Враг Государства
12.3K 14:38 - 20/Мар/24
Иван Помидоров
Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 3 (65) за 2023 г.
Автор: Андрей Ильницкий, действительный государственный советник РФ 3 класса, член Совета по внешней и оборонной политике, кандидат технических наук, старший научный сотрудник ВАК
«Сталин не ушел в прошлое,
он растворился в будущем».
Шарль де Голль
В конце 2022 года США приняли новую Стратегию национальной безопасности (СНБ), где, по сути, объявили себя глобальным гегемоном — государством, сфера интересов которого — весь мир.
Идеологическим врагом Америки номер один объявляются «автократии» (читай: национальные государства со своей суверенной повесткой).
Заказчики и выгодоприобретатели этой Стратегии — транснациональные корпорации, разного рода наднациональные олигархические кланы и «группы влияния», в том числе связанные с силовыми структурами и разведсообществами, которые представляют то, что принято называть «глубинное государство» — deep state.
Национальные государства как опорный институт современного мироустройства — объективное препятствие и главный враг глобального государства на пути к мировой гегемонии. Потому субъектность национальных государств уничтожается, существование обессмысливается, элиты деградируют, территории глобализируются внешним управлением. Кроме того, deep state постепенно перехватывает у государств силовую функцию, приватизируя и коммерциализируя насилие.
Первоочередные цели dеep state — уничтожение России и подчинение Китая. Это следует из доктринальных документов Запада.
Традиционное национальное государство США в этой концепции deep state — изживающий себя проект, который должен быть перезагружен под иной (в интересах глобалистов) — функционал.
Зачем и как они это делают, какие уроки и выводы для практической политики должна извлечь из этого Россия — об этом статья.
Стратегическое расхождение России и Запада
СНБ США — это документ, определяющий американскую политику на десятилетия.
Глобальная экспансия — вот, что лежит в основе американской политики, а все, что этому мешает, например, национальные государства, проводящие независимую политику со своей суверенной повесткой, объявляются автократиями, и им фактически объявляется война.
Провозглашается новая биполярность — «свободный мир против автократии».
В СНБ США первостепенное внимание уделяется России (упоминается в два раза чаще иных государств), которая позиционируется как соперник стратегический, соперник качественный. По сути, в СНБ США Россия рассматривается как камень преткновения и принципиальная цивилизационная помеха на пути развития западной цивилизации — «мира свободы и демократии». И эта помеха должна быть устранена всеми доступными США с их вассалами способами.
При этом из текста СНБ США становится отчетливо ясно, что демократия для этой страны не столько ценность, сколько инструмент и повод для вмешательства в пространство суверенного субъекта.
Российская Стратегия национальной безопасности, да и само наше понимание мироустройства — иные.
Как следует из Стратегии РФ, а также Концепции внешней политики, Россия — исторически и культурно сложившаяся вокруг православия многоконфессиональная и многонациональная тысячелетняя цивилизация, в основе которой лежит сильное государство, обеспечивающее суверенитет, защиту национальных интересов, традиционных духовно-нравственных ценностей.
Российское национальное государство, будучи опорой нашей цивилизации, построено на идее солидарности, на вере и потребности многонациональных людей русских в совместном проживании на гигантских просторах, собранных предками для передачи нашим внукам — и так из века в век.
Сравнение СНБ США и РФ, а также анализ западных политических практик показывает, что Россия — историческое цивилизационное препятствие англосаксонскому миру во главе с США. Глава британской военной разведки Эдриан Берд (Adrian Bird), выступая 30 мая 2023 года с докладом «Переоценка приоритетов военной разведки Британии» перед членами лондонского Королевского института объединенных служб (Royal United Services Institute), подчеркнул, что «Россия останется самой большой угрозой для материковой части Великобритании до 2030 года». Исходя из этого доклада, Запад намерен устранить «проблему России» до 2030 года и лишь затем приступить к более активному сдерживанию Китая.
Заказчики и выгодоприобретатели этой СНБ США и политики западного мира в целом — транснациональные корпорации, разного рода международные олигархические кланы и «группы влияния», в том числе связанные с силовыми структурами и разведсообществами — то, что принято называть «глубинное государство» — deep state.
Deep state — это система влияния, скрытая за внешними демократическими институтами жесткая, абсолютно недемократическая теневая организация реальной власти.
Феномен глубинного государства deep state англосаксонского происхождения, помноженный на многовековой опыт закулисных интриг Ватикана, надгосударственных этно-финансовых сетевых систем, тайных и закрытых лож, клубов, кланов и сообществ разведок.
