда нужна всего одна бездомная кошка, чтобы напомнить нам: чудеса случаются. Нужно только верить.
И знаете что самое интересное?
Каждый год в день, когда Серафим появился в храме, отец Михаил служит особую службу. О любви и жертвенности. О вере и надежде. О том, что даже самое маленькое существо может изменить мир.
А Серафим сидит на подоконнике и мурлычет.
Потому что там, где есть любовь – там есть Бог.
Даже если эту любовь принесла на лапах бездомная кошка.

Низкий поклон

 

[Альтаира]

Жуткий оригинал "Спящей красавицы", который не стоит знать детям​

https://dzen.ru/a/ZzMPMCSmHi8GotxO

Спойлер

Принц живёт с принцессой так и не будя, чтоб не покупать ей тушь и бигудя...

 

[Джекки]

Жуткий оригинал "Спящей красавицы", который не стоит знать детям​

https://dzen.ru/a/ZzMPMCSmHi8GotxO

Спойлер

Принц живёт с принцессой так и не будя, чтоб не покупать ей тушь и бигудя...

Дурдом.
При ближайшем рассмотрении,все их сказки сплошная жуть,каннибалы- садисты- извращенцы,поэтому у нас их адаптировали,переписывали,и правильно.

 

[Альтаира]

— А вы знаете, у вашего мужа любовница?
— А вы знаете, что у него есть жена? — ехидно ответила я.
— Да вы что! — возмутилась трубка. — Это не я!
— Ну и не я!
— Тогда кто? — растерянно спросила трубка.
— Конь в пальто, — намеренно перековеркала я и отключилась.

Мужа у меня не было, но настроение было паршивое, поэтому почему не поговорить?
Звонок повторился часа через два.
— Да, я знаю, любовница, — помогла я голосу, разрезая куриную ножку.
— Как знаете? — снова растерялся голос.
— Какая вы нерешительная, любовница, — пожурила я её, мешая себе кетчунез.
— А что вы делаете? — совсем растерялась девушка на том конце трубки.
— Ножку ем.
— Чью?!
— Предыдущей любовницы.
Звонок оборвался сам.

Громко похрюкивая, я с удовольствием доела и ножку, и крылышко, всё вкусно запив смородиновым чаем.
В этот раз любовница выжидала меньше, как раз хватило времени последний глоток чая допить.
— Вы мне соврали, — обиженно заявила «трубка».
— И снова здравствуйте, любовница.
— А почему вы не плачете? — чуть подумав, продолжила «трубка».
— А почему я должна плакать?
— Нормальной жене полагается плакать! — возмутилась любовница.
— А я ненормальная жена. Мужик с возу — бабе легче.
— Баба с возу... — пробурчала девушка.
— Ну, может, вы и баба, а я женщина, — ехидно хмыкнула я, вгоняя собеседницу в ступор.
— Так вы его отпускаете? — снова отмерла собеседница.
— А я его держу?
— Ну, не знаю...
— Вот и я не знаю.
- Девушка, не морочьте мне голову! — разозлилась «трубка». — Так отпускаете или нет?
— А забирайте, — сделала я широкий жест. — А ещё Василия, Варю, Василису и Владимира.
— А это кто? — опешила любовница.
— Двое детей, попугай и кот. Угадайте, где кот. — Я еле сдержалась, чтобы не заржать.
— А... Почему все имена на «В»? — осторожно начала она, еле переваривая услышанное.
— А вы хотите на «А»? — не сдержавшись, съехидничала я.
— Ну, всё же странно.
— Ничего странного, это муж выбирал. Говорит, в моём доме всё на «В» будет.
— Но вы же Наташа! — возмущённо сказала любовница.
— Правильно, — хмыкнула я, которая Алёна. — А называл он меня, знаете как? — заинтриговала я её.
— Как? — с придыханием спросила «трубка».
Я судорожно перебирала в уме имена на «В» и почти с пафосом выкрикнула:
— Владлена.
— А меня «воронёнок», — растерялась «трубка».

Тут уж вырубилась я, не сумев сдержать ржач.
Всё моё плохое настроение улетучилось.
Я порадовалась, что я не замужем и мне не приходится подобные бредни выслушивать всерьёз.
«Любовница» разбудила меня в двенадцатом часу ночи.

— Знаете, — нагло заявила она, — если вы такая неправильная жена, то и забирайте себе неправильного мужа. Вы отличная пара! — выкрикнула она и отключилась.
Чуть позже я увидела, что номер она внесла в чёрный список.

Так субботним вечером я случайно спасла чей-то брак. Надеюсь, жена оценит.

© Алиса и Соня Худоляк