Deep state — это про то, где доллар не валюта, а глобальная услуга, это дань, которую платит глубинному государству весь остальной мир. В ядре финансовых инструментов управления миром — «печатный станок» и специально созданная для этого Федеральная резервная система (ФРС), оформившая финансовый контроль dеep state над мировой политикой и банковской сферой.
В последнее десятилетие активно наращивает свое влияние и проникновение в dеep state IT-олигархия (так называемые Big Digital и Big Farmа).
Политика dеep state — игра без правил, идеология без морали, действия без ответственности (взрыв «Северного потока» вне зависимости от конкретных исполнителей — их рук дело), это политика глобального спрута и паразита, высасывающего из остального мира ресурсы для собственного существования и обогащения, это политика войны на уничтожение сложившейся человеческой цивилизации с утилизацией (через обескровливающие мировую экономику «зеленые проекты», рукотворные эпидемии с массовыми вакцинациями, через разрушение семьи и внедрение child-free идеологии, через «социотехнологии меньшинств» и т. п.) «излишков» населения ради процветания узкой группы олигархических элит из «золотого миллиарда».
Паразиты deep state — транснациональные корпорации, международные некоммерческие организации (НКО), спецслужбы с их частными военными компаниями (ЧВК), финансово-банковские, массмедиа, а также интернет-сети — развивались на теле национальных государства, питаясь их ресурсами, а сегодня — через когнитивно-информационные технологии нарастают полипами на ментальной сфере целевых стран, потребляя, перерабатывая и уничтожая через ментальный геноцид национальную культуру, историю, традиции и смыслы ради собственного воспроизводства.
Deep state перехватывает у национальных государств силовые функции обеспечения безопасности и, по сути, приватизирует насилие. Новая индустрия частных армий из наемников разного рода ЧВК, предоставляющих «услуги военных операций» для обеспечения внутренней и внешней безопасности, — уже конкурирует с национальными армиями и силовыми структурами, при этом находясь вне юрисдикций национальных государств и не под контролем обществ. Это очень опасная тенденция, ведущая не только к эскалации насилия в «серой зоне», где нет ни войны, ни мира, но к разрушению государств, к господству глобальной олигархии deep state. Особенно это опасно для России, где сильное государство — образующая скрепа цивилизации и русского мира.
Администрация Байдена — плоть от плоти и «без зазоров» креатура deep state, полностью ему подконтрольная, отрабатывает интересы его, а не американского народа. Потому Байдену все сходит с рук, никакой компромат ему не мешает, так как за ним самая сильная на сегодняшний день группировка истинных владельцев Америки из deep state.
Сфера интересов deep state — весь мир. Россия в фокусе, точнее, в прицеле политики deep state.
Флуктуация Трампа — катализатор отмены национальных государств
Цель dеep state — подрыв традиционного мироустройства через отмену института национального государства как суверенного субъекта мировой политики.
Традиционное общество сопротивляется этому. В то время как государству брошен вызов, национальная идентичность рассматривается обществом как убежище от вызовов глобализации, в том числе и в западных странах, где наблюдается все больше и больше случаев отказа от международных институтов.
Первоочередные цели dеep state — уничтожение суверенной России и подчинение Китая. Это очевидным образом следует из доктринальных документов Запада.
Для решения этих задач dеep state сконцентрировал огромные ресурсы — созданы специальные фонды — Blackrock, Vanguard и State Street и др., распоряжающиеся десятками триллионами долларов. Украину эти фонды уже скупили (Blackrock, прежде всего) на корню еще в 2021 году.
Россия для них — «удовольствие» дорогое (есть даже оценка стоимости России — примерно 200 триллионов долларов), поэтому против нас развязана гибридная война с прокси-конфликтом на территории бывшей УССР и ментальной войной, разлагающей общество изнутри.
Работа по Китаю — в стадии активного развертывания.
Парадоксально, но вполне очевидно при внимательном рассмотрении, что традиционное национальное государство США в концепции глобалистов из deep state — проект, изживающий себя.
Изрядно напрягшись после «флуктуации Трампа» и во избежание прецедентов, dеep state пришло к решению лишить национальное государство США остатков субъектности, существенным образом перезагрузить его функционал, идеологию и приоритеты под интересы deep state.
И пусть эта перезагрузка противоречит интересам «традиционных американцев», и прежде всего среднего класса, объективно снижая уровень жизни и безопасность, — это уже неважно. Отныне американцы живут вовсе не для того, чтобы хорошо жить. Отныне американцы живут для того, чтобы всем остальным плохо жилось.
Именно «флуктуация Трампа» послужила катализатором активизации глобального проекта dеep state по «отмене национальных государств», включая отмену традиционного государства США, точнее, перезагрузку его функционала под интересы dеep state. Технологии десуверенизации государств — от «зеленой повестки» до «демократического альянса» — элементы этого глобального проекта.
Почему же Трамп, будучи изначально вполне системным игроком, стал столь неугодным и его «отменили»? Потому что он нарушил неписаные правила глубинного государства.
Выборы в США, по сути, являются процедурой, имеющей два контура: в рамках первого, непубличного, кандидатов выбирает dеep state олигархия, а в рамках второго, публичного, разворачивается конкуренция между отобранными кандидатами — имитационная, по сути, но шумно и хорошо срежиссированная на потеху населению/избирателю.
Ключевой проблемой стало то, что Трамп, потратив на выборы собственные средства, избрался, вопреки «первому контуру», практически проигнорировав его. Он повел себя как реальный политик, а не политическая марионетка. Он был субъектен, а потому стал неприемлемым для системы dеep state. В своей кампании Трамп опирался на традиционного консервативного американца, на легитимное национальное государство, его идеалы, интересы и ценности, на средний класс.
Трамп выиграл выборы. Но, как оказалось довольно скоро, проиграл реальную власть. Ко второму президентскому сроку несистемное с точки зрения deep state «национальное государство Трампа» было дискредитировано, а его администрация снесена.
Отмена национальных государств — стратегический проект глобального dеep state, проект со своими этапами, определенной последовательностью, весьма современными и таргетированными технологиями реализации. Отмене подлежит сложившаяся смысловая основа национальных государств как территориально оформленных субъектов, формирующих и проводящих самостоятельную (суверенную) внутреннюю внешнюю политику.
Зачистка/обнуление/отмена традиционной государственной системы включает профанацию института выборов, ликвидацию среднего класса, деградацию института частной собственности, социальной и правовой инфраструктуры.
Здесь вспоминается давосский спикер Клаус Шваб с его «Великой перезагрузкой» и стратегией построения «нового глобального мира». Если «пробиться» через благостный словесный эко-камуфляж Шваба, то картина открывается весьма циничная в «прекрасном будущем Шваба и Ko» в его общечеловеческом без границ «зеленом мире планеты Земля»: национальные государства, средний класс и частная собственность отменены, а все активы управляются транснациональными корпорациями и принадлежат deep state элите.
Почему провозглашается отмена среднего класса и частной собственности? Не только потому, что это «надоевшие» олигархам dеep state социально-финансовые и политические обременения, с которыми приходилось считаться, но и потому, что средний класс и частная собственность — источник политической суверенности личности, семьи, общества, это стабильность, опора и воспроизводство современного национального государства западного типа. Для реализации этой «отмены» запускаются процессы смены политических институтов, перезагружаются правовые основы и механизмы формирования элит прежде всего в части блокирования продвижения интересов среднего класса и обеспечения его представительства во власти.
Меньшинства против государства
В США спусковым крючком процесса «отмены национального государства» послужил запуск проекта, получившего название «революция меньшинств». Университеты стали базовой платформой этого проекта dеep state.
Все началось со вступительных тестов и экзаменов в учебных заведениях США.
Вдруг и синхроном та часть элит США, что контролируется dеep state (из политического истеблишмента это демократы, новые медиа и университетская элита, а также олигархия Big Digital и Big Farma), «совестливо озаботилась» несправедливостью по отношению к меньшинствам. Мол, по этим тестам, к примеру, афроамериканцы и другие «цветные» системно не добирают баллов, а потому не проходят в вузы. Сегрегация и несправедливость.
Тесты (как главный критерий) были отменены, введены расширенные квоты меньшинств, запущены «облегченные учебные курсы и научные дисциплины», позволяющие получать последним вузовские дипломы.
Все подобные студенты «от меньшинств» тщательно маркировались, отслеживались и поддерживались преференциями в пути наверх по социальной лестнице во время и после учебы — в профессиональной карьере.
Для продвижения в университетской среде, бизнесе, государственном секторе и политике под меньшинства создавались специальные «скоростные» социальные лифты. Приоритет при карьерном продвижении отдавался (и в этом суть) не профессиональному уровню и показателям, а лидерским качествам, публичной общественной активности и организационным навыкам.
Большой бизнес, университеты, власти многих штатов и лидеры демократической фракции Конгресса «преклонили колено» перед тогдашним лидером меньшинств — движением BLM (Black Lives Matter — «Жизни черных важны»).
Подчеркнем широкую (отнюдь не только расовую) трактовку технологии меньшинства как обособленной части социума, противопоставляющей себя (по определенным индикаторам) сложившимся традициям, нормам морали, общественному и политическому устройству.
Транснациональные корпорации и олигархи dеep state поддержали и профинансировали движения меньшинств, среди которых и нашумевший BLM, и интерсекциональный феминизм, и движения за права сексуальных меньшинств (LGBT), и выбор гендера и т. д. и т. п.
Идеология — смысловая основа политики. Потому вслед за кадровой началась идеологическая перегрузка американского и западного общества в целом.
В том числе подверглись ревизии исторические и культурные основы США — цивилизации молодой, растущей, но историей еще фундаментально не подтвержденной, с перспективой далеко не гарантированно обусловленной.
Для этого через университетскую среду и демократическую часть политического истеблишмента в 2019 году в США был запущен квазиисследовательский мегапроект «1619» в жанре «новая история Америки». Проект «1619» опирался на «вброшенный» в научно-политический дискурс нарратив о том, что датой рождения США является не 1776 год (дата провозглашения американской Декларации независимости), а 1619 год — год завоза первой партии рабов из Африки. Мол, именно с этого и начиналась Америка.
По сути, «1619» — это технология ментальной перезагрузки общества, направленная на пересмотр идейных принципов, ценностей и политических документов — тех опор, на которых триста лет строилась американская идентичность, на ее перепрограммирование под новый функционал государства США как платформы глобалистов.
Но почему все-таки меньшинства?
В этом нет ничего удивительного. Технология манипуляции обществом по принципу «разделяй и властвуй», то есть властвовать, разбивая общество на секты, этно-страты, социальные среды и т. п. меньшинства, таргетированно работая с каждым из них, стара как мир. Меньшинства, не способные (а эта неспособность культивируется) консолидироваться в большинство, профессионально ущербные, финансово несамодостаточные, но активные и амбициозные, а потому вполне манипулируемые, — рабочая и надежная технология глубинной власти dеep state.
Важная деталь: «технологии меньшинств» эффективны при решении задач демонтажа и деструкции, то есть разрушения сложившегося уклада и его социо-экономической инфраструктуры. Проекты созидания требуют консолидации и опоры на большинство.
В чем суть «революции меньшинств», точнее, в чем кроется коренной интерес dеep state? Ну, разумеется, не в справедливости и не в других, подобных ей «левых отклонениях». Глобальная олигархия и мир капитала в целом (так уж они устроены) всегда стремятся к достижению максимальной прибыли, желательно, за минимальное время. Однако деятельность по извлечению сверхприбыли нередко противозаконна и аморальна — например, торговля наркотиками, проституция, азартные игры, продажи оружия в горячих точках мира террористам, нацистам и бандитам, торговля человеческими органами и т. п.
Главным ограничителем возможности извлечения прибыли здесь являются не только и не столько законы, ибо их можно переписать, а морально-этические нормы и традиции общества. Они ограничивают ведение бизнеса определенными правилами, конфессиональными и моральными нормами, преступать которые не принято и чревато.
Эти нормы и ограничения носят довольно устойчивый характер, ибо в том числе связаны с историей, традициями, духовной и культурной сферой жизнедеятельности. Но и они, увы, также подвержены эрозии через инфокогнитивные ментальные технологии.
Собственно, на определенном этапе деформация и подрыв норм, традиций, морали стали способом и технологией наращивания прибыли. В этом контексте меньшинства, «подрывающие устои», обрели новый функционал, став социальным механизмом роста финансово-политической капитализации транснациональных корпораций и deep state олигархов.
К примеру, доминирование нетрадиционных меньшинств и тому подобных трансгендеров создает новый впечатляющий рынок для фармакологических корпораций Big Farma. Операцию COVID-19, колоссально обогатившую их же, наряду с Big Digital, вспоминать излишне.
Прав был Бернард Шоу, написавший: «Демократия — это воздушный шар, который висит у вас над головами и заставляет глазеть вверх, пока другие люди шарят у вас по карманам».
Из всего, что происходит сейчас в США и Европе, ясно одно: там больше нет никаких моральных табу. Людей выдрессировали не обращать внимания на публичное непотребство, они приучены лицемерно улыбаться и поддерживать девиантные «меньшинства». Табу для всех только одно: не сметь возражать против этого, не сметь возмущаться, не сметь иметь свое мнение, отличающееся от принятого в «толерантном сообществе». Одно слово — «бесовщина». Великий Достоевский писал как раз об этом: «Если Бога нет — все дозволено».
Это в том числе объясняет, почему традиционные ценности, уклады и поддерживающие их конфессии сегодня — главный враг транснационального капитала. Они стоят на пути обогащения deep state.
«Революция меньшинств» как технология перезагрузки политической повестки, истеблишмента и системы ценностей запускалась, по сути, ради одного — ради роста прибылей, снижения моральных издержек, устранения институционально-социальных обременений dеep state олигархии.
За движениями «цветных», женщин, «нетрадиционщиков» и других меньшинств с их энергичной новоявленной элитой стоит, дергая за нитки, реальный правящий класс — то самое dеep state, и прежде всего олигархия из Big Date, Big Farma, сетевых медиа-транснациональных корпораций. Меньшинства служат им как инструмент социального переворота, разрушения сложившегося мироустройства и власти олигархов. Потому меньшинства ждет политическая (и не только) утилизация.
Это понимают многие на Западе, но сделать уже мало что могут.
Вот цитата из предвыборной речи Трампа 2023 года: «Мы уничтожим глубинное государство! Многие американцы теперь понимают, что враг — это не Россия или Китай. Врагом является глубинная олигархия, которая вооружает разведывательные службы, подкупает политиков и контролирует СМИ…».
Наивный Дональд Фредович…
Технологии меньшинств — российские проекции
В проекте deep state по перезагрузке американских традиционных элит легко усмотреть аналогии с технологиями большевизма: «кто был ничем, тот станет всем».
Действительно, похоже. Но лишь на первый взгляд.
Похоже, потому что это социоинженерная технология прихода к власти. Лидер большевиков В. И. Ленин был прежде всего выдающимся революционером и организатором масс, как сейчас бы сказали — гениальным политтехнологом. Надо понимать, что большевики, революционным образом через насилие перетряхивая элиты, решали не только вопросы захвата и удержания власти, но и другие задачи. И в стратегии это были задачи созидания, а не разрушения.
Вначале им надо было устоять против мира капитала, агрессивно настроенного к СССР. Для этого необходима крепкая армия с современным вооружением и, соответственно, промышленная революция — электрификация, индустриализация, новые квалифицированные кадры. Стране в большом количестве нужны были рабочие, инженеры, ученые. Поэтому (и это первое) рабочий класс из меньшинства должен был стать большинством. В том числе путем ликвидации конкурентных правящих до того меньшинств — буржуазии и дворянства, но самое главное — массового раскрестьянивания. То есть большевики изначально не ставили задачу остаться обособленным, стоящим над всеми правящим меньшинством (что как раз характерно для «революции меньшинств» американских), но ставили задачу стать именно большинством советского общества. Троцкий так и вообще мыслил в мировых масштабах, будучи готовым пожертвовать ради этого не только Россией, но и непролетарской частью человечества. Но, слава Богу (и Сталину), не преуспел.
А второе — большевики в их сталинско-имперской транскрипции созидали сильное государство — СССР, а потому, конструируя это новое большинство, запустили систему всеобщего образования с классическим базисом фундаментальных дисциплин для всех с выявлением и продвижением из «этих всех» самых талантливых, прежде всего в области точных наук. Им для победы в столкновении с капитализмом нужен был не только массовый индустриальный рабочий класс, но и квалифицированные инженеры, технологи, ученые с соответствующим, кстати, идеологическим профилем. Отсюда — важность воспитания.
В случае же с американскими технологиями «революции меньшинств» решалась задача деструкции через замещение во власти традиционных элит, так или иначе, но представлявших интересы большинства (среднего класса прежде всего).
Это про сходства и различия американских меньшевиков с российскими большевиками.
Прежде чем перейти к следующему примеру, несколько слов о советских элитах — сталинских и последующих.
Российский ученый-историк, социальный философ, обществовед и публицист Андрей Ильич Фурсов довольно тонко подмечал: «Внутри страны при жизни самого Сталина его ненавидели две группы советского истеблишмента. Одну можно условно назвать левыми глобалистами: это те, кто стремился к мировой революции, это гвардейцы кардиналов мировой революции Ленина и Троцкого. Они считали, что Сталин предал дело революции, когда тот начал демонтировать структуры левых глобалистов, Коминтерн. Вторая группа, которая, естественно, не могла любить Сталина, — часть номенклатуры, которая была ориентирована на потребление (назовем их «потребленцы». — Прим. авт.)».
Этот потребленческий курс, который вел к превращению номенклатуры в квазикласс, и люди, которые были персонификаторами этого курса, естественно, со Сталиным были несовместимы. Они его не любили, ненавидели, а Сталин отвечал им тем же.
Реваншистами номенклатуры «потребленцев с человеческим лицом» перед элитами-нестяжателями сталинской эпохи выступили Хрущев, Андропов и его ставленник Горбачев.
И вот тут перейдем еще к одному примеру «технологии меньшинств», проросшему в российские реалии именно из хрущевско-горбачевских элит.
Речь идет о так называемых «методологах».
Идеологом и основателем этого движения был философ и социотехнолог Георгий Щедровицкий. История эта началась в 1950–1960-х годах в МГУ с Московского методологического кружка, членами которого были Г. Щедровицкий, М. Мамардашвили, Б. Грушин, А. Зиновьев и др. Это была чисто умственная затея группы блестящих университетских интеллектуалов. И началась она с предположения о том, что им доступны самые совершенные технологии и методики мышления, через которые может быть изменено не только мировоззрение элит, но и страна. Разумеется, изначально намерения отцов-методологов были самые благие… Да, они тогда были в меньшинстве — эдакая интеллектуальная студенческо-профессорская интеллигентская секта. Но с кем же этого не бывало вначале? Главное, нАчать, «перезагрузив преподавателям и молодежи мозги», а там дело и пойдет…
Разная политическая и научная судьба сложилась у отцов-основателей методологического кружка. Но оформившееся позднее из этого кружка социо-технологическое движение методологов создал и возглавил именно Георгий Щедровицкий.
Замечание по ходу: Раиса Горбачева неоднократно подчеркивала в своих воспоминаниях их с Михаилом (в те годы студентов МГУ) близость к кругу М. Мамардашвили и Ко (просто факт).
В поздние 70-е и 80-е годы в СССР, а затем и в России началась активная фаза внедрения в политическую практику технологии методологов с целью формирования во властной элите прослойки из технократов-интеллектуалов — продвинутого и прогрессивного интеллектуального меньшинства, что в русской транскрипции называется интеллигенцией.
Что характерно: методологи отца и сына (Петр Щедровицкий возглавил этот проект в современной России) Щедровицких и Ко набрали масштаб и ход, стали модными в советских, а затем и российских элитах именно в пору поздней перестройки в период номенклатурного реванша потребленцев на фоне горбачевского «социализма с человеческим лицом», деидеологизации и космополитизации позднесоветских элит, возжелавших «немножечко покапитализировать» свою власть и таки попотреблять.
Поначалу методологи были весьма активны на публике — вспомним «прогрессивные игровые технологии» с выборами директора на рижском РАФе, советы трудовых коллективов на предприятиях, НИИ и в вузах по всей стране, но особенно в столицах и именно (здесь риторическое «почему-то») на предприятиях, входящих в сферу ВПК СССР, — это все методологи.
Покуражились они тогда знатно и шумно, но к началу 1990-х свернули публичную активность и пошли иным, более надежным путем — через подготовку и внедрение своих представителей, во властные и образовательные (прежде всего — вузы) структуры РФ.
Именно тогда стали открываться в огромном количестве разного рода школы коучей, медиаторов, политтехнологов и т. п. социо- и бизнес-тренеров, прививающих «элитным» массам амбиции избранности, лидерства, культа личного успеха. Большинство из этих групп и площадок имели довольно явные признаки сект, стоявших на принципах кастовой закрытости и абсолютизации лидеров.
Продекларированной задачей методологов было формирование и продвижение нового класса интеллектуалов — технократического меньшинства, которое в силу самопровозглашенной интеллектуальной миссии предназначено было править большинством.
О привязке к национальной идентичности нашей цивилизации, истории и культуре народного большинства, об идеологическом профиле этих амбициозных технократов речь не шла. Акцент в развитии страны методологами предлагалось делать на внегосударственных формах развития предпринимательства, где, к примеру, предприятиям сферы ВПК (сначала СССР, а потом и РФ) настоятельно рекомендовался переход в частные руки мыслящих по-новому техно-предпринимателей.
Очевидно сходство технологии продвижения методологов во власть с технологиями deep state глобалистов «революции меньшинств».
Неслучайно нынешний идеологический лидер методологов Петр Щедровицкий в интервью от ноября 2022 года с тем самым Арестовичем, «интеллектуалом»-русофобом из ближнего круга Зеленского, заявил о предпочтительном для России выборе космополитического типа государства, нежели государства национального. Также он заявлял, что государственность — это вовсе не вертикаль власти, а сама идея государственности в новой истории формировалась именно для того, чтобы ограничить всесилие той или иной властной группы, что «СССР опирался на архаичные идеи наивного социализма, а на них нельзя построить работающую лидерскую экономическую систему…». Ускоренная индустриализация, всеобщая грамотность, Победа в Отечественной войне, космос, наши ядерные проекты, энергетика, нынешний гиперзвук, Русская Арктика и др. — не в этот счет г-на Щедровицкого.
Вся история России показывает: когда нас разного рода внешние или внутренние космополиты пытаются сделать частью чего-либо «универсального» и привнесенного извне, — нас ведут к уничтожению. Из каких бы намерений это ни делалось — вопрос для России стоит именно так: сами или никак. Иного не дано. Это уроки нашей истории. Их нужно учить.
С началом СВО для нашей страны наступило время самоопределения, борьбы за право быть самой собой. Об этом неоднократно заявлял Президент РФ Владимир Путин. «Глядя на то, что происходит в мире, мы все отчетливее понимаем: нам не нужны ориентиры или стандарты, грубо навязанные извне, которые подавляют любую самобытность и оригинальность развития. Для нас сейчас, по сути, время самоопределения, борьбы за право быть самими собой», — подчеркнул в своем видеообращении по случаю открытия Академии творческих индустрий в арт-кластере «Таврида» 27 мая 2023 года наш Президент.
Именно потому тем, кто отвечает за национальную безопасность, необходимо изучать, анализировать, знать цели, технологии и смысловые основания политики dеep state, которое стремится расколоть, разрушить и уничтожить наше государство. Это важно для того, чтобы понимать, как эти технологии работают против нас извне, как они проникают сюда и кем продвигаются в России, какие угрозы в этой связи существуют и что делать, для того чтобы не только купировать их, но победить в цивилизационной экзистенциальной битве с коллективным Западом и его теневой управляющей структурой — deep state.
Сильное государство — залог нашей победы в войне с Западом
Победить Запад перво-наперво мы должны ментально. Для этой победы нужна мощная, собирающая народную волю идеология, отвечающая на вопросы: «что мы собой представляем?», «кто мы?», «зачем мы?» и «ради чего живем?»
Идеология — это не «продукт ума» политологов, не привнесенный извне конструкт. Это прожитая история, накопленная мудрость и осознанный смысл бытия народа.
Для победы в цивилизационном столкновении с Западом идеология российская должна пронизывать все слои общества — от его правящих элит до глубин, индуцируя всех на солидарное действие.
Идеология эта должна быть идеологией большинства.
Правовая платформа этого обеспечена принятием Стратегии национальной безопасности и Концепции внешней политики России.
Дело за практикой — реальной политикой. Весьма ожидаема и Концепция внутренней политики, ибо внешняя — ее продолжение, а не наоборот. Пока таковой Концепции нет, во внутренней политике доминируют не ценности, но технологии.
Находясь в историческом противоборстве с Россией, оппоненты и враги уже десятилетиями изучают сильные и слабые стороны нашей цивилизации. Советский перебежчик и русофоб Владимир Лефевр, один из любимых учеников того самого методолога Георгия Щедровицкого (опять-таки просто факт) и создатель теории рефлексивного управления, смог в 70–80-е годы доказать администрации президента США Рональда Рейгана, что советский (читай: русский) народ и его государство — это отличная от Запада этическая система, где глубинная народность предопределяет государство, политические институты лишь для внешнего приличия и декорации, а элиты больше суетятся на поверхности, не прорастая в глубину. А потому многонациональный народ русский слабо подвержен внешнему влиянию и технологиям.
Разложенческую перспективу, — утверждал методолог Лефевр, — имеет лишь работа с элитами.
Примечание по ходу: много позднее — в 90-е годы — этот же принцип по-своему сформулировал талантливый проходимец и циник Борис Березовский: «Зачем мне покупать завод, если я могу купить его директора?»
Потому в 70-е годы, чтобы расшатать Советское государство и победить его в холодной войне, Лефевр предложил американцам сфокусироваться именно на советских элитах, ментально разложив их, попутно демонизировать Советский Союз, называя его «империей зла» и тем самым деморализовать народ, убеждая советских граждан, что они живут в ущербном «совке».
Маргарет Тэтчер писала позднее в своих мемуарах, что на развал Советского Союза Западом было потрачено около семи триллионов долларов, из которых треть ушла на советских чиновников. Разложить советскую номенклатуру, на поверку оказавшуюся зараженной космополитизмом, оказалось много проще, чем ожидалось. Сказалась внутренняя деградация и деидеологизация правящей элиты.
Увы, в результате той ментальной войны «за умы, ценности и цели» эрозия элит оказалась столь значительной, что великий Советский Союз прекратил свое существование практически без единого выстрела. Эта историческая драма (как бы ни относиться к СССР, его распад — трагедия) показала эффективность технологии ментальной войны, блицкриг которой заключается в параличе воли противника через воздействие на его правящую элиту и медиакультурную среду, чтобы затем их же руками ослаблять и разваливать государственные институты, перезагружая идеологию.
Уроки из этого тогда извлек Китай, где идеологическая работа КПК с обществом не ослабла, а профилактические чистки номенклатуры от бациллы космополитизма — регулярны.
Ментальная война (МВ) — это война, где оккупация сознания противника важнее, эффективнее и разрушительнее, нежели оккупация его территории.
Напомним, что ментальная война включает три уровня: тактический, оперативный и стратегический.
- Тактический уровень МВ: информационные кампании / информационная война — это бои за то, что люди слышат и видят.
- Оперативный уровень МВ: информационно-психологические кампании / когнитивные войны и операции — это поле сражения за доверие и понимание, за чувства, эмоции и настроения, за то, как люди мыслят и воспринимают мир.
- Стратегический уровень МВ: ментальная война — это фронт борьбы за мировоззрение и смыслы, за то, с кем и чем люди идентифицируют себя, что и кто они как индивидуумы и социум, что ценят, во что верят, о чем мечтают, куда стремятся.
Цель ментальной войны — уничтожение самосознания, изменение и перезагрузка цивилизационной основы общества противника.
Ментальные войны ведутся без объявления, последствия их проявляются хоть и не сразу, но неотвратимо. Информационное доминирование — тактическая цель МВ.
Когнитивные операции (оперативный уровень МВ) идут дальше контроля потоков информации. Это уже борьба за контроль или изменение того, как люди реагируют на информацию. Когнитивные технологии — основаны на использовании уязвимостей объекта, они для разложения общества изнутри и разрушения государств.
Когнитивные операции включают технологии раскола и разделения общества на меньшинства по принципу «разделяй и властвуй». Они направлены на то, чтобы ослабить общественную консолидацию и единство, сделав население легко поддающимся манипуляциям.
Дестабилизация общества и государства, наращивание влияния заказчиков когнитивных операций — приоритетные оперативные цели МВ. Порождается хаос, когда население больше не знает, что правильно и кому доверять. В результате люди могут потерять веру в руководство страны.
Увы, поведение отдельных российских политиков и околосиловых частных деятелей, а также сеток телеграм-каналов подконтрольных им «военблогеров», «наваривающих» свою популярность через спекуляции на проблемах СВО, — печальная иллюстрация работы подобных разлагающих, раскалывающих и дезориентирующих общество когнитивных технологий. Это (в стратегии) вредный и деструктивный подход, работающий на ослабление российского национального государства.
Русский мир — геосоциальное и культурное пространство, гораздо более масштабное, нежели территория собственно российского национального государства. Но, повторим, именно национальное государство — его базовый элемент, главная скрепа и фундамент. В этом сущностная, сакральная основа нашей цивилизации! Это то, чему так противятся разного рода «космополиты щедровицкие» и вся пятая колонна Запада.
Ослабь/уничтожь национальное государство, низведи его до уровня услуги и сервисной функции, и Русский мир исчезнет, превратившись в фольклор, этнику, обряды, милые сердцу воспоминания, памятники архитектуры и т. п. В силе государства Российского, его образующей роли — уникальная особенность Русского мира и нас как цивилизации. Потому глобальный dеep state и его пятая колонна здесь — враги нашего государства и русской многонациональной цивилизации.
Исходя из уроков развала СССР и в контексте идущей СВО очевидно, что в условиях цивилизационной войны с Западом идеологические и моральные основы политики России первичны. Ментальные стратегии основаны на использовании ценностных факторов, они для победы через созидание. Потому нам нужна не столько информационная, сколько ментальная стратегия национальной безопасности России
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл осенью 2022 года в своем докладе на пленарном заседании XXIV Всемирного русского народного собора подчеркнул: «Глобализм не может развиваться в условиях доминирования традиционного мышления, вообще в условиях высокой роли традиций в жизни народов. Поэтому неудивительно, что в настоящее время в качестве глобалистского инструмента широко используется борьба всевозможных меньшинств (как правило, отрицающих традиционные ценности) против большинства».
Воистину!
Авторство:
Копия чужих материалов
Использованные источники:
Журнал «Арсенал Отечества»
https://arsenal-otechestva.ru/article/1732-vrag-gosudarstva-2-chast
death) в возрасте 45 лет.
, рассказываю:
, но прослушала